Михаил Булгаков - Мастер и Маргарита [litres; с иллюстрациями А. Марковской]

– Котам нельзя! С котами нельзя! Брысь! Слезай, а то милицию позову!

Ни кондукторшу, ни пассажиров не поразила самая суть дела: не то, что кот лезет в трамвай, в чем было бы еще полбеды, а то, что он собирается платить!

Кот оказался не только платежеспособным, но и дисциплинированным зверем. При первом же окрике кондукторши он прекратил наступление, снялся с подножки и сел на остановке, потирая гривенником усы. Но лишь кондукторша рванула веревку и трамвай тронулся, кот поступил как всякий, кого изгоняют из трамвая, но которому все-таки ехать-то надо. Пропустив мимо себя все три вагона, кот вскочил на заднюю дугу последнего, лапой вцепился в какую-то кишку, выходящую из стенки, и укатил, сэкономив таким образом гривенник.

Занявшись паскудным котом, Иван едва не потерял самого главного из трех – профессора. Но, по счастью, тот не успел улизнуть. Иван увидел серый берет в гуще в начале Большой Никитской, или улицы Герцена. В мгновенье ока Иван и сам оказался там. Однако удачи не было. Поэт и шагу прибавлял, и рысцой начинал бежать, толкая прохожих, и ни на сантиметр не приблизился к профессору.

Как ни был расстроен Иван, все же его поражала та сверхъестественная скорость, с которой происходила погоня. И двадцати секунд не прошло, как после Никитских ворот Иван Николаевич был уже ослеплен огнями на Арбатской площади. Еще несколько секунд, и вот какой-то темный переулок с покосившимися тротуарами, где Иван Николаевич грохнулся и разбил колено. Опять освещенная магистраль – улица Кропоткина, потом переулок, потом Остоженка и еще переулок, унылый, гадкий и скупо освещенный. [78] … переулок, унылый, гадкий … – Исследователи полагают, что Булгаков имел в виду Савеловский (Савельевский) пер.; доводом в пользу такого предположения является то, что в этом переулке жили друзья Булгакова Лямины и некоторые детали квартиры, куда вбежал Бездомный, напоминают детали ляминской квартиры. Между тем из Савеловского переулка нет и не было (с середины XIX в.) прямого выхода к Москве-реке. Вернее всего, что Бездомный бежал по 1-му Зачатьевскому переулку (ул. Дмитриевского), выходящему на набережную. И вот здесь-то Иван Николаевич окончательно потерял того, кто был ему так нужен. Профессор исчез.

Иван Николаевич смутился, но ненадолго, потому что вдруг сообразил, что профессор непременно должен оказаться в доме № 13 [79] … в доме № 13 …– Булгаков довольно часто использует в «Мастере и Маргарите» (как и в «Белой гвардии») символику чисел (см.: Г а с п а р о в Б. Указ. соч.): Иван разыскивает сатану в доме с «нехорошим числом» «13», означающим «чертову дюжину» (тот же номер дома у Турбиных в «Белой гвардии»); Мастер является читателю в 13-й главе. Напротив, «счастливым числом» «12» отмечен Массолит – 12 членов-правления ожидают Берлиоза; 12 следователей ведут следствие по делу сатаны; Пилат клянется пиром 12-ти богов». «Совершенное число» «3» названо в связи с Мастером – ему трижды дают волшебное питье; три агента «одного из московских учреждений» ведут наблюдение за «нехорошей квартирой». Счастливое мифологическое число «7» задано в семисвечии, находящемся в спальне Воланда. Над Ершалаимом горят «пятисвечия»; Бездомный требует выслать пять мотоциклов, чтобы поймать сатану, и т. д. // Наконец, когда «нижний жилец» просит на справке для жены и милиции поставить число, кот возражает: «Чисел не ставим, с числом бумага станет недействительной», – это соответствует средневековому представлению, что на договорах с дьяволом числа ставить нельзя. и обязательно в квартире 47.

Ворвавшись в подъезд, Иван Николаевич взлетел на второй этаж, немедленно нашел эту квартиру и позвонил нетерпеливо. Ждать пришлось недолго: открыла Ивану дверь какая-то девочка лет пяти и, ни о чем не справляясь у пришедшего, немедленно ушла куда-то.

В громадной, до крайности запущенной передней, слабо освещенной малюсенькой угольной лампочкой [80] Угольная лампочка . – Электрическая лампочка накаливания с угольной спиралью (вместо совр. вольфрамовой нити) давала тусклый свет, но была экономной, а потому использовалась преимущественно в местах общего пользования. под высоким, черным от грязи потолком, на стене висел велосипед без шин, стоял громадный ларь, обитый железом, а на полке над вешалкой лежала зимняя шапка, и длинные ее уши свешивались вниз. За одной из дверей гулкий мужской голос в радиоаппарате сердито кричал что-то стихами.

Иван Николаевич ничуть не растерялся в незнакомой обстановке и прямо устремился в коридор, рассуждая так: «Он, конечно, спрятался в ванной». В коридоре было темно. Потыкавшись в стены, Иван увидел слабенькую полоску света внизу под дверью, нашарил ручку и несильно рванул ее. Крючок отскочил, и Иван оказался именно в ванной и подумал о том, что ему повезло.

Однако повезло не так уж, как бы нужно было! На Ивана пахнуло влажным теплом, и, при свете углей, тлеющих в колонке, он разглядел большие корыта, висящие на стене, и ванну, всю в черных страшных пятнах от сбитой эмали. Так вот, в этой ванне стояла голая гражданка, вся в мыле и с мочалкой в руках. Она близоруко прищурилась на ворвавшегося Ивана и, очевидно, обознавшись в адском освещении, сказала тихо и весело:

– Кирюшка! Бросьте трепаться! Что вы, с ума сошли?.. Федор Иванович сейчас вернется. Вон отсюда сейчас же! – и махнула на Ивана мочалкой.

Недоразумение было налицо, и повинен в нем был, конечно, Иван Николаевич. Но признаться в этом он не пожелал и, воскликнув укоризненно: «Ах, развратница!..» – тут же зачем-то очутился в кухне. В ней никого не оказалось, и на плите в полумраке стояло безмолвно около десятка потухших примусов. Один лунный луч, просочившись сквозь пыльное, годами не вытираемое окно, скупо освещал тот угол, где в пыли и паутине висела забытая икона, из-за киота которой высовывались концы двух венчальных свечей. [81] … двух венчальных свечей . – Толстые витые свечи из белого воска сгорали так медленно, что по окончании обряда венчания супруги приносили их домой и ставили в киот иконы. Под большой иконой висела пришпиленная маленькая – бумажная.

Никому не известно, какая тут мысль овладела Иваном, но только, прежде чем выбежать на черный ход, он присвоил одну из этих свечей, а также и бумажную иконку. Вместе с этими предметами он покинул неизвестную квартиру, что-то бормоча, конфузясь при мысли о том, что он только что пережил в ванной, невольно стараясь угадать, кто бы был этот наглый Кирюшка и не ему ли принадлежит противная шапка с ушами.

В пустынном безотрадном переулке поэт оглянулся, ища беглеца, но того нигде не было. Тогда Иван твердо сказал самому себе:

– Ну конечно, он на Москве-реке! Вперед!