Markiann Маркианн - Небо Ждёт [СИ]

Сергею, от того, что ему ответил Савватий стало не легче, а мне-то уж и подавно. Он сильно вздохнул и с болью сказал:

— Прости меня, Савватий… Я в ослеплении горечи от потери братьев моих видел в тебе только убийцу, я забыл, что я — христианин… Да что я за христианин такой, что не верит в силу любви Христовой? В силу верит, в любовь верит, а в силу любви — нет…

— А раз-ве я, буду-щий свя-щенник, считав-ший себя ортодоксаль-ным х-христиани-ном «истинной церк-ви» был с ва-ми х-христианином? Разве я всем с-существом прозре-вал в вас кра-со-ту образа Хрис-това, как с-сказал брат Максим? Раз-ве я п-просил у вас проще-ния за то, что имел ц-целью с-совершить убийст-во любимо-го вами ч-человека? Раз-ве я поблагода-рил вас за с-спасение мо-ей ж-жизни? Нет, С-сергей… Я сам был в с-смертном гре-хе и с-саможале-нии… Мне не ми-ла была ж-жизнь в парали-че, з-заточении и бо-ли… Я намерен-но м-мучил ва-шу душу, принуж-дая вас к смерт-ному г-греху… Я хо-тел, чтобы в-вы уби-ли меня… Благода-рю вас, что вы этого не с-сделали… Прости-те же ме-ня с-сейчас, за ту муку…

Он хотел преклонить колени, но Сергей вцепился в него и не дал сделать этого.

— Не смей!!! — закричал он и заплакал. — Не смей!!! Я прощаю тебя, только прошу, прости же и ты меня!!!

Сергей порывисто повернулся к Максиму и заговорил:

— И ты меня прости за ту грубость, с которой я тебя принял, а ты же ведь мне ни словечка в ответ не сгрубил! В тебя верили все, даже когда ничего в тебе не было явлено! Арден вёл себя с тобой, как с сыном, Кир был готов с самого начала отдать за тебя жизнь! Они — подлинные ученики Христовы, но кто же я? Боже… где же место мне? О, Господи, прости меня, и даруй мне обрести милость Твою и прощение, ведь тех, кого я считал врагами своими и врагами Христа, оказались достойнее меня в благочестии и любви!

— Удивительно… — тихо проговорил Максим… — Но я считаю также… Те, кого я считал врагами Христа, оказались достойнее меня в благочестии и любви…

Максим поднял глаза на Сергея и трогательно поклонился ему, затем он подошёл к Питириму и сказал ему:

— А ведь признайтесь, владыка, это была ваша картина. Через неё я узнал вас… В ней было блаженство созерцания Бога, а его узрят лишь чистые сердцем. Я узнал вашу душу… ваш Дух, владыка Питирим. Я прошу вас простить меня за то, что я сейчас скажу, мне неловка моя дерзость, но мужество мне придаёт лишь то, что я знаю, что Сам Господь повелел мне сказать это вам, вложив это в моё сердце… — Максим встал на одно колено и произнёс:

— Владыка Питирим! Я прошу вас быть моим епископом, и рукоположить меня во пресвитеры вместе с моим братом Киром. Я хочу разделить с вашим братством жизнь и смерть.

И он склонил голову для благословения.

Все ахнули, я увидел, как потрясены Сергей и отец Александр, как вздохнул Савватий и нахмурился Серафим. Лицо Ардена же покраснело от сдерживаемых слёз. Альберт переступил с ног на ногу и настороженно посмотрел на Серафима. Не успел Питирим ему ответить, как Савватий, с волнением, исказившим его лицо, повернулся к отцу Александру и произнёс:

— Н-наставник… ты приз-нал моё послуша-ние с-совершен-ным и б-благосло-вил к рукополож-жению на Р-рождество… Но до Р-рождества мы мож-жем не до-жить… Про-шу тебя, почита-емый Настав-ник, раз-зреши и м-мне при-нять с-священство вмес-те с моим бра-том Максимом из рук брат-ского епис-скопа?

— Савватий, — со слезами сказал отец Александр. — Даже сейчас ты проявляешь идеальное послушание, сперва спросив разрешение у своего Наставника и командира.

Савватий выслушал это, склонив в почтении голову, а Максим обернулся на него и прямо вспыхнул от стыда, но отец Александр с любовью посмотрел на него и тихо произнёс:

— А Максим уже научился послушаться воле Бога даже без человека…

Максим, кажется, пришёл в крайнее волнение. Он еле-еле поднялся, подошёл к отцу Александру и как-то по-детски обнял его за шею. Казалось, он весь светился. После преклонил колено перед ним, и отец Александр его перекрестил. Савватий же смиренно стоял и ждал ответа. Александр обернулся к нему, сам его обнял и, перекрестив, сказал:

— Благословляю тебя, брат Савва! Я знаю, что ты будешь замечательным священником. Ангелы радуются о тебе на небесах.

После отец Александр повернулся ко всем и сказал:

— Братья, откроюсь вам и я. Вчера старший братства предложил мне стать братским священником, и я согласился.

Он улыбнулся и посмотрел на них, Савватий же и Максим посмотрели на него с восторгом. Потом он повернулся к Питириму и попросил его:

— Владыка Питирим… Прошу тебя, благослови моих монашествующих братьев к пресвитерской хиротонии, чтобы мы стали частью вашего святого братства и послужили Богу по образу учителя нашего Христа даже до смерти… смерти крестной. Я же ходатайствую и поручаюсь за них перед Богом и Церковью.

Отец Александр подошёл к Питириму и, преклонив колено, склонил голову для благословения. Справа и слева от него неуклюже преклонили колени Максим и Савватий. Питирим поднял глаза к невидимому Небу и проговорил:

— Славлю тебя, Создатель за спасение наших жизней и за наше единство в Духе Твоём. Да, мои дорогие братья! Скажу за всех: мы с радостью примем вас в братство, да благословит вас Господь на принятие священства в такое трудное для церкви время и ответственное служение в сане пресвитера.

Он перекрестил их и, как я понял, что так в церкви заведено, подал им руку, и каждый из них приложился губами к ней.

Нужно ли говорить, какое радостное у всех было возбуждение! Лишь только один Серафим стоял, скрестив руки на груди, с поднятым лицом, но с опущенными глазами. На его лице была скорбь, он всем своим видом не разделял всеобщего веселья и радости. Я видел, как полицейский не спускает с него глаз. И видно… была на то причина. Серафим, наконец, поднял свои глаза и посмотрел на Питирима холодным стальным взглядом. Питирим это почувствовал, повернулся и, приблизившись к нему и спросил:

— Брат Серафим, а ты? Что ты дальше будешь делать?

Серафим потёр сложенными крест на крест руками свои плечи, ёжась, как от холода, молча и грустно глядя в его глаза. Все смотрели на него. Под их взглядами, Серафим отчуждённо отвёл взгляд от Питирима, посмотрел на полицейского и сказал:

— Альберт, поехали.

Он сделал пару шагов к двери, в печали обернулся и сказал:

— Что я буду делать? Я буду благодарить Господа до конца моей жизни за счастье увидеть всех вас снова и знать, что вы живы. Прощайте же.

Александр, как ошалелый, бросился и преградил ему дорогу. Рядом с ним, плечом к плечу загородил ему дорогу к двери и Максим.

— Почему, брат Серафим? — с отчаянием спросил Александр.

Серафим помотал головой и молчал, уставившись в пол. Я видел, что из его глаз покатились слёзы.