Андреас Эшбах - Субмарин [litres]

Через какое-то время я осознаю, что Плавает-Быстро хотя и терпит мои объятия, но явно чувствует себя неловко. Я немедленно отпускаю его и тут же дрожащими жестами заверяю, что невероятно рада, что он здесь.

– Я тоже, – отвечает он. – Хотя и не совсем понимаю. Серые Всадники где-то поблизости?

Я качаю головой.

– С ними покончено. Они меня… вышвырнули. – Я машу рукой. – Долгая история.

Плавает-Быстро коротко кивает. Не похоже, чтобы его интересовали подробности.

– Мы вон там. Неподалеку. Я охотился, но… Непонятно, куда подевалась вся рыба! – Он смотрит на меня. – У нас всё плохо. Мы не знаем, что произошло. Внезапно повсюду оказались машины людей воздуха, взрывы… Хорошо-Слышит погиб, и Толстый-Нос тоже, а Белый-Глаз тяжело ранена. К нам вернулось племя Негнущаяся-Коленка, ну, то есть то, что от него осталось. Негнущаяся-Коленка тоже погиб. И у нас осталось мало еды.

Чувство облегчение сменяется ужасом. Всё это произошло только потому, что появилась я. Я, которую они считали обещанной им Посредницей. Это я виновата. Я виновата в смерти всех этих субмаринов. Мне не следовало приходить в их мир.

Прежде чем я успеваю что-либо ответить, я слышу вдали щелканье кашалота, звук, который не спутаешь ни с чем. Мы оба оборачиваемся, и через мгновение к нам подплывает Маленькое-Пятнышко и Шесть-Пальцев верхом на нем. Но я теперь не чувствую себя вправе испытывать облегчение. И мне хочется найти повод разозлиться по-настоящему, сильно-сильно.

Шесть-Пальцев в замешательстве смотрит на меня, потом на Плавает-Быстро.

– Что происходит? – спрашивает он.

– Сначала ты, – решительно заявляю я. – Где ты был?

– Тут внезапно появилась машина, – объясняет Шесть-Пальцев. Он очерчивает в воде ее форму: продолговатая цилиндрическая – иными словами, торпеда с головкой самонаведения. – Мы с Маленьким-Пятнышком отправились ее отвлекать. Это оказалось непросто, но все-таки у нас получилось. Теперь она плавает там, между…

В этот миг с той стороны, куда он показывает, доносится грохот взрыва.

Так, значит, злиться на него не получится. И можно почувствовать небольшое облегчение, это нормально.

– Я звала тебя, – рассказываю я, – и тут появился Плавает-Быстро. Его племя встало лагерем неподалеку.

Оба смотрят друг на друга скептически. Ну да, крепкая дружба выглядит несколько иначе, это точно.

– Он спас мне жизнь, – объясняю я Плавает-Быстро.

Тот заметно колеблется, но потом всё же кивает.

– Мы будем рады ему.

Шесть-Пальцев, похоже, всё равно, рады ли ему где бы то ни было. Хотя мы вроде бы и сошлись во мнении, что самым лучшим для нас будет найти племя Плавает-Быстро (по крайней мере, мне так казалось).

– Где остановилось твое племя? – спрашивает он у Плавает-Быстро.

Тот показывает на запад, а расстояние называет в единицах, которые мне ни о чем не говорят, но Шесть-Пальцев их прекрасно понимает.

– Вам нельзя там оставаться, – решительно заявляет он. – Я только что выныривал с китом на поверхность и видел идущий сюда корабль людей воздуха.

– Корабль? – переспрашиваю я. – Как он выглядел?

– Опасно, – отвечает Шесть-Пальцев так мрачно, что я не решаюсь уточнить, почему он так решил. Бывают ведь и безобидные корабли – грузовые, пассажирские и тому подобные. Вообще-то корабли по большей части безобидны.

Плавает-Быстро качает головой.

– Мы не можем плыть дальше. По крайней мере, пока мы не поедим и не отдохнем. У нас много раненых, они не могут плыть сами.

– Им и не придется, – решительно отвечает бывший принц и делает приглашающий жест. – Поплыли. Мой кит всех спасет.

Скоро мы добираемся до лагеря, первой мне навстречу выплывает Всегда-Смеется. Не успеваю я слезть с кита, как она несется ко мне, как большое человеческое ядро, и заключает меня в объятия с такой силой, будто хочет задушить. Нас относит метров на сто, не меньше, пока она прижимает меня к себе, издавая смешные хихикающие звуки.

Я тоже ее обнимаю. У меня с души сваливается камень, размером с целую Австралию, а из-под этого камня начинает бить источник, который заставляет меня рыдать и всхлипывать, только на этот раз не от отчаяния, а от облегчения. У меня всё еще есть подруга! Столько всего произошло, но я ее не потеряла!

Наконец Всегда-Смеется выпускает меня из объятий и видит выражение лица, с которым я рассматриваю ее живот.

– Ну да, – говорит она. – Еще чуть-чуть, и я, кажется, лопну.

Она и впрямь стала совершенно круглой, и, пока мы с ней обнимались, я чувствовала, как толкается ребенок у нее в животе. Теперь до родов уже точно осталось недолго.

– Как ты? – спрашивает она. – Плавает-Быстро сказал, что ты присоединилась к Серым Всадникам.

Мне стыдно в этом признаваться.

– Я… я позволила себя уговорить, – пытаюсь объяснить я, сейчас явно не время рассказывать всю историю. – Но это в прошлом.

Она дотрагивается до моей набедренной повязки, пробует на ощупь желто-фиолетовую ткань.

– А тебе идет, – считает она. – Лучше, чем та штука, в которой ты к нам приплыла.

Меня удивляют ее слова. Сама я об этом совсем не думала. Я не привыкла рассуждать этими категориями, мне просто показалось, что так гораздо удобнее, чем в бикини.

Когда мы бок о бок гребем обратно к лагерю, я замечаю мальчишку, который кажется мне знакомым, – Послушный-Послушный! Но как такое может быть? Он же должен быть со своей мамой..? Тут я вспоминаю, что рассказал Плавает-Быстро: они приняли к себе племя Негнущаяся-Коленка. Я оглядываюсь по сторонам и действительно вижу Полоску-на-Животе. Она тоже обнимает меня, хотя и существенно спокойнее, чем Всегда-Смеется.

– Рада снова видеть тебя, Пришла-Сверху, – говорит она.

– Да, – соглашаюсь я. – Я тебя тоже.

Что-то случилось. Она выглядит серьезнее, чем я помню ее, уже не такой беззаботной. Странным образом она кажется одновременно и счастливой, и напуганной. Она кивает на Шесть-Пальцев:

– Э то мужчина, которого ты себе выбрала?

Своей прямотой она, как обычно, совершенно выбивает меня из колеи. Хотелось бы мне знать ответ на ее вопрос.

– Не знаю, – отвечаю я.

Полоска-на-Животе улыбается.

– Но ты ведь любишь его?

– Да, – показывают мои руки. – Нет. Не знаю. – Я вздыхаю. – Если хочешь знать, по-моему, любовь – это совсем не легко.

Она кивает с непривычной серьезностью.

– Иногда любовь разбивает сердце, это правда.

И Полоска-на-Животе рассказывает мне, как они, спасаясь от отравленной воды, попали под взрыв и она какое-то время боялась, что Поет-Красиво погиб. Как ужасно было думать, что она потеряла его, и как она была рада вновь увидеть его живым. Хотя они всё равно больше не вместе, потому что он влюбился в другую. Ей рассказали, что Поет-Красиво еще никогда ни с кем не оставался надолго.