Олдос Хаксли - О дивный новый мир. Остров

— Ничто, — ответил Уилл, — кроме моего собственного появления на Пале и гипноза. На Палу через кораблекрушение и подъем на неприступную скалу, а потом гипноз, достигнутый путем монолога о соборе в Англии.

Сузила рассмеялась.

— К счастью, мне не пришлось делать над вами множество пассов. В таком-то климате! Доктор Эндрю искренне восхищает меня. Чтобы довести пациента до гипнотической анестезии, порой требуется до трех часов повторения подобных движений.

— Но в результате он все же добился успеха?

— Да, триумфального.

— И он провел операцию?

— Провел, — ответил доктор Макфэйл, — но не сразу. Потребовались долгие приготовления. Доктор Эндрю сумел сначала внушить пациенту, что отныне он сможет глотать без боли. А потом в течение трех недель откармливал его. Между приемами пищи снова погружал в транс до того момента, когда наступало время очередной еды. Это чудо, на что способен ваш организм, если только дать ему шанс. Раджа набрал двенадцать фунтов веса и ощущал себя другим человеком. Новым человеком, полным возрожденных надежд и уверенности. Он уже знал, что сумеет выбраться из пропасти. Как и сам доктор Эндрю. В процессе укрепления веры Раджи он закалил свою собственную. Причем это была не слепая вера. Он чувствовал уверенность, что операция пройдет успешно. Но и непоколебимая уверенность не мешала ему делать все возможное, чтобы способствовать успеху. С самого начала он совершенствовал свои навыки гипноза. «Транс, — внушал он пациенту, — становится все глубже, а в день операции гипнотический сон будет крепким, как никогда прежде. И будет длиться дольше». «Вы будете спать, — заверял он Раджу, — еще четыре часа по завершении операции, а когда проснетесь, не ощутите никаких болей». Доктор Эндрю заявлял это все еще со смесью скептицизма и полной уверенности. Здравый смысл и прошлый опыт говорили ему, что это никак не возможно. Но в сложившихся обстоятельствах весь прошлый опыт потерял какое-либо значение. Невозможное уже произошло, и не один раз. Не существовало никаких причин, чтобы оно не повторилось снова. Важнее всего было говорить , что это произойдет, — и потому он повторял обещание раз за разом. Все складывалось прекрасно, но самым лучшим стало изобретение доктором Эндрю репетиции.

— Репетиции чего?

— Хирургической операции. Они неоднократно прошли через все необходимые процедуры. Последняя репетиция состоялась утром в день операции. В шесть часов доктор Эндрю пришел в опочивальню Раджи и после небольшого разговора на отвлеченные темы приступил к пассам. Через несколько минут пациент погрузился в глубокий транс. Стадия за стадией, доктор Эндрю стал описывать, что он собирался проделать. Прикоснувшись к скуле рядом с правым глазом Раджи, он сказал: «Я начинаю с того, что натягиваю кожу. А потом скальпелем, — и он провел кончиком грифеля карандаша поперек щеки, — делаю надрез. Ты, разумеется, не чувствуешь ни боли, ни малейшего дискомфорта. А потом, когда главные ткани окажутся тоже рассечены, ты по-прежнему ничего не будешь чувствовать. Ты просто лежишь, погруженный в теплый сон, пока я взрезаю щеку до самого носа. Время от времени я делаю паузу, чтобы восстановить кровеносный сосуд, но потом продолжаю. А когда эта часть работы завершится, я буду готов взяться за саму опухоль. Она уходит корнями в эту пазуху, откуда разрослась вверх под скулы и глазницы, а затем вниз — к глотке. И когда я вырезаю ее, ты лежишь, как и прежде, в полном комфорте, ничего не чувствуя, совершенно расслабленный. А затем я приподнимаю твою голову, — сопровождая слова действиями, он приподнял голову Раджи и наклонил ее вперед на податливой шее, — чтобы дать вытечь крови, которая успела накопиться у тебя во рту и в горле. Немного крови проникло в трахею, и тебе придется слегка откашляться, чтобы избавиться от нее, но при этом ты все равно не проснешься». Раджа несколько раз кашлянул, а когда доктор Эндрю отпустил его голову, снова положил ее на подушку, по-прежнему не выходя из глубокого сна. «И ты не начнешь задыхаться, даже в момент моей работы над нижней частью опухоли у тебя в глотке». Доктор Эндрю открыл Радже рот и запустил два пальца ему в гортань. «Нужно только вырвать ее остатки и достать оттуда. Ничего не будет происходить, чтобы перекрыть твое дыхание. А если придется отхаркать кровь, ты сделаешь это во сне. Да, только во сне, в глубоком и крепком сне».

Так закончилась репетиция. Десять минут спустя, повторив серию новых пассов и погрузив пациента как можно глубже в сон, доктор Эндрю приступил к операции. Он натянул кожу, сделал надрез, рассек щеку, вырезал корни опухоли из полости рта. Раджа лежал, совершенно расслабленный, пульс оставался стабильным и устойчивым на уровне семидесяти пяти ударов, а боли он ощущал не больше, чем во время репетиций. Доктор Эндрю занялся горлом; пациент не задыхался. Немного крови действительно проникло в трахею, и Раджа откашлял ее, не проснувшись. После операции прошло четыре часа, а он все еще спал, но затем, почти минута в минуту, открыл глаза, улыбнулся сквозь бинты доктору Эндрю и на своем певучем кокни поинтересовался, когда тот приступит к операции. После кормления и обмывания он получил новую порцию пассов и приказ спать еще четыре часа для более быстрого заживления. Доктор Эндрю продержал его в таком режиме неделю. Шестнадцать часов гипнотического транса в день, восемь часов бодрствования. Раджа не испытывал почти никакой боли, и хотя операция проводилась далеко не в стерильных условиях, в его порезы не проникла никакая инфекция. Вспоминая ужасы, которые он наблюдал в лазарете Эдинбурга, и еще более жуткие картины, происходившие у него на глазах в Мадрасе, доктор Эндрю отказывался поверить в то, что сумел сделать. А затем ему представился еще один случай убедиться в удивительных возможностях животного магнетизма. Старшая дочь Раджи была уже на девятом месяце беременности. Под впечатлением от того, что он сделал для Раджи, его жена послала за доктором Эндрю. Он застал ее сидящей рядом с хрупкой и перепуганной девочкой шестнадцати лет, которая на своем скудном и ломаном кокни объяснила врачу, что умрет сама и ее младенец тоже обречен на гибель. Три черные птицы подтвердили недоброе предзнаменование, трижды перелетев перед ней через дорогу. Доктор Эндрю не стал с ней спорить. Вместо этого он лишь попросил ее лечь, а затем начал делать пассы. Через двадцать минут девочка погрузилась в глубокий транс. В его стране, заверил ее затем доктор Эндрю, черные птицы считались предвестницами удачи — благополучных родов и радости материнства. Она произведет на свет своего ребеночка легко и безболезненно. Да, она почувствует не больше боли, чем ее отец во время операции. Никакой боли вообще, обещал он. О боли и речи быть не может.