Денис Гербер - Терма ума

— Прекрасные слова! Их неплохо вдолбили вам в голову неогностики, до сих пор помните. Только все это чушь. Знаете, почему бессмертие вне закона?

— Так постановила Лига Союзов.

— Это не объясняет — почему. А вот то, что неогностики, как самая могущественная конфессия, всеми силами лоббировали этот закон, — объясняет. Борьба за господство, прикрытая трудами верноподданных философов. Власть и деньги.

— Вы просто трусы, — с презрением проронил Рикер. — Почему бы вам не развязать войну? За бессмертие нужно бороться, а не торговать им.

Чейз понимающе закивал головой и снова забросил в рот леденец.

— Поэтому я и отыскал вас, — сказал он.

— Вы отыскали меня? Не смешите.

— Думайте, как хотите, это не важно, — Чейз снял очки и посмотрел Рикеру в глаза. — Я хочу, чтобы вы перешли на нашу сторону. Возможно — возглавили мое воинство. Мы должны навести порядок в бессмертии. Покончить с гормональной дрянью. Прикрыть самопальные лавочки. Усмирить неогностиков. Принять новые законы. Ввести лицензии. Необходимо найти разумный баланс между ангелами и смертными.

Рикер отвел взгляд. Сигарный дым все еще витал в зале над трупами и вырванными креслами, усиливая впечатление побоища.

— Бизнес будет сопротивляться, — сказал Рикер.

— Конечно, будет. Он развяжет войну, как и всегда. Поэтому нужны вы, мистер Рикер. Вы же не бессмертие ненавидите, а всю дрянь, которая вокруг него развелась. Правильно?

Рикер понял, что это правда. Слова ангела будто бы навели порядок в мыслях. Все оказалось неожиданно просто.

— Но я же не ангел, — пробормотал он.

— Куда спешить? Вы станете им, когда захотите. Можете выбрать любой способ. Кто знает, может, и алмазное бессмертие отыщется. Для чего, кстати, вы его искали — уничтожить или воспользоваться?

— Я и сам еще не решил, — честно ответил Рикер.

Снова в конференц-зал заглянул человек Чейза. Он развел руками, скорчил досадливую мину: теперь уж точно все.

— Нам пора, — сказал Чейз. — Вы с нами, мистер Рикер?

На вертолетной площадке лежали два трупа. Ветер выхватывал бумажки из раскрытого чемодана и запускал их по одной, словно воздушных змеев. Темнокожая Дени сидела у бордюра и трогала себя за окровавленную голову. Она была контужена и ничего не соображала.

Прибыл черный вертолет с правительственными номерами на борту, и в лицо Рикеру дунуло теплым воздухом.

— Затащите ее в салон! — прокричал Чейз, указывая появившимся из вертолета людям на Дени.

Вид за окном иллюминатора не менялся: горы, горы и снова горы. Бесконечные горы. Гегелю бы не понравилось.

Рикер сидел напротив Чейза в белом кожаном кресле. На столик между ними уже выставили еду и напитки.

— Посмотрите на герб Лиги Союзов, — сказал Чейз и вилкой указал на стену каюты, где был изображен античный воин. — Знаете, кто это?

— Ахиллес, — мрачно отозвался Рикер.

Ему жутко хотелось спать, а еще лучше — сдохнуть. Смертным.

— Что изображено у него на щите? — допытывался Чейз.

— Не знаю, слишком мелкие детали.

— Дьявол кроется в деталях, так говорили в двадцатом веке. Отыскать детали несложно. Достаточно почитать Гомера, у него все описано. На щите Ахиллеса — два города. В одном городе веселятся и поют, играют на лире, соревнуются, женятся, пируют. В другом — работают, крадут, убивают друг друга, рушат стены. Эти противоположные по сути города символизируют извечный миропорядок. Первые живут за счет вторых, а вторые терпят, надеясь когда-нибудь стать первыми. Удивительно, но это у всех на виду. Они даже не скрывают.

— Они?

— Южный и Северный Союзы перестали воевать, чтобы поддерживать такой миропорядок. Раньше богатые жили за счет бедных, а скоро ангелы будут эксплуатировать смертных. Уже эксплуатируют, если вспомнить трансплантологию. Так и будет, если мы ничего не изменим.

— Куда мы летим?

Чейз протянул руку и ткнул вилкой в центр Ахиллесова щита.

— Граница Союзов, — пояснил он. — То, что раньше называли Северной Индией.

— Терма ума находится там?

Чейз с трудом сглотнул пищу, запил из бокала.

— Она нигде и в то же время везде, — сказал он. — Терма ума — это некая психоэмоциональная формула, способная остановить процесс старения. Она хранится в ноосфере, и лишь трое буддийских монахов смогли отыскать ее во время медитации. Теперь из них остался один.

— А остальные?

— Остальные погибли. Их убили радикальные неогностики.

Рикер снова посмотрел в иллюминатор. Горы. Гималаи.

— Что, если я захочу алмазное бессмертие? — спросил он Чейза. — Примете такое условие?

Ангел засмеялся и ничего не ответил.

Дени кормила двух собак принесенным из вертолета стейком. Мясо она порезала на кусочки. Мохнатые зверюги лязгали челюстями, каждая норовила заглотить кусок вне очереди. Дени что-то серьезно втолковывала им. Голова у нее была забинтована, из уха торчал тампон.

Рикер наблюдал за кормлением, зевал и тер глаза. Никак не удавалось отойти от долгого сна.

— Нам пора, все уже готово, — сказал Чейз.

Он подошел по храмовой дорожке в сопровождении двух послушников.

Дени скормила последний кусок и улыбнулась. Они пошли по каменным плиткам через заросли. Собаки проводили их до ворот храма.

Внутри было жутко холодно, и Рикер сразу понял почему. Храм, примостившийся у подножия скалы, лишь прикрывал уходящую внутрь пещеру. Некоторое время они ступали по каменным плитам, затем начался земляной пол. Послушники освещали путь масляными лампами. Вскоре добрались до тупика, где висели многоцветные буддийские танки. Занавеска прикрывала низкий альков в стене пещеры.

Послушники благоговейно склонились перед альковом, установили лампы на деревянные столбы и отступили назад.

— Он здесь, — пояснил Чейз и откинул занавеску, зацепив ее край за крючок в стене.

Судя по всему, ниша была выдолблена вручную. Тут и там виднелись ровные сколы от инструментов. Внизу обнаружился дощатый настил, на котором в позе лотоса сидел человек. Его покрывало оранжевое монашеское одеяние. Веки на сухоньком лице были опущены.

Где-то там, за веками, за гладким бронзовым лбом, хранилась терма ума. Рикер даже представил ее — маленький золотистый комочек, подрагивающий в сознании буддиста, как поплавок.

Дени вдруг заплакала, схватилась за лицо и отошла в сторону.

— Вот и он — единственный обладатель алмазного бессмертия, — грустно сказал Чейз.

— Он в медитации?

— Здесь это называют самадхи. Он не выходит из этого состояния уже восемьдесят три года, и неизвестно, когда выйдет. Он бессмертен телом, а разумом живет с богами.

«Как и положено настоящему ангелу», — подумал Рикер.

— Алмазное бессмертие дается тому, кто не привязан к жизни, — сказал Чейз. — Парадокс, шутка природы или богов.