Мила Бачурова - Заложники солнца [litres]

К обращению «бункерный» он поневоле привык. По имени его ни один из адаптов вообще ни разу не назвал, хотя Кирилл (сначала – вежливо, а потом – с обидой) неоднократно напоминал каждому, как его зовут. В первые ночи, с подачи насмешника Джека, и вовсе приходилось откликаться исключительно на «Слышь, тормоз!»

«Слышь, тормоз, ты че тупишь?», «Слышь, тормоз, ты далеко собрался?»

По меркам адаптов новый соратник был слишком медлительным. Медленно ходил, медленно ел, медленно одевался. Ни в одном самом простом действии поспеть за стремительными спутниками Кирилл не мог.

Воспитанные хоккеистом Германом в условиях, далеких от тепличных, адапты привыкли делать все очень быстро, Кирилл едва успевал поворачивать голову вслед. Они редко тратили время даже на то, чтобы передать что-нибудь из рук в руки – требуемый предмет обычно попросту швыряли. Что только ни прилетало зазевавшемуся «тормозу» в голову, корпус и другие места! Одежда и обувь, посуда, поленья, коробки со спичками… Умению хватать все это на лету Кирилл, под надзором неумолимой Олеси, пока еще только учился. Он давно смирился с непроходящими от еженощных изнурительных тренировок синяками на руках и ногах. С беспрестанно ноющими мышцами. А теперь – еще и плавать!

– Нет, – со вздохом признался Кирилл.

Раньше непременно поинтересовался бы – а почему ты спрашиваешь? Сейчас поймал себя на том, что становится скупым на слова, как большинство адаптов. Если Олеся продолжит разговор – и так поймет, почему она спрашивает. Если нет, еще будет время спросить. А расходовать драгоценные минуты отдыха на болтовню – неразумная трата сил.

– Тогда пошли, – сказала Олеся.

И снова Кирилл не спросил, куда и зачем. Просто поднялся и пошел. Олеся привела его на берег небольшого озера.

Адапты всегда старались останавливаться вблизи водоемов – мылись, стирались, поили лошадей и набирали воду.

Кирилл и сам выучился стирать – с грехом пополам, то недомыливая одежду, то плохо смывая мыло. Поначалу у него саднили костяшки пальцев и кожа на руках стала шершавой – но, тем не менее, это была самостоятельно выстиранная, относительно чистая одежда, и Кирилл втайне гордился собой.

– Раздевайся, – скомандовала Олеся.

Кирилл принялся раздеваться. Смущение первых ночей давно прошло. Он уже столько раз оказывался перед Олесей или Ларой в одних трусах, а в компании парней – и без трусов, что потихоньку привык.

Адаптов, в отличие от жителей Бункера, нагота не шокировала. С озера в палатку или из душа в спальню принято было проскакивать в одном полотенце на бедрах. У девочек были полотенца пошире, которыми прикрывали еще и грудь. А белье после купания не надевали ни парни, ни девушки – какой смысл тащить его с собой и мучиться, натягивая на влажное тело, если потом все равно придется раздеваться? Кирилл в страшном сне не смог бы представить, чтобы, например, Сергей Евгеньевич или Любовь Леонидовна разгуливали по Бункеру в одном полотенце. А здесь это было удобно и никого не смущало.

Сама Олеся тоже невозмутимо разделась, оставшись в купальнике. Купальник обтягивал фигуру плотно, как тугой носок. Угловатая, с прямыми плечами и выпирающими ключицами, адаптка казалась в нем плоской – как будто не девушка, а дурак-мальчишка напялил женскую одежду. С собой на берег Олеся принесла надутый резиновый мешок – в такие набирали про запас питьевую воду.

Олеся зашла в озеро по пояс. Показала:

– Ложишься. Руки кладешь вот так. – Ее ладони легли на мешок. – Начинаешь ногами бултыхать… – Из-под ног Олеси полетели брызги, и Кирилл увидел, что вытянутое в струнку тело начало двигаться вперед. – И плывешь. Понял?

– Да.

– Держи.

Олеся передала мешок. Кирилл послушно взял.

Зашел по колено – до сих пор ни разу дальше не заходил. Сделал еще шаг.

Вода поднималась быстро, уже дошла до края трусов – мелководья тут не было, глубина начиналась едва ли не у берега.

Прежде чем сделать следующий шаг, Кирилл пощупал ногой дно перед собой и с ужасом понял, что опоры впереди нет. Ступня нащупывала только ненадежную воду.

– Ну, чего встал?

– Сейчас…

Кирилл понимал, что нужно заставить себя шагнуть. Что надутый мешок легче воды и, держась за него, он не утонет. Но, господи, как же это оказалось страшно.

– Послушай… Давай, может, в другой раз? Я… я устал.

Зашедшая в воду вместе с ним Олеся проницательно заглянула в глаза.

– Боишься?

Кирилл вспыхнул. Первым позывом было возмущенно бросить: «Нет!». Но еще в самом начале тренировок Олеся очень серьезно попросила его не врать.

– Будешь врать – я тебя ничему не научу, – объяснила тогда она. – Только время зря потратим.

А здесь, у адаптов, никакие потери не оплакивались так горько, как попусту потраченное время. Терять то, чего и так вечно не хватает – это было почти преступление. И Кирилл старался Олесе не врать. Честно сознавался, что да, устал. Да, голова кружится. Да, забыл вчера перед сном дойти до Лары, чтобы положила мазь на сорванные мозоли…

– Боюсь, – признался он.

– Ларка тоже боялась, – привычно ровным, безучастным тоном сообщила Олеся. – Герман говорит, так визжала, что жеребцы в конюшне подпрыгивали. И Люк боялся. Но ничего – все научились.

Как ни странно, эта информация Кирилла немного утешила.

Лара – пусть, она девушка, но то, что здоровяк Люк, который по праву считался самым сильным в отряде, тоже боялся…

Олеся встала сбоку и обхватила Кирилла поперек живота.

– Ложись мне на руку.

– Хочешь сказать, что ты меня удержишь? – Уже договаривая, Кирилл понял, какую глупость сморозил.

Конечно, удержит, это же элементарная физика! Закон Архимеда, выталкивающая сила. Стыд-то какой.

Олеся, впрочем, что бы о дурацкой реплике ни подумала, отвечать не стала.

– Отрывай ноги, – велела она.

Кирилл выдохнул – и оторвал. Под воду, вопреки страхам, от этого не ушел – тонкая сильная рука действительно удержала у поверхности.

– Ногами бултыхай, – напомнила Олеся. – Раз-два, раз-два! Давай.

Кирилл принялся молотить ногами по воде, крепко вцепившись в мешок.

– Раз-два, раз-два, раз-два! – ритмично командовала Олеся, и он постарался приладить бултыхания к ее голосу. – Молодец!.. Раз-два, раз-два!

Кирилл старательно болтал ногами в заданном темпе. Слегка даже успокоился, пытаясь, как учила Олеся, выровнять дыхание – но в какой-то момент вдруг почувствовал, что спасительная рука больше его не держит. Отпустила!

В дикой панике бросил мешок – нужно было немедленно снова схватиться за Олесю, единственный оплот, казавшийся надежным, но руки адаптку почему-то не находили. Кирилл попробовал закричать – и тут же захлебнулся, уйдя под воду. Скоро почувствовал, как его вытаскивают, поймав за плечо.