Дмитрий Казаков - TEENариум. Антология невероятных историй [сборник litres]

«Давай спокойно подумаем», – предложил Колька.

Вот это я в нем и ценю. Он никогда не паникует, прежде чем не убедится, что выхода нет. Тогда он вздыхает и говорит: «Ну да. Все плохо». И едет куда-нибудь на Беговую, смотреть на залив.

«Она нормальная? Слова понимает? Если по-хорошему попросить ее никому не говорить…»

Я написал ему «НЕТ!!!». Потом добавил: «Не получится. Даже если пообещает – не удержится».

«А тебе это точно так сильно мешает?»

С полминуты я таращился на эту фразу, потом не выдержал и набрал видеозвонок.

– Ты серьезно? Мешает ли это мне? Хочешь на мое место? Чтобы каждый пальцем показывал и ржал: «Смотрите, Ларкин ухажер?»

Колька разулыбался, разводя руками:

– Да ладно, чего ты. Я просто уточнил на всякий случай. Слушай, а может, и правда, ей кого-нибудь на твое место найти?

– Ага, будет она искать. Она меня уже нашла, и довольна.

– Ну тогда… – он поскреб за ухом, – может, мы ей найдем?

– Кого?! Кто согласится?

– Ну а что. Она вроде не уродина. И не дура, в общем-то. Хотя и с прибабахом.

Я шумно выдохнул и упал в кресло, вытянув ноги.

Нет, Колька, конечно, прав. Лара – девчонка, в общем-то, нормальная и симпатичная – длинные светлые волосы, глаза синие. И прикольная даже. Но дело-то не в этом!

– И вообще, – продолжал мой друг, – ты же сам сказал, что ей нужна легенда для вдохновения. Просто вымышленная история. Тому пацану вовсе не обязательно знать, что у Ларки на него какие-то виды, пусть себе думает, что хочет, главное, чтобы она нашла себе другой объект и отстала от тебя.

– Так она-то хочет всем об этом рассказать!

– Да и пусть рассказывает. Воображение-то у нее хорошее. Лишь бы это тебя не касалось.

Я задумался. Получается, что мы готовим подлянку неизвестному парню. Или нет? Почему сразу подлянку? Может, ему Ларка понравится. Может – я вскочил, – вообще есть кто-то, кто не прочь бы с ней подружиться. С чего я вообще взял, что это невозможно.

– Ну, допустим, – додумал я вслух. – Но ведь ей кто попало не понравится. Чел должен быть интересным. Даже очень.

– А ты от скромности не умрешь, а-ха-ха!

– Да я-то… – махнул я рукой. – Тут другая история: я все время под боком.

– Тем лучше! – воодушевился Колька. – Значит, она просто ни на кого не обращала внимания. Стало быть, можем надеяться на большее.

Колька обещал подумать над кандидатом. Этим они с Ларой даже похожи: если идея захватила, не отступятся. Да и вообще, по-моему, они подходят друг другу. Но что-то он не стремится с ней дружить, вот в чем дело.

За вечер Лара несколько раз писала мне в мессенджер, но я даже не смотрел. Завтра скажу, что не слышал.

Спал я плохо. Снилось, что за мной гонится девочка-паук – только она была не супергероем, а суперзлодеем. Я взбирался на башню, которую она опутывала паутиной, башня ломалась и обрушивалась вместе со мной в пропасть.

В раннем детстве мне часто снилось, что я падаю. Несколько раз даже летал с кровати на пол. Но потом, кажется, «перерос», как сказала мама. И вот опять!

Проснулся я на ковре и сначала никак не мог понять, где нахожусь. Тут прозвенел будильник, и я все понял. Пора было вставать и собираться в школу.

Выходя из парадной, я аж вздрогнул, увидев, что кто-то стоит снаружи.

Но это, к счастью, была не Лара, а Колька.

– Я придумал! – громко зашептал мне друг в самое ухо. – Есть отличный перец.

До школы идти было секунд тридцать, времени на поговорить совсем не оставалось, и я без предисловий вопросил:

– Ну?

– Богдан! – торжественно произнес Колька.

Меня словно слегка ударило изнутри, чуть не споткнулся.

Взглянув на Кольку, я медленно произнес:

– Угу-у.

И кивнул.

Если и был в школе мальчик, способный заинтересовать такую привередливую девчонку, как Лара, то это, несомненно, Богдан Старостин. Учился он в параллельном пятом «Е». Но, может, и лучше, что не в нашем классе.

Богдан появился вместе со всеми, в прошлом году, когда нашу школу только построили. И поначалу ничем не выделялся. Разве что внешностью: черные-черные волосы и при этом очень светлая кожа. Девчонки сразу записали его в красавчики – но и только. Учился он выше среднего, хотя и без особенных достижений. На олимпиады не рвался, в конкурсах не участвовал, даже на экскурсию в «Кунсткамеру» не поехал. Совершенно обычный. Как вдруг, в начале второй четверти…

У нас был совместный урок в спортзале – четвертый «Д» плюс четвертый «Е». Это обычное дело, хоть школа и здоровенная – а она в самом деле очень большая, с двумя бассейнами, – места для всех все равно маловато. Семей в наш ЖК въехало до черта. Школу открыли и сразу забили под завязку. Даже из других районов к нам хотели перейти – еще бы, школа красивая, а все родители думают, что в новой красивой школе их дети будут лучше учиться. Как же! В старой мне нравилось даже больше.

Тем не менее родители сюда ломились, но завуч, грозно вращая глазами, требовала у всех прописку в «Солнечном острове» – так называется наш жилой комплекс. А тех, кто жил на какой-нибудь улице Пионерстроя или в переулке Чекистов, – выставляла за дверь. У них своя школа есть. Правда, я ее видел – она довольно старая и облезлая. Но мы же не виноваты! И так сидим друг у друга на головах, как говорит Ларкина мама.

Так что уроки физкультуры в одном зале почти постоянно проходили у двух классов разом. Учителям приходилось исхитряться, чтобы ученики не затоптали друг друга. Так было и в тот день. Помню все, как вчера.

Пока девчонки отжимались, мы состязались в армрестлинге. Наш Паландреич обожает это дело. Богдан соревноваться не рвался – я и раньше замечал, что он избегает этого мероприятия, почему-то только его. Ведь в целом он парень вполне спортивный: и по канату залезет, и на турнике подтянется. Паландреич не обращал внимания – не хочешь, ну и ладно, но сегодня изменил обычной тактике.

– Давай-давай, не отлынивай! – подошел он к Богдану.

– Да все уже закончили! – попробовал отбрыкаться тот.

Мы действительно отправились отжиматься, потому что девчонки освободили место, оккупировав бревно.

Но физрук не сдался.

– А ну, давай со мной!

Богдан тяжело вздохнул и на этот раз согласился.

Я распластался на полу совсем рядом с ними, поэтому все видел. Совершенно не помню, кто из них победил. Логично предположить, что Паландреич, но, повторяю, в памяти это не отложилось. Я вообще не уверен, что они закончили. Но зато отлично помню другое – как Богдан встал, слегка дрожа, будто замерз, и объявил:

– Завтра, примерно в это же время, рухнет шведская стенка. Вон та.

И показал на крайнюю слева стенку, где еще пять минут назад из виса лежа отжималась наша Дашка.

Физрук на мгновение опешил. Потом спросил: