Мила Бачурова - Заложники солнца [litres]

Он картинно завис над рюкзаком, не спеша демонстрировать сюрприз. Рэд театральные паузы не ценил. Молча выдернул из рук у Джека мешок.

И извлек оттуда отнюдь не противотанковую гранату – хотя Кирилл, зная разведчика, и этому не удивился бы – а небольшой пластиковый пакет. В содержимом которого Кирилл без труда опознал порошок, с чьей помощью взлетела на воздух отмель у Набережных Челнов. Уверенности в том, что пакет достался Джеку в качестве награды за добрые дела, у него не было. У Рэда, очевидно, тоже.

– Жека, – покачивая в руке сверток, с угрозой проговорил он. – Вот, ей-богу – прибью когда-нибудь.

– Угу. И будешь тогда столбы лошадиным навозом взрывать. – Джек взял у командира пакет, взвесил в ладони. – Подумаешь, отсыпал маленько! Тут и двухсот грамм не будет. Как знал, что пригодится.

– Прибью, – повторил Рэд. Но уже без прежней решимости. Кивнул на пакет Кириллу. – Бункерный, как? Хватит тут на столб?

– Хватит… – Кирилл озадаченно разглядывал взрывчатку.

– А чего кривишься?

– А то, что не только столбу хватит. Еще и рельсам останется.

Рэд нахмурился.

– Лопнут?

– Думаю, да.

– Ну, и фиг с ними! – отмахнулся Джек. – Десяток метров, небось, и по земле прокатим.

– Угу. Ты покатишь – а Дикие сядут под деревом и будут ждать, пока накатаешься.

– Диких нужно отвлечь, – предложил Кирилл. – Чтобы они где-то в другом месте собрались.

– Концерт устроить? – саркастически уточнил Рэд. – Фейерверк забабахать?

Джек гоготнул.

– А че, концерт – это я могу! Начинаем представленье, начинаем песни петь! Разрешите для приличья на х… й валенок надеть… Но лучше – пожар, – деловито предложил он. – Красивше будет.

Идея понравилась. Что именно поджечь, долго не думали. Пустых деревянных домов на окраине города хватало.

За пожаром наблюдали в бинокль. Джек оказался прав – Дикие валом валили на «представленье». Когда вокруг ярко пылающего дома собралась изрядная толпа, Рэд скомандовал:

– Все. Ключ на старт, колеса в воздух! Погнали.

И бойцы погнали.

Место для пожара специально выбрали так, чтобы траектории сбегающихся людей не пересекали рельсы. Если аборигены и слышали грохот колес, то пока не обращали внимания, зрелище оказалось интереснее.

Возле злополучного столба – у Кирилла теплилась надежда, что тот лежит на путях краем, и тогда можно будет попробовать его сдвинуть – стало ясно, что и впрямь придется закладывать взрывчатку. Столб упал на рельсы ровно серединой. Пожалуй, даже нарочно его не смогли бы так неудачно уронить.

– Ложись! – скомандовал Рэд.

Бойцы легли на землю, прикрыв руками головы. Прогремел взрыв.

Когда Кирилл решился поднять глаза, увидел, что рельсы впереди, вопреки его прогнозам, не лопнули. Они встали на дыбы, изогнувшись двумя гигантскими дугами. На дугах, будто подмигивая, задорно покачивались остатки шпал. Рассчитывать на то, что полотно удастся вернуть в исходное положение, определенно не стоило.

Дрезину пришлось катить сквозь разнокалиберные обломки, одновременно разгребая землю, щепки и бетонное крошево, Кирилл физически чувствовал, как утекает сквозь стиснутые на бортах пальцы драгоценное время. Когда платформу сумели вернуть на пути, вдали показались Дикие. Видимо, грохот взрыва заинтересовал аборигенов больше, чем пожар.

Джек метнул навстречу приближающейся группе гранату. Образовавшиеся на пути воронка и окровавленные тела преследователей напугали. За дрезиной не погнались.

Бойцы проехали еще два небольших городка – по счастью, необитаемых. Разбивкой лагеря решили не заморачиваться и спать прямо в платформе, соорудив из палатки подобие тента.

Рэд остался дежурить снаружи. Джек рядом с Кириллом пыхтел, пытаясь извлечь из расстеленного на полу спальника максимум комфорта, а сам Кирилл искал в рюкзаке фляжку. За ужином выпил две кружки чая, но снова почему-то хотел пить. Найдя флягу, жадно приложился к горлышку.

Джек прекратил возиться.

– Бункерный, ты чего? – Он со странным подозрением смотрел на Кирилла. – Сушняк?

– Угу. Вроде не с чего… Сам удивляюсь. – Кирилл снова припал к горлышку.

Но отхлебнуть не успел – Джек протянул руку и фляжку выдернул.

– Охренел, что ли? – поперхнулся Кирилл. Общение с адаптами сказывалось: в многословной и правильной бункерной речи давно мелькали нехарактерные прежде обороты. – Воды жалко? – Он встряхнул за подол облитую майку.

– А ну, разденься! – вместо ответа неожиданно строго приказал Джек. – Давно сушняк долбит?

– С полчаса…

– Снимай футболку!

Кирилл снял, недоумевая. Таким тоном Джек не говорил при нем ни с кем и никогда.

– Болит где-нибудь? – Разведчик, сдвинув брови, рассматривал спину и плечи Кирилла. – Кожа болит?

– Нет. С чего ты взял?

– С того, что сушняк на ровном месте – первый знак, что сгорел!

Кирилл похолодел. О симптоматике солнечных ожогов, в числе которых фигурировала сухость во рту, разумеется, знал. Но связать изученную когда-то отвлеченную теорию с тем, что происходило сейчас, не догадался.

Джек закончил осмотр.

– Пшел… Вроде не видать ничего. Может, и отпустит – если не сильно зацепило, так бывает. Тогда поколбасит маленько, и все… Только ты больше не пей! Если пожегся, то, как волдыри полезут, начнешь потеть – хуже будет. Во – видал? – И сунул флягу себе под голову.

После этого, сочтя, очевидно, инструктаж законченным, растянулся на спальнике и закрыл глаза.

Кирилл завис. Безучастность адаптов как к собственной, так и к чужой боли его все еще удивляла.

– А… мне что делать?

– Штаны снимать и бегать, – не открывая глаз, с зевком посоветовал Джек. Паника была недолгой – адапт быстро вернулся к привычному тону. – Лежи-терпи, пока дым из задницы не повалит, каких тебе еще-то дел? А я подрыхну. Через полчаса ты либо орать начнешь, как резаный, – и тогда уж весь день насмарку – либо отпустит. Если отпустит, то пропотеешь, как в бане, тем и кончится. А воду трогать чтоб не смел! Почую, что к фляжке тянешься – грабли начисто отшибу. Вкурил?

Кирилл вздохнул. Пить хотелось невыносимо.

Джек скоро захрапел, – делал он это, как делал все и всегда, с различимым даже на слух удовольствием – а Кирилл мучился от жажды.

Он пытался считать секунды, чтобы отмерить обещанные Джеком полчаса, но на шестой минуте сбился. Понял, что считать не может. И не может думать вообще ни о чем, кроме глотка воды!

Поймал себя на том, что с жадностью примеривается к лежащей под головой у Джека фляге. Если схватить ее – и быстро выдернуть? Скрутить крышку, сделать хотя бы глоток… Может быть, и успеет до того, как Джек вскочит и «отшибет грабли». В том, что непременно вскочит и «отшибет», Кирилл не сомневался. Но жажда была сильнее страха перед побоями и сильнее голоса разума. Умом он понимал, что Джек хорошо знает, о чем говорит, что от питья будет только хуже… Но никогда в жизни не испытывал такой страшной жажды. Как только закрывал глаза, представлялась беззаботно льющаяся из-под крана вода Бункера. Мелодично журчащий, ледяной до ломоты в зубах родник в лесу. Необъятное водное пространство, которое увидел, выйдя на палубу парохода…