Markiann Маркианн - Небо Ждёт [СИ]

— Братья, — сказал Александр. — Один из них ранен серьёзно, его несёт другой. Так они далеко не уйдут. След «тёплый», двухчасовой. Мы можем их быстро настигнуть.

И он первым быстро пошёл вперед. Максим и Серафим еле успевали за ним. «Следопыт» уверенно вёл их по следу. Через какое-то время Александр остановился и присел, давая «Следопыту» сделать новый анализ.

— Братья… — сникшим голосом произёс Александр. — Тут они пошли оба… Следовательно, ранения всё же незначительные. Давайте ускоримся…

Несмотря на грустные мысли, отдых подействовал на меня благотворно. Я снова вспомнил, что мы на войне, и вдруг взбодрился от этого. Я встал и, закинув за плечо бэкбэг, с кажущейся весёлостью подал руку Питириму. Тот подал мне свою ладонь, и я бережно и медленно поднял его с земли. Пётр смущенно улыбнулся и сказал:

— Я вижу, тебя расстроил наш разговор. Благодарю тебя за твою заботу. Только помни, брат Андрей… нельзя вечно оберегать тех, кого любишь.

Меня его слова возмутили. Я исподлобья посмотрел на него:

— Ты прав. Вечно, конечно, нельзя. Но я буду оберегать тебя до тех пор, пока не оборвётся моя жизнь. Даже если она оборвётся за секунду до твоей.

Питирим вздохнул и сильно обнял меня, а я обнял его. Я снова чувствовал, как утихает затаившаяся в сердце боль и появляется неистребимая надежда. Время неумолимо шло. Тут я перекинул его руку через плечо и, подхватив под мышки, потащил по одичавшему пшеничному полю по направлению к лесу.

Мы шли по лесу, придерживаясь русла реки, которая выдавала своё присутствие шумом, приглушенным множеством деревьев. Я поднял голову, всматриваясь в вековые кроны сосен, и вдруг увидел, как с ветки на ветку перепрыгнула настоящая, живая белка. Я аж вскрикнул и указал на неё Питириму. Мы шли вперёд, а я не мог оторвать глаз от этого чуда, пока в какой-то момент белочка не скрылась из виду в хвойной зелени. И тогда я подумал, как же велик Конструктор, который создал её! Ни один великий механизм, созданный человеком, не так грациозен, как одна никому неизвестная белочка в безлюдном лесу. Я сказал это Питириму, а он ответил:

— В Средние века считали, что мир создан Архитектором, который сотворил этот мир и его законы, и как Великий Часовщик, запустил его. Только они думали, что Он удалился из мира и забыл его. Но это не так. Бог живой всегда опекает этот мир, вливая в него свою энергию. Без этого мир бы погиб. Ведь второй закон термодинамики гласит, что закрытая система всегда стремится к энтропии.

— Не совсем понимаю, что ты говоришь, — признался я, хотя я, конечно, слышал про эту энтропию.

— Ну, можно объяснить на примере. Вот представь, что у человека где-то за границей мегаполиса есть дом, где он отдыхает летом. И представь себе, что осенью он уезжает в мегаполис, а весной возвращается и видит, — вот это да! — у дома появилась новая веранда!

Я засмеялся, а Питирим продолжал:

— Но ведь этого не происходит. Наоборот, человек видит, что за зиму просела от снега крыша, где-то поржавел забор… Что-то нужно подремонтировать, где-то покрасить. То есть, влить свою энергию. Пока человека нет — система остаётся замкнутой, всё внутри неё разваливается. Следовательно, всё держится только на человеке, который находится вне этой системы и прикладывает к ней свои силы, свою энергию. Вот и мир, созданный из хаоса, стремится вернуться в хаос, в бесформенное, и держится упорядоченным только энергией Бога. Бог есть порядок мира, порядок вещей. Если Бог прекратит поддерживать этот мир, он тут же исчезнет, вернётся в Ничто. Как сказал псалмопевец: — «Отнимешь у них дух, и они умрут, и снова обратятся в прах…»

Я был потрясён:

— Надо же! А я ведь об этом никогда не думал. До меня вдруг сейчас дошло, что я весь состою из молекул, которые состоят из атомов, атомы состоят из протонов, нейтронов и электронов, те в свою очередь состоят из кварков, которые состоят вообще из непонятно чего, из каких-то полей и квантов… Но из чего состоят кванты? Выходит, в основании материи лежит Божий Дух, который удерживает её от распада, от хаоса? Выходит, я весь состою… из энергии Бога? — я посмотрел на Питирима и ахнул:

— И ты, значит, тоже? — Моё сердце наполнялось восторгом. Я оглянулся вокруг и закричал:

— И эти сосны, к коре которых я могу притронуться и прилипнуть к их смоле… И они тоже? И та белочка?

Вдруг моё сердце оборвалось.

— Что с тобой? — спросил Питирим. Я грустно посмотрел на него и проговорил:

— И те, кто нас преследуют… тоже? Их существование поддерживает энергия Бога?

Питирим, глядя мне в глаза, кивнул головой.

— Да, брат Андрей. И это большая трагедия. Это — боль любящего Бога. Он в любой момент может остановить их, отняв у них дух, но не делает это. Они — его дети. Он очень любит и их.

— А они ненавидят его! — я в гневе сжал кулаки.

Питирим почувствовал это, так как я сильно сжал его руку, которую удерживал через плечо, и мягко проговорил:

— Нет, Андрей. Они очень любят его. Убивая нас, они думают, что защищают Его.

— Почему же тогда ты не поступаешь так же, как они? — спросил я, решив подловить его на несоответствии. — Почему ты никого не убиваешь, защищая Бога? Может быть, они любят все-таки не Бога, а что-то ещё? Свою идею Бога, которая не имеет ничего общего с реальным Богом?

Питирим с любовью взглянул на меня и произнёс:

— Их сердца — это те же поспевшие нивы, которые ждут жатвы. И для них посылается жнец. Если нам не удастся встретиться, чтобы поговорить, откуда им узнать любовь истинного Бога? Так они и погибнут в своём заблуждении.

— Но даже одна попытка этого разговора чуть не стоила тебе жизни!! — вскричал я.

Я почувствовал, что Питирим сжал моё плечо.

— Брат Андрей… знающий Бога должен спуститься в ад к каждой самой несчастной душе, чтобы вывести её из ада и плена смерти. Наш Господь готов был это сделать для одной-единственной страдающей души. Неужели, душа капеллана не стоит того, чтобы отдать за неё жизнь?

Я тяжело вздохнул. Жизнь Питирима нельзя было сравнить с жизнью этого подонка, и отдавать её за него ни в коем случае не стоило. Но я промолчал и ничего не сказал ему на это.

Лес кончился, и мы вышли на открытую местность. Далеко впереди серели скалы, а всё пространство между лесом и ними заросло молодыми сосенками, чуть выше меня высотой. Было приятно пробираться сквозь них, я чувствовал себя великаном, который идёт по сказочному лесу.

Вдруг Питирим споткнулся о пенёк и упал. Я попытался его удержать, но свалился вместе с ним на землю.

— Ты не ушибся? — спросил я его.

— Нет, — с кроткой улыбкой ответил Питирим, — только немного поцарапал руку. Тут уже тепло. Забываешь, что у нас есть перчатки.