Дэвид Митчелл - Костяные часы

– …Забеременела?! – ахает Бетти Пауэр. – Не может быть!

Ну вот, начинаются шипсхедские сплетни. Мне хочется спросить, о ком речь, но тогда все решат, что я либо глуха, как пень, либо у меня старческое слабоумие.

– То-то и оно, – вздыхает Шинейд Фицджеральд. – После праздника урожая юная мисс Хегарти ушла гулять с тремя, все они под… – Она изображает, будто затягивается косячком. – В общем, пока на личико младенца не глянешь, папочку не определить. Вот Дамиен Хегарти и не знает, кого в зятья брать. Короче, полная неразбериха.

Хегарти живут между Ахакистой и Даррусом, разводят коз.

– Ужас, – говорит Бетти Пауэр. – А ведь Ниав Хегарти еще и шестнадцати нет. Вот оно как, без матери, некому уму-разуму учить. Они думают, все им с рук сойдет. А отец Брейди…

– Тише! – восклицает Пэт Джо. – Слышите?

…чашки застывают в воздухе; предложения обрываются на полуслове; на младенцев шикают, и почти две сотни жителей Западного Корка сначала напряженно умолкают, а потом с облегчением переводят дух. Приехал Конвой: два бронированных джипа – спереди и сзади, – а в центре цистерна с топливом и грузовой фургон. В зоне Кордона до сих пор есть тракторы и комбайны, а транспорт Оплота все еще ездит в Бантри по старой объездной дороге N71, обслуживая военные гарнизоны и склады, но в Килкрэнноге регулярно появляются только эти четыре новехонькие машины, грохочущие сейчас по Чёрч-лейн. Для любого старше, скажем, Рафика этот звук пробуждает в памяти прежнюю, утраченную жизнь. Тогда рев моторов считался надоедливым шумом, а не звуком, к которому нынче прислушивается каждый. Если закрыть глаза, то можно вообразить, что сейчас 2030 год, и у всех есть автомобили, и до Корка всего полтора часа езды, и тело не ноет от боли, и изменения климата – проблема только для тех, кто живет в зоне затопления… Правда, теперь я больше не закрываю глаза, потому что слишком больно их потом открывать. Мы все выходим на улицу полюбоваться зрелищем. Я не забываю прихватить старую коляску. Нет, я, конечно же, доверяю односельчанам и не боюсь, что кто-то украдет вещи или продукты у старухи, воспитывающей двоих малых детей, но искушать голодного не стоит.

Первый джип подъезжает к бывшей заправке и останавливается. Из него выпрыгивают четверо молодых солдат, представители Ирландского Оплота, похваляясь перед «быдлом» своей военной формой, оружием и выправкой. В День Конвоя местные незамужние красотки всеми правдами и неправдами раздобывают почти исчезнувшую косметику и наряжаются в лучшие платья. Коринна Кеннеди с фермы Россмор вышла замуж за конвоира и теперь живет в Бандонском гарнизоне, где электричество доступно целых пять часов в день. Командир подразделения бормочет в рацию на смеси китайского и английского, сообщая командованию о прибытии на место назначения.

– Ихние шлемы сто́ят больше, чем мой дом, – уже не в первый раз говорит мне Пэт Джо. – Это ж сколько юаней, подумать страшно.

Из второго джипа появляются три китайских солдата в мундирах корпорации «Перл оксидент». Они выше своих ирландских собратьев по оружию, зубы у них куда лучше, да и оружие тоже «эпичнее», как сказала бы пятнадцатилетняя Ифа. Ирландские конвоиры иногда заговаривают с местными жителями, а китайцам это запрещено. Бантри – западная дикая окраина Арендованной Территории, и привозимое нам топливо дороже золота. Один из ирландцев замечает, что Кевин Мюррей курит слишком близко от цистерны, и строго говорит: «Сэр, немедленно затушите вашу трубку!» До смерти перепуганный Кевин понуро возвращается в мэрию. Конвой обходится без угроз. Корпорация «Перл» – единственная связующая нить со складами в Рингаскидди, откуда нам доставляют товары, которых больше не производят ни в Ирландии, ни где-либо в Европе.

Конвоиры-ирландцы приезжают раз в две недели: Ноэл Мориарти, водитель цистерны, и Шеймас Ли, главный снабженец. Бледный плешивый Ноэл, наблюдательный и сообразительный мужчина лет тридцати пяти, обменивается рукопожатием с Мартином и что-то с ним обсуждает, пока водитель пристраивает шланг для перекачки топлива. Мартин спрашивает о Хинкли-Пойнт. Ноэл говорит, что, как сообщает руководство POC, китайцы ведут наблюдение за комплексом с низкоорбитальных спутников и, похоже, персонала на территории атомной электростанции не осталось. Новость за минуту облетает толпу, однако скудность информации не располагает к выводам. Ноэл Мориарти и Мартин подписывают накладные, водитель налегает на красный рычаг, и дизельное топливо начинает поступать в кооперативную цистерну. Мы отчаянно принюхиваемся, вдыхаем запах горючего и с болью вспоминаем беспечную «нефтяную эпоху».

Фургон задним ходом въезжает во двор кооперативного склада на противоположной стороне площади, а Шеймас Ли заговаривает с Олив О’Дуаейр, заместителем мэра Килкрэннога. В фургон грузят в основном продовольствие: из морозильника достают говядину, бекон, индюшатину, крольчатину, баранину и ягнятину, а из амбара выносят ящики с табаком, луком-пореем, кормовой капустой, луком, картошкой, тыквами и поздними фруктами. Бо́льшая часть фруктов и овощей предназначается Концессии в Рингаскидди, где живут «перловские» чиновники и их семьи, а также Народно-освободительному Атлантическому военному флоту. Мясо, не клонированное и покамест не зараженное цезием, по сногсшибательным ценам продадут в Пекине, Чунцине и Шанхае. А молоко переработают в Рингаскидди, поскольку порошковое молоко – одна из главных статей нашего экспорта.

В обмен на продукты три кооператива Шипсхеда – Даррус, Ахакиста и Килкрэнног – получают дизельное топливо, удобрения, инсектициды, запчасти для машин, электрические лампочки, инструментарий и скобяные товары, а также кое-что из особых запросов – например, медикаменты, в том числе инсулин для Рафика, – которые раз в месяц утверждаются на заседании городского комитета. У «Перл» также заключен договор с Оплотом Корка на доставку еженедельных пайков, хотя их качество в последнее время значительно ухудшилось. