Дарья Булатникова - Модель для сборки 20 лет: Юбилейная книга [сборник litres]

– Мама, очнись! У нас мало времени. Возьми с собой ценности и деньги, мы сейчас выезжаем.

Оцепенение у пожилой женщины прошло, и она грустно улыбнулась…

– Не стоит брать с собой того, что уже никогда не пригодится. Я не поеду. Лучше уж возьми побольше одеял и сухого горючего.

Тина чуть не упала в обморок от таких слов. Но в это время снаружи постучали в дверь.

– Миссис Рэйчел! Откройте, это Джоуи…

Через порог в дом вошел сосед, глаза которого слезились от мороза, а на усах застыли ледышки.

– Здравствуйте. Я пришел к вам потому, что не хочу замерзать в одиночестве. Моя жена с детьми сейчас отдыхает на лыжном курорте, и я даже не могу позвонить ей, а мой камин абсолютно не дает тепла. Я так и не успел прочистить дымоход…

– Отлично, мистер Джоуи! Вы поможете мне вывести машину.

– Что? Неужели вы собираетесь куда-то ехать?

– Да. И я думаю, что сделать это нам нужно как можно скорее, – Тина помялась секунду, а затем устало добавила: – Уверяю вас, сейчас это единственный выход…

12.00

Ллойд яростно чертыхался во весь голос. Следом за ним по коридору ходила, как приблудная, Лузи. Сука выла тоскливо и безнадежно.

– Заткнись, дура!! – заорал он, даже не пытаясь взять себя в руки.

Ключ от гаража определенно остался у Кони или у Николсона. И тот и другой жили на противоположной стороне города. А проникнуть в гараж без ключа невозможно – фирма «Статис Сервис», чьей эмблемой являлся пояс целомудрия на талии средневековой девственницы, гарантировала неприступность своих замков и хитрых запоров.

Зазвонил телефон. Ллойд сначала быстро двинулся к нему, но затем передумал. «Если это Тина, что я смогу ей сказать?»

В конце концов, он всё же поднял трубку.

Звонил Мэтьюз:

– Ллойд! Похоже дела дрянь, приятель! Ты как?

– Пока жив. Но вот Тина…

– Что с ней случилось?

– Пока, я надеюсь, ничего, но она находится у матери, и я ничем не могу ей помочь.

– А чем бы ты смог ей помочь, если бы она оказалась рядом? – Мэтьюз был холостяком. И никакого сострадания в его голосе не чувствовалось. Одна лишь безнадежность.

– Я не знаю, Мэт. Но должен же быть, черт возьми, какой-нибудь выход. Авиарейс в Африку, например.

– В Африку? Ты что, новостей не слышал? Да там уже всем крышка, замерзли негры, пальмы и даже мухи цеце. А у местных жителей не оказалось на такой случай теплой одежды! Смешно, правда?

– Очень. Но мой сын – не муха цеце, да и мы не в джунглях, а в цивилизованном мире…

– Похоже, этому миру приходит конец.

– Но это невозможно! И я не могу просто так сидеть и ждать, пока не превращусь в мороженую треску!

– И что же ты собираешься делать?

– А ты?

На какое-то время Мэтьюз умолк, а затем Ллойд услышал его смех.

– Ллойд, дружище! Я выпил полторы бутылки виски. Хотя при этом совсем не опьянел, всё равно чувствую себя отлично! Присоединяйся, а?

Мэтьюз вновь засмеялся. Ллойд повесил трубку, думая о друге уже как о трупе.

Термометр показывал минус шестьдесят пять, и столбик не опускался ниже потому, что дальше заканчивалась шкала.

13.00

Он позвонил Тине, но трубку никто не поднял.

На какое-то время Ллойд успокоился. «Если они выехали, то скоро он их увидит. Но если они не появятся через полчаса…»

О дальнейшем думать не хотелось. Ужасно разболелась голова.

