Александр Сигалов - Жгугр. Будем жить! [СИ]

Тогда они новую штуку придумали, интернет называется. Конечно, уже не очень новую… но в исторической перспективе еще свежую. Так вот, с помощью этого самого интернета, через СМИ и соцсети задумали клятые партнеры взять нас голыми руками, внушить нам такое зверское чувство неполноценности, такую безжалостную вторичность, чтобы мы сами в ноги свалились. Для этого идеи свои дьявольские они нам, каждому из нас, через интернет прямо в мозг закачивают. И это работает — народ у нас, конечно, ушлый, все знают, что их дурят, но думают, что дурят их чем-то совсем другим. Так что не стоит использовать смарты, компьютеры и прочие алкотестеры с блютузом, а стоит носить шапочку из фольги, хотя это слабо помогает — та фольга, что в магазинах продается, вся в нанодырах, хороша только платиновая фольга, но она не всем по карману.

Он с чувством отрыгнул и продолжил:

— Для работы с идеями амеры целую методологию разработали. В ней любая идея зовется мем. У мема есть сила. Когда ты в своем любимом фейсбучике или контактике ставишь лайк — усиливаешь мем. Ставишь дислайк — тоже усиливаешь, только поменьше. Чем сильнее мем, тем он убедительнее, тем больше его степень внедрения. Чтобы повысить силу своих мемов, смекалистые янки организовали специальные агентства. Они нанимают сотрудников и те весь божий день сидят, строчат посты и комменты и еще лайки ставят. В народе их троллями называют, хотя я никогда не понимал, какая связь между скандинавскими горными духами и работниками пиара. В США такие организации целые лофты занимают! Я сразу оценил опасность ситуации, и снял в «Москве-Сити» 4 этажа, которые заселил нашими, родными троллями. Чтобы наши идеи не «курили в сторонке», а боролись с американскими. Пришлось, конечно, их слегка обновить, упаковочку сделать праздничную, как нынче полагается. И теперь наши тролли и с их троллями воюют. Но, чтобы война не переросла в горячую, решили определить правила игры и играть на деньги, так спокойнее. Открыл я под это дело букмекерскую контору, где на мемы ставки ставят. Тут-то мне и поперла фортуна! Нефтянка детским садом показалась. Но американцев я подвел — они думали, что я все бабло поднятое буду к ним выводить. Не на того напали! — он рванул края халата так, что пуговицы с треском отлетели, обнажая распятие на груди. — Я все бабки в Россию инвестировал и сиротам дарил! Тут-то они всерьез и обеспокоились. И тогда этот их сотрудник, спецпредставитель, мать его ети, задействовал свои связи и… результат налицо — я за решеткой, а на мои активы идет бесстыдный рейдерский захват.

Он остановился перевести дух.

— И все же, при чем тут космос? — не удержался Саша.

— А при том! Что если рудники да шахты они еще скупить могут, то космос, что у меня в груди, им не одолеть, потому что безгранична душа русская и никаким янки ее не победить!

Он отхаркался и выпил. Потом продолжил:

— Есть книжечка такая — «Роза Мира», одного визионера Андреева, — из под тумбочки он достал подклеенный скотчем томик. Так вот, этот Андреев пишет:

«После вочеловечения Планетарного Логоса решающей ареной борьбы сделалось человечество, и в демоническом разуме выкристаллизовалась мечта: создать, пусть медленно, такое человекоорудие, которое в силах было бы осуществить в историческом плане абсолютную тиранию и превращение населения земли в дьяволочеловечество. Опять проявилась творческая скудость демонических начал: ничего самостоятельного измыслить не удавалось; можно было только отдаться законам мышления "по противоположности" и рисовать себе картины, зеркально-искаженно противопоставляемые силам и путям Провидения. Космосу противопоставлялся антикосмос, Логосу — принцип формы, Богочеловечеству — дьяволочеловечество, Христу — антихрист».

Саша вспомнил пьяные поучения панка Жгугра.

— Сейчас на пути Провидения идет беспрецедентный наезд. Демонические силы, сконцентрированные на Западе, пытаются осуществить свой последний бросок. Они уже не первый раз делают такую попытку, но все, что их ждет — это разочарование и бесславная гибель. Роза Мира не проста! Она умеет обороняться! Из ее корневища, благоуханных листьев и острых колючек выйдут миллионы русских людей, православных и коммунистов, левых и правых, красных и белых, готовых защитить ее. А это значит, что вся Россия сойдется, чтоб побороть бесов, противостоять антихристу и способствовать наступлению Розы Мира по всей земле.

— За Россию-матушку! — он протянул бокал. Саша заметил, что по рукам пошла уже вторая бутылка. Они чокнулись.

«Выйду ночью в поле с конём…» — затянул Аристархыч хриплым баском, и Саша подхватил: «Ночкой тёмной тихо пойдём!»

— Знаешь, они от меня избавиться по-тихому хотят. Ну то есть натурально замочить, — его глаза сузились, а голос перешел в шепот.

«Точно, параноик», — убедился Саша.

— Если вдруг объявят, что я повесился или из окна вышел — не верь. Я буду бороться до последнего вздоха!

— А что татухи обозначают? — решился, наконец, Саша.

— Татухи?! Крест — значит, православный, звезды значат — в законе, а звездное небо — космос!

Он налил полную, оглушительно выпил и рухнул лицом прямо в недоеденный салат. Его круглая башка покоилась на тарелке, как голова Иоанна Крестителя, и приглядевшись, Саша заметил на правой стороне его шеи еще одну татуировку — маленькую распластавшуюся осьминожку.

Секретный спутниковый канал ЦРУ наконец ожил, они очнулись! Слава Стэбингу! Оказывается, они даже не были в курсе, что обвалилась связь: так бурно праздновали назначение генерала Мэри Фистинг директором National Security Agency, первого трансгендера на этом посту. И даже дежурного позвали выпить. Кажется, это снова проделки Жгугра!

Дальше время пошло спокойнее — больше Михаил Аристархович пить не предлагал. А еще через несколько дней Сашу и вовсе перевели в общую камеру. На этот раз номер оказался 4-местным, а соседи — проштрафившимися автомобилистами. Ровно в 7 утра в камере энергично включалось радио «Говорит Москва», а надзиратель, хлопая дверью, заходил в комнату и громогласно объявлял «Подъем!» Впрочем, на этом все и заканчивалось — больше их не трогали, оставляя дрыхнуть хоть до вечера. Один раз в день они прибирали спальное место и один раз ходили на прогулку. Остаток дня Саша проводил, лежа на топчане, наблюдая мутный, в подтеках, потолок или читая «1984» из тюремной библиотеки. Кто-то оставил в книге пометки:

«Если партия может запустить руку в прошлое и сказать о том или ином событии, что его никогда не было, — это пострашнее, чем пытка или смерть. Партия говорит, что Океания никогда не заключала союза с Евразией. Он, Уинстон Смит, знает, что Океания была в союзе с Евразией всего четыре года назад. Но где хранится это знание? Только в его уме, а он, так или иначе, скоро будет уничтожен. И если все принимают ложь, навязанную партией, если во всех документах одна и та же песня, тогда эта ложь поселяется в истории и становится правдой».