Дмитрий Казаков - TEENариум. Антология невероятных историй [сборник litres]

Потом, кивнув головой на рюкзак, стоявший в углу комнаты, он обреченно произнес:

– Там все. Сына в дорогу готовил. Теперь уж все равно.

В рюкзаке была теплая одежда, уложенная в пакеты еда, объемная папка и в пластиковом пакете картонная коробочка.

Полицейские заметили коробочку, открыли ее – там лежали два синих кабошона.

Но не только они – Кам тоже удивился.

– Ты же сказал, что спрятал их дома! – напустился он на сына. – Ты же не хотел их брать! Как они сюда попали?

– Ты посылал меня забрать от колодца стальной трос, мотыгу, лопату… А коробочка лежала у колодца! Я не знаю, как она туда попала! – крикнул Ирвин.

– Жаль, – закончил свой рассказ мистер Бернет, – что там не было мистера Кларка и мистера Педдана, потому что в папке были «Бытописания на кожах», которые он собирался искать, а камни в коробочке смотрели на мир прямо-таки живым взглядом. Кто думает, что так не бывает, пусть не сомневается – бывает. В этих местах бывает и не такое.

– Надо вернуть кукле глаза, чтобы она не повадилась приходить к Джинни по ночам, – сказала Грэни Пенни. – Даже если девочке все это померещилось, и кукла, и колыбельная, так оно надежнее будет.

– Но Джинни не могла сама придумать эту колыбельную. Она же ничего не знала о кукле и о ее покойной хозяйке, – ответил Брюс. – Кто-то же пел…

– Кто пел – могу только догадываться. И кто спас Кэтрин, кто спас Джинни возле колодца, тоже могу только догадываться.

– И кто же?

– Отпечаток ладони, сынок. Это была не мужская ладонь. Тут-то я и задумалась. Вспомни-ка – когда Роб привез тебя ко мне, твои ладони, которыми ты, по его словам, держался за деревце, были в крови. Кто-то помог тебе ухватиться за это деревце – тот, кто бродил по болотам с окровавленными руками… Кто-то знал, что эти два глупых кладоискателя могут разбудить леди Напье… Кто-то приходил в замковые подземелья, чтобы этому помешать. Если бы такая колдунья, как эта леди, вернулась в мир людей, многим бы не поздоровилось – она за долгие годы накопила немало зла. Я думаю, леди больше не будет петь колыбельных в замке так, что в поселке слышно.

– Грэни Пенни, ты какие-то сказки рассказываешь!

Грэни Пенни строго посмотрела на Брюса и сказала:

– В наших краях и не такое еще случалось. И не всякая болотная нечисть опасна для человека. Иная только для овец опасна, а человеку может даже помочь. Я сама это не сразу поняла. Мы с ней ведь – соседи, а это много значит…

– Приходи пить эль, соседка! – крикнул Пол. – Дайте птичке выпить! У птички в горле пересохло!

– Когда у тебя начнутся занятия? – спросила Грэни Пенни Брюса.

– На следующей неделе.

– Я попрошу мистера Бернета отвезти тебя в Глазго. Я знаю, он туда собирался.

В общежитии Университета у Брюса, как и у других иногородних студентов, была своя комната. Мистер Бернет созвонился с отделением банка в Обане по поводу восстановления кредитной карты. Но деньги на первое время Брюсу все же собрали – нет, нет, не отказывайся, потом вернешь, обязательно вернешь, кто ж сомневается?

Но в дорогу он отправится завтра. А сегодня вечером они с Джинни гуляют по берегу озера, по каменистой дорожке, по которой, наверное, и век, и два века назад гуляли такие же молодые пары, говорили ни о чем и обо всем, как это часто бывает, когда нужно сказать самое главное, а произносятся какие-то ничего не значащие слова.

Брюс теперь почти не хромал и смог вслед за Джинни перебраться по мосту к развалинам замка и подойти к колодцу, который был теперь закрыт тяжелой деревянной крышкой – умельцы постарались, – а сверху лежал огромный камень. Уже стемнело, но светила луна, и развалины замка вблизи не казались такими опасными, какими Брюс видел их ночью из окна. Он тайком поглядывал на профиль Джинни, освещенный луной, и на ямочку на ее щеке и думал, что вот он стоит посреди развалин Стоункита, ради которых добирался сюда из Обана. Но мог ли он тогда представить, что в его жизни будет не только этот замок, а будет Джинни, будет Грэни Пенни и Роб Макбейн, и Джок Эбердин, и рыженькая Лиззи, будут все эти славные люди, ставшие ему родными, как и он – им, и будет нескончаемая, расцвеченная всеми красками, загадочная и опасная вересковая пустошь.

Назавтра все, кто мог, вышли провожать Брюса, нагрузив съестным для него почти половину фургона. Прибежала Джинни – Брюс ждал ее с нетерпением, – и они обменялись заранее написанными на листочках бумаги своими адресами – пиши мне, и ты пиши, не забывай, и ты тоже, обязательно встретимся, да, непременно… Все глаза – в их сторону, а они – только долгое пожатие рук, пропустившее через себя ток нового, ранее не изведанного чувства.

Фургон тронулся, и вот пошел быстрей, быстрей, запылил по дороге и скрылся за холмом.

Прощай, Брюс… Нет, почему же «прощай»? До свидания, Брюс Флетчер из Обана, Блэкмор будет ждать тебя.