Лузи зарылась в одеяло и наконец-то перестала скулить. На балконе лопнуло еще одно стекло, и комната стала быстро остывать. Газ уже отключили, а по телевизору мелькали старые-престарые хроники про искусство выживания в условиях Севера.

«Бред!» – решил про себя Ллойд.

13.30

Разлетелись стекла на кухне.

Ллойд постоянно мерил шагами квартиру и даже попытался зайти к кому-нибудь из соседей по этажу, но ему никто не открывал. Почему – Ллойду было безразлично.

На улице ветер превратился в ураган и швырял через балкон и зияющую раму на кухне ледяные семечки.

Совсем замерзнув, Ллойд отодрал кусок паркета и поджег его. Сразу же завоняло горелым лаком. Но всё же это было тепло, и Маккалкин был готов взять огонь в руки – лишь бы согреть их.

14.00

Вновь зазвонил телефон.

На этот раз в трубке прозвучал незнакомый мужской голос:

– Мистер Маккалкин? Федеральная служба самообороны. Оставайтесь на месте и никуда не выходите из дома.

«Что вы, я только-только собрался совершить небольшую пешую прогулку – поискать в сквере подснежники…» – мысленно пробурчал Ллойд.

– К вашему кварталу через час подъедет колонна спецтранспорта. Услышав сигнал, спускайтесь вниз, если вы, конечно, способны передвигаться.

– А если не способен? – из сизых губ исходил один хриплый шепот.

– Тогда спасательный отряд взломает двери и вынесет вас на носилках.

– Мистер! Моя жена и сын находятся у тещи, это в…

– В каком квартале?

– В соседнем поселке. Нельзя ли узнать, поможет ли им кто-нибудь?

– Сожалею, но у меня предписание организовывать эвакуацию только вашего квартала. Имеется ли аналогичная служба в другом месте, мне неизвестно.

– Но, мистер… как же я могу уйти в убежище без них?! – голос Ллойда обрел неожиданную силу.

Федеральный служащий немного помолчал, а потом устало ответил:

– Я не могу вам лгать… Эвакуации подлежит население более или менее крупных городов. Жителям провинции останется полагаться лишь на себя и Господа Бога.

– Но как же так? Они замерзнут!!

– Никто не мог предполагать такую катастрофу. У нас едва хватает людей и средств, чтоб помочь городскому населению.

– И что же мне теперь делать? – Ллойд готов был заплакать, почувствовав, как безвозвратно исчезает всё, чем он жил. Его семья, Тина, которой он готов был простить сейчас абсолютно всё, и малыш Джимми… Для человечества это мелочь, но для человека – пусть рушится мир, но сохранится всё, рядом с чем он был счастлив. И несчастлив тоже.

– Решайте сами. А сейчас извините меня – мне надо сделать еще не меньше тысячи звонков.

Тут уже Ллойд не выдержал и зарыдал. Его слезы тут же превращались в жгучий лед на лице.

«Какая глупость! Позволить им ехать в такую круговерть! Если бы я сразу понял тревогу Тины и выехал за ними на чем угодно, мы бы вместе переждали этот час и вместе отправились в убежище, – думал он. – А потом жили бы долго и счастливо, когда холод уйдет».

– …Уйдет ли? – заботливо переспросил внутренний голос.

Головная боль стала просто нестерпимой.

Атмосферное давление – рука об руку с температурой шли к общему финишу.

14.40

– Трень. Трень. Бум-м!! – Ллойд открыл глаза и понял, что умудрился заснуть.

В квартире не осталось ни единого стекла. Горло обжигал сухой мороз, рук Маккалкин почти не чувствовал, а в зале валялся толстый обрубок дерева. За треснувшими рамами свирепствовал ураган, которому вторил разноголосый хор замерзающих кошек и собак. Снаружи было темно. А вперемешку с воздушной свистопляской начал падать крупный град.