Дмитрий Казаков - TEENариум. Антология невероятных историй [сборник litres]

Вдруг она ощутила резкий удар в грудь – как будто незримая рука оттолкнула ее от колодца.

Голова у Джинни закружилась, и она, теряя сознание, упала на землю.

Брюс лежал в постели с открытыми глазами, ему было душно, ну просто нечем было дышать, и он не понимал, в чем дело. Колено, намазанное какой-то новой, ужасно пахнущей мазью и обмотанное шерстяным платком, почти не болело, но ему казалось, что какая-то липкая паутина обмотала его голову и не дает вздохнуть.

Он вспоминал, как жители поселка, сперва принявшие его, словно родственника, вдруг отошли, словно боялись заразиться. И Грэни Пенни тоже старалась не встречаться с ним взглядом.

Он с усилием встал, подошел, хромая, к окну, ожидая увидеть уже знакомую картину – озеро и развалины замка, но не увидел ничего, ну просто совсем ничего – весь мир вокруг исчез. Все, что угодно, но только не это, не этот душный туман, разбудивший в нем воспоминания о том дне, когда он, предвкушая встречу с развалинами замка Стоункит, пережил на деле смерть и второе рождение.

Ему захотелось пить. Он зажег свет над кроватью, вышел на кухню, зажег там свет и попил воды. Выключил свет, вернулся в комнату, лег на кровать, выключил свет над кроватью. Как ни странно, эти простые действия и звуки – щелчки выключателей, звук льющейся воды, скрип открывающейся и закрывающейся двери – успокоили его, он понял, что вокруг все настоящее и знакомое, и с легким сердцем заснул.

Проснулся он оттого, что попугай Пол метался в клетке и истошно кричал:

– Пол – птичка хорошая, хорошая. Все козлы! Дайте, дайте птичке попить, водички дайте, чтоб мне провалиться!

Брюс сел на кровати, ничего не понимая, посмотрел на настенные часы и ужаснулся – десять часов!

Он вскочил, запрыгал по комнате, срывая на ходу повязку с колена и одновременно пытаясь одеться – наверное, уже Джинни пришла. Выскочив из комнаты, он по пути в ванную заглянул на кухню – никого. Пол продолжал шуметь и сквернословить, наверное, действительно хотел пить. Налив попугаю воды, Брюс пошел в ванную, все еще не понимая, что произошло, побрился, умылся, пошел на кухню и, не найдя там хлопочущую по утрам бабулю Пенни, стал звать ее, все больше осознавая, что случилась беда. Он взял палку и вышел во двор.

От ночного тумана не осталось и следа, солнце сияло ему с небес, птички, клевавшие ягоду на рябине, перелетели на березку, ожидая, когда можно будет вернуться. Но чувство тревоги не только не покинуло его, оно все росло и росло, и он заметался, не зная, что делать и куда податься.

Со стороны озера доносились голоса. Беда, стало быть, стряслась там.

Брюс поспешил к озеру и столкнулся с Грэни Пенни.

Она шла к дому мамы и дочки Линдсей, следом самый высокий и крупный из парней, Джок Эмбердин, нес на руках обессилевшую Джинни. Ему изо всех сил мешала Бонни, прыгая у его ног. Собаку отгоняли женщины, соседки Джинни.

Увидев Брюса, все остановились.

– Ступай домой, парень, – велела Грэни Пенни. – Я с тобой дома поговорю. Все слышали?

И она пошла дальше, Джок – за ней. Брюс хотел было взглянуть на лицо девушки, но Джок рявкнул:

– Убирайся! Убирайся, болотная нечисть!

Брюс так и остался стоять, женщины торопливо прошли мимо.

Но он успел заметить на груди девушки, на розоватой ночной сорочке, отпечаток ладони. Кровавый отпечаток…

Ничего не понимая, Брюс вернулся в дом Грэни Пенни. Скоро и она пришла.

– Ну, теперь все в порядке. Напоили ее теплым молочком с медом. Спит. А теперь рассказывай, кто ты такой. И не заставляй меня пускать в ход кое-какие мои умения.

– Я?..

Удивившись, Брюс еще раз повторил свою историю: рассказал о брате, о желании осмотреть все шотландские замки, о тумане, о падении в трясину.

– В поселке считают – ты не тот, за кого себя выдаешь. Документов у тебя нет, вещей нет. И то, что ты о себе рассказал, проверить невозможно. Мало ли что чудак Роб вытащил из трясины. А развалины замка тебе действительно нужны, и недаром ты на расстоянии слышишь оттуда звуки.

Помолчав, Грэни Пенни добавила:

– Я их тоже слышу.

– Кто же я тогда? – в растерянности спросил Брюс.

– Они уже называют тебя болотной нечистью. В давние времена хозяева замка не хоронили своих мертвых в земле, а укладывали на время в болото. Там покойники становились похожи на мумии. Тогда их вытаскивали, несли в замковый подвал и укладывали то ли в гробы, то ли в саркофаги. Моя бабка побывала в подвале, да чуть жива осталась – она видела, как рухнула часть обветшавшей стены и похоронила несколько гробов. Есть во всем этом деле какое-то колдовство. В поселке знают про болотные мумии – и вот, сдается, предположили, что одну вовремя не забрали, она лежала, лежала да и выбралась из трясины.

– Но почему?..

Грэни Пенни довольно долго молчала.

– Покажи руки! – вдруг велела она. – Не так, ладонями вверх.

– Пожалуйста.

Грэни Пенни накрыла его ладони своими.

– Кровь, – сказала она. – Правда, не человеческая. Что ты на это скажешь?

– После того, как меня вытащили из трясины, я все время был тут, и если прикасался к мясу – так только к жареному.

– Но когда тебя вытащили из трясины и привезли сюда, твои руки были в крови. Это видел Роб, видела я. Мы не поняли, но промолчали. Потом Роб вспомнил про свою растерзанную овцу.

– Овцу я помню… И старуху с синим лицом помню…

– А правду ли говоришь? Этого я понять не могу. Брюс, от тебя после того, как Роб привез тебя, еще несколько дней прямо-таки разило болотом. Знаешь что? Пока наши соседи не пришли сюда с палками и ружьями, тебе бы лучше уйти. Ходить ты уже в состоянии.

– Грэни Пенни, ты тоже считаешь меня болотной нечистью?

– Твои руки были в крови. Я так думаю, что в овечьей крови. И она, возможно, так хорошо впиталась, что до сих пор проступает. На опоре моста, где нашли эту бедную дурочку Кэтрин, – отпечаток кровавой ладони. На сорочке Джинни – отпечаток кровавой ладони. Что мы должны думать?

– Что я пытался убить Кэтрин и Джинни? Но почему, Грэни Пенни? Почему?

– Не знаю. Когда Джинни придет в себя, я расспрошу ее. Как-то же она попала ночью к замковому колодцу.

– Грэни Пенни, как догадались, что она там?

– Собака привела. Тот, кто выманил девочку ночью из дома, ухитрился запереть собаку. Я ждала Джинни к завтраку, ее все нет и нет, я забеспокоилась и пошла к ней. Выпустила собаку, собака тут же понеслась к озеру. А там она сидела у колодца, в одной сорочке, головой в колени, ничего не понимала, не слышала… Когда Джок ее поднял, мы увидели на груди кровавую ладонь.

– Теперь – всё? – хмуро спросил Брюс.

– Пока всё. Они знают, что ты – у меня. Поэтому они тебя не трогают. Уверены, что я разберусь. Но лучше бы тебе уйти.