Денис Гербер - Терма ума

Рикер отыскал пожарную лестницу и взошел по черным металлическим ступеням на площадку второго этажа. Брыкнулся ключ в кармане, дверь послушно отворилась. Коридорчик был не таким коротким, каким выглядел на схеме, и довольно узким.

Рикер открыл вторую дверь и проник в конференц-зал. Луч фонарика высветил прямоугольное помещение с рядами синих кресел. Ряды наползали друг на друга полукругами, как зубы в пасти акулы. На сцене стояла кафедра с пятерней микрофонов и стол — тоже с микрофоном.

«Где-то нужно спрятать пистолет».

Он дошел до своего места в третьем ряду. Кресло трансформировалось так и сяк, но места для тайника не нашлось. Не положишь ведь пистолет на пол. Скотч к бархату не приклеится. Рикер вышел на сцену и осветил изнутри кафедру. На уровне пояса там выпирала дополнительная подставка для бумаг, между ней и корпусом имелась щель шириной с кулак. Рикер облепил пистолет скотчем и прикрепил к внутренней стороне полки. Теперь у докладчика Фрэнсиса Локка в случае чего найдется весомый и неожиданный аргумент.

Вернувшись в номер, Рикер вздрогнул. Внутри находился кто-то еще. Рука машинально дернулась к кобуре и тут же опустилась — кобура-то порожняя. Он увидел Хила. Напарник стоял у окна, разглядывая собственное отражение.

— Как вошел? — спросил Рикер и тут же догадался. Тот сделал запрос в системе, и все — дверь открыли.

Хил смотрел на него из отражения в окне. Каким-то он был слишком серьезным.

— Скажи честно, напарник, зачем туда идешь?

Рикер не ответил. Так они и стояли, глядя друг на друга как через зеркало. Кондиционер имитировал шум листьев в саду.

— Я тут твой ужин доел, — сказал Хил и повернулся. В руке у него была открытая бутылка пива из мини-бара. — Кишки гудели как тромбон.

Он опустился в кресло, вытянул ноги и отхлебнул из зеленого горлышка.

— Я ведь могу хоть сейчас спецназ вызвать, — сказал он. — Не дергайся только. Я знаю, что у тебя нет оружия.

Рикер взял в мини-баре другую бутылку и сел в кресло напротив. Вкус пива ему не понравился. Безалкогольное, отдает лимонной цедрой.

— Ты вчера спрашивал, не хочу ли я стать ангелом, — напомнил он.

— Ну.

— Я ведь уже был им.

Хил замер с бутылкой у рта.

— Был?

— Отец подсадил на амриту, когда мне было двенадцать.

— Отец… — ошеломленно повторил Хил и поставил бутылку на пол. — Как это случилось?

— Недалеко от нашего дома находилась церковь неогностиков. Однажды я взобрался на высокое окно и заглянул внутрь. Мне было лет десять, и я хотел почувствовать «запах Бога» — так мы, мальчишки, называли ладан. — Рикер снова с отвращением глотнул пива и обтер губы большим пальцем. — В окно я увидел толпу скорбящих. Оттуда несло холодом и запахом трупа. Я покрылся мурашками. Мне показалось, что сейчас меня заморозят, втащат внутрь и станут отпевать. С тех пор я жутко боялся всего религиозного. Увижу крест или полумесяц — и чувствую трупный запах. Психолог сказал, что это танатофобия — боязнь смерти.

— И папаша решил сделать тебя ангелом?

— Он считал, будто это все исправит. Но я стал бояться еще сильнее. Мне казалось, что все здания построены на костях. Запах мертвечины повсюду…

Рикер замолчал. Он вращал в руках бутылку, не решаясь отпить еще.

— Что было дальше? — спросил Хил.

— После амриты я перешел на амброзию. Кощей два раза принимал. Когда мне исполнилось шестнадцать, инспекторы отсканировали мой возраст и догадались. Меня поместили в лагерь и дезактивировали.

— Ну и дела! Значит, ты из бывших…

— Потому и нахожу ангелов.

Хил поднялся с кресла и вновь заглянул в окно, словно пытался убедиться в существовании окружающего мира.

— А как же танатофобия? Как ты справился?

— В лагере был центр неогностиков. Я проходил там курс реабилитации. Неогностики мне в итоге и помогли.

— Клин вышибло клином?

— Что-то вроде того.

Хил прошелся по номеру, поднял бутылку с пола, бессмысленно посмотрел в горлышко.

— Слушай, это понятно, — сказал он. — Мне говорили, что среди охотников есть бывшие. Мало, конечно, верилось, но… Черт, скажи мне, зачем ты лезешь на собрание? В одиночку всех арестуешь?

— Скажу, когда все закончится. Пока я сам не уверен.

— Уверен в чем?

— После конгресса, — твердо ответил Рикер.

— Ладно… — протянул Хил недовольно. — Завтра я буду в машине на парковке. Возле пожарного выхода.

Утром двери конференц-зала были открыты. Над входом появилась вывеска: «Международный конгресс „Футурология и инвестиции“. Организатор — Объединенный блок инвесторов Северного и Южного Союзов. Вход по пригласительным билетам».

Часть публики уже находилась в зале. Другие участники толпились у входа. Охранники с железобетонными улыбками пропускали их по одному, сканировали документы, услужливо указывали место в зале.

Когда очередь подошла, Рикер скорчил вежливую мину и протянул приглашение охраннику. Он внутренне сжался, услышав писк сканера — показалось, что его документ пискнул громче остальных.

Большинство ангелов в зале имели респектабельный вид. Всем около сорока, одеты в костюмы, некоторые — в старинных галстуках.

«Должно быть, этим галстучным лет по сто, — подумал Рикер, проходя на свое место. — Никак не могут избавиться от привычек молодости».

За столом на сцене уже восседала модератор — чернокожая женщина с дредами, как у Горгоны. Она перекладывала бумаги, время от времени поднимала взгляд, следила за наполнением зала. Другая дамочка в белой блузке и черной мини-юбке разгуливала у кафедры, прижимая плечом телефон. Руки у нее были заняты бумагами и планшетом.

Когда участники конгресса расселись на места, охранники прикрыли двери. Свет чуть померк. Женщина с дредами осмотрела зал, выдержала минутную паузу и сказала в микрофон:

— Доброе утро! Меня зовут Дени, я возглавляю отдел коммуникаций Объединенного блока инвесторов Северного и Южного Союзов. Рада приветствовать вас на Международном конгрессе «Футурология и инвестиции». Сразу попрошу участников придерживаться установленного регламента. Надеюсь, все понимают, что я имею в виду?

По залу прошел одобрительный гомон. Никто не возражал против легкой конспирации.

— В программе заявлено двенадцать докладов, — продолжала Дени. — Прошу не начинать прения, пока докладчик не закончит выступление. Общее время не регламентировано, так что самые важные вопросы мы успеем обсудить. Через час будет перерыв, я приглашу вас в банкетный зал. Есть вопросы? — Несколько секунд она глядела на присутствующих, потом прочитала с листа: — Предоставляю слово Мерабу Пятигорскому. Прошу докладчика пройти на сцену.

«Слишком часто говорит „прошу“», — отметил Рикер.