Роберт Хайнлайн - Расширенная Вселенная

Не думаю, что история претерпела бы значительные изменения, если бы VF-2 совершил вынужденную посадку в океан.

Но что, если изменений в персональной карьере Бадди Скоулза оказалось бы достаточно, чтобы он не стал руководить лабораторией 7 декабря 1941 года? Не обязательно смерть, хотя он находился в куда большей опасности, чем показывал своим жизнерадостным голосом. Амфибии той эпохи не всегда могли совершить безопасную посадку в открытом море, а его «птичка» была в лучшем случае неуклюжей скотиной – при посадке из нее трудно что-либо разглядеть. Легкая травма при посадке или несколько дней пребывания под тропическим солнцем – океан не маленький, их могли искать еще сутки, и неделю, и больше.

Что, если какое-то изменение повлияло бы на карьеру Бадди Скоулза настолько, что в декабре 1941 года он оказался бы не в Мустин-Филд, а где-то в другом месте?

Теперь давайте рассмотрим это не с точки зрения истории, а в более мелком масштабе.

Я бы не оказался в Мустин-Филд. Не берусь гадать, где бы я тогда оказался. Медицинское управление ВМФ смотрело косо на мою историю болезни. Я бы не встретил свою жену, поэтому я бы умер как минимум лет десять назад… и не написал бы эту книгу. (Это наиболее вероятный исход событий. Наименее вероятный – выигрыш в ирландскую лотерею и переезд в Монако.)

Спрэг де Камп не попал бы в Мустин-Филд. Он уже направлялся на флот, но Скоулз его затребовал к себе по моей рекомендации. Возможно, он пал бы героем в бою… или просидел бы всю войну на вращающемся кресле в Министерстве ВМФ.

А сейчас я подхожу к самой сути. Я практически похитил Айзека Азимова из Колумбийского университета, где он был аспирантом, защищавшим докторскую степень.

От этой точки можно продолжить бесконечное множество сценариев. В Манхэттенский проект набирают исключительно одаренных аспирантов по химии и физике, Айзека выдергивают из университета, благодаря чему атомную бомбу заканчивают на год раньше. Или он остается в Колумбии, дописывает докторскую диссертацию, и призывной комиссии не удается его заполучить, потому что в день призыва он уже числится ассистентом профессора в Нью-йоркском университете. И так далее и тому подобное.

А вот кролик из шляпы – первые две книги из серии «Основание» («Фонд», «Уздечка и седло», «Большой и маленький», «Клин», «Мертвая рука», «Мул» [90] В окончательном варианте это «Энциклопедисты», «Мэры», «Короли торговли», «Торговцы», «Генерал» и «Мул». – Примеч. С. В. Голд. ) были написаны в то время, когда Айзек работал химиком в лаборатории в Мустин-Филд.

Что написал бы Добрый Доктор за эти годы, если бы я не помухлевал с его кармой? Точно такие же рассказы? Очень похожие рассказы? Совершенно другие рассказы? (Любой сценарий вполне правдоподобен, за исключением того, в котором доктор Азимов вообще не пишет.)

Я уверен только в том, что есть чрезвычайно высокая вероятность того, что едва не запоздавшее решение адмирала линкора в 1931 году не только спасло жизнь некоторым летчикам-истребителям, чьих имен я не знаю… но и почти наверняка изменило жизнь адмирала Скоулза, мою собственную, Л. Спрэга де Кампа, доктора Азимова и, по цепочке, жизни жен, возлюбленных и потомков – а также довольно большой кусок современной научной фантастики. (Если бы Скоулз не позвал меня в Филадельфию, думаю, я оказался бы на авиационном заводе в Южной Калифорнии и, возможно, остался бы там и не вернулся к писательству… и помог бы построить «Аполлон-Сатурн». Возможно.)

Если вы скажете, что «Поисковый луч» обязан своим происхождением инциденту у берегов Эквадора, вы, возможно, будете правы. Возможно, я вытащил его из своего подсознания и до сих пор просто не замечал этого.

5 апреля 1973 года я выступил перед курсантами своей альма-матер, Военно-морской академии США, с лекцией, приуроченной ко дню памяти Джеймса Форрестола [91] Джеймс Форрестол (1892‒1949) – министр военно-морских сил США и первый министр обороны. . По просьбе аудитории первая половина лекции посвящалась вольному труду писателя. Ниже представлена вторая.

В нашем сложном мире настоящее и будущее человечества целиком и полностью зависят от науки, научного метода и последствий его применения. Если мы вдруг взлетим на воздух, то лишь из-за неверного применения научных достижений; если не взлетим, значит мы применяем их правильно. Из всех литературных жанров только научная фантастика учитывает фундаментальное влияние науки на нашу жизнь и наше будущее. Остальные совершенно не берут ее в расчет, свято следуя тенденциям нынешней антиинтеллектуальной эпохи. Но слезами горю не поможешь – мы заварили кашу и пустыми стенаниями ее не расхлебать.

Приведу классический научно-фантастический прогноз. У любого сценария есть условия – переменные, принимаемые за постоянные величины. Первое, обязательное условие: угроза Третьей мировой войны отодвигается на десять, двадцать, а то и тридцать лет, иначе этот прогноз не сбудется. Второе условие: за это время человечество не найдет другого способа покончить с собой.

Прогноз : в обозримом будущем, которое застанут все курсанты набора 1973 года, появятся атомные космические корабли, способные преодолеть расстояние от Земли до Марса и обратно за пару недель. Корабли оснастят лучами смерти, как в комиксах про Бака Роджерса, и будут использовать в военных целях, вопреки всем нынешним и грядущим договорам об использовании космического пространства в мирных целях. Космические эскадры радикально изменят методы ведения войны и на долгие годы определят мировую политику. Следующий, не менее важный этап – с возникновением кораблей начнется колонизация Солнечной системы, а затем и всей Галактики.

Я не сказал, что корабли будут принадлежать Соединенным Штатам. Нынешняя удручающая ситуация в стране не допускает такой возможности. Как сказал Альфред Мэхен, автор книги «Влияние морской силы на историю» и один из самых выдающихся выпускников Академии: «Народные правительства обыкновенно не склонны к военным издержкам, как бы ни были они необходимы…»

Эту истину на горьком опыте познал каждый офицер. Я постиг ее лет сорок назад, когда на пороге Второй мировой мне поручили поддерживать в боевой готовности артиллерию эсминца «Ропер» за «щедрую» плату – меньше доллара в сутки.

Для постройки атомных кораблей у Соединенных Штатов есть все, кроме желания. Поэтому вряд ли мы станем нацией, готовой пожертвовать деньги на соответствующие разработки.

(Обращаюсь к кадету-первокурснику.)

Молодой человек, когда выпуск? Через два месяца? Предлагаю сократить срок. На моих… семь пятьдесят девять, совсем не много до восьмого колокола. Предположим, выпускной в десять утра… итак, вам осталось пять миллионов триста двадцать тысяч восемьсот шестьдесят секунд до каникул, а мне – меньше девятисот шестидесяти, чтобы сказать главное.