Людмила Астахова - После зимы [СИ]

— Вы правы, я пошлю ребят посмышленей заняться розами. Ну и дорожки расчистить от листьев. Выгуливать её нельзя, но из окна будет хороший вид.

Маэда сбросил сухую ветку с живописного обломка среди пожухлой травы. А ведь не исключено, что этот камень остался от какого-то древнего дворца двухтысячелетней давности? Чего добру-то пропадать? Наверное впервые за последние годы он пожалел, что оставил науку ради армии и почувствовал настоящую зависть к бывшим коллегам из Национального Университета, которые слетятся во дворец после войны и разберут библиотеку и дворцовые архивы.

И тут он почувствовал чужой взгляд на своем затылке. Острый, как скальпель. Кай вскинул голову, обернулся, повинуясь инстинкту, и увидел чье-то лицо, мелькнувшее в окне третьего этажа.

— Это её камеристка — барышня Лоули, та еще ведьма, — охотно пояснил капитан Яно.

— И много во дворце осталось ситтори?

— Девять человек: повар с помощником, три прачки, фельдшер, истопник и кастелян. Им деваться просто некуда — ни семей, ни родни, вся жизнь прошла во дворце. Все, кроме Лоули, простолюдины и старше пятидесяти.

— А придворные? Неужели все сбежали?

Яно замялся на миг, делая вид, что расковыривает упругий плодик шиповника.

— Не все, конечно. Кто-то под арестом, кого-то пытались использовать против императрицы.

Кай примерно представлял, что скрывает за словом «использовать» офицер Особого отдела.

— В смысле — шантажировали?

— Стерва даже ухом не повела, — честно признался Яно, не скрывая досады. — Никому не хотелось, чтобы история просочилась в зарубежную прессу. Посольства и консульства никто не эвакуировал, так что пришлось быть осторожными и не допускать крайностей.

Коротко стриженная макушка под фуражкой мгновенно вспотела, когда Маэда представил, как сложно ему теперь будет налаживать контакт к императрицей. Не говоря уж о элементарном доверии.

— Я вас понимаю, сам жалею теперь, — честно признался собеседник. — Угрозы на неё подействовали… — он споткнулся о ледяной взгляд Маэды. — Прошу прощения, господин капитан Штаба, я наболтал лишнего.

Кай даже знал, какие аргументы будут у капитана Яно. Что, чем скорее императрица согласится на отречение и полную капитуляцию, тем скорее закончится эта война, прекратятся бессмысленные жертвы. В конце концов, армия имперского маршала Ердины, засевшая в горах, сложит оружие. Благородная цель, которая оправдывает любые средства.

— Генерал Найто знает про ваши «подвиги»?

— Лучше всех, поверьте.

Кай не поверил. Наставник — человек старой закалки, с принципами и кодексом чести, скорее всего, от него утаили эту часть информации. Иначе, он бы объяснил весь расклад заранее.

— Хорошо хоть сейчас предупредили, — проворчал он, надвигая фуражку пониже на брови. — Не хотелось бы, чтобы императрица Химара считала, что у нас в армии правая рука не ведает, что творит левая.

Они еще побродили по парку, заглянули на хозяйственный двор, вспугнув тех самых прачек — трех седых тетушек. Они полоскали бельё в широких бочках и что-то тихонько напевали. При виде нового офицера женщины смолкли, бухнулись на колени и как по команде уставились на свои посиневшие от холода руки, сцепленные на животе.

— Эти подштанники вряд ли принадлежат императрице, — усомнился Маэда, заглянув в бочку.

— Так точно. Мы отдаем им в стирку и свое белье тоже.

— А хоть платите?

— Иногда, — уклончиво ответил Яно. — Им платит императрица. Это же её слуги.

Победители редко бывают добры к побежденным, это — факт.

— Банковские счета императорской семьи, конечно, арестованы, но никто не мешает ей продавать личные вещи частным лицам. Столичная газета с объявлениями о купле-продаже, как выходила, так и продолжает, а я лично каждый день покупаю один экземпляр для императрицы.

— Это, конечно, решительно меняет дело.

— О! — деланно рассмеялся Яно. — Уж не сарказм ли я слышу в вашем голосе?

— Вы угадали, — в тон ему ответил Маэда и мгновенно сместил акценты. — На вашем месте я бы загрузил солдат работой в промежутке между дежурствами. Пока я сидел у коменданта Хори, они просто слонялись по коридору туда-сюда, курили и сплетничали. До добра это не доведет. Пусть сами стирают, носят воду и топят печи.

Он по собственному опыту реальной войны знал простую истину: «У человека с оружием не должно быть свободного времени вообще, чтобы не начал вдруг пользоваться мозгами по назначению».

— Вы правы, я так и сделаю, — отчеканил капитан Яно, подтвердив еще раз уверенность Маэды кому на деле принадлежит власть и не только во дворце.

Однако отказываться от полного обхода Кай не стал, чтобы не показалось будто он сразу и безоговорочно подчинился офицеру из Особого отдела. Тем паче, капитан Яно очень старался, чтобы Маэда не чувствовал себя зависимым.

Личный состав, за исключением дежурных, построился в столовой, как это полагается в случае прибытия чина из Штаба. Маэда представился, выслушал в ответ «Служу Арайне — нашей святой земле!» и попросил всех присутствующих усилить бдительность, чтобы не дать врагам ни малейшего повода для критики со стороны мировой общественности.

И только в самый последний момент Кай заметил, что через щель неприкрытой двери за ними наблюдают ситтори — вышеупомянутые повар с помощником. Сами они прятались в полумраке подсобки, но свет от ламп в столовой отразился в зрачках зеленоватым, как это бывает у кошек. Если бы это и в самом деле были кошки, то Кай решил бы, что его отчаянно хотят удавить. Точно мышь или воробья. Просто пока время не пришло.

Комнаты, в которых поселили капитана Маэду, еще совсем недавно принадлежали очень молоденькой девушке, только-только вошедшей во дворец на правах придворной дамы императрицы. Пачка модных журналов, рукописный «альбом друзей» и целый мешок косметики тому доказательство. И кукла, которую благородная госпожа Хагута Миёй (так был подписан альбом) хранила в коробке под кроватью. Вряд ли у юной придворной хватало времени, чтобы предаваться детской забаве, поэтому она не просто спрятала любимицу в коробку. Куклу облачили в ночную сорочку и чепец, на ноги надели теплые носочки и заботливо уложили почивать в уютную постель на дне коробки.

Не то, чтобы Маэде мешали все эти вещи, просто… Он так и не смог объяснить самому себе, почему отнес их в пустующую гардеробную и запер её двери на замок. Ободрать обои в миленький тюльпанчик и покрасить стены в чистый белый колер Кай не мог, хотя очень хотел. Дорогие, кстати, обои, на шелковой основе. Хорошо хоть комендант Хори догадался перестелить постель. Отдыхать на пахнущей чайными розами подушке и под плюшевым в кружевах одеялом капитан Штаба точно не стал бы. И так он еле заснул, до последнего маясь от смущения. Неприлично, ну неприлично и стыдно взрослому мужчине ночевать в девчачьем будуаре. Что-то на грани с извращением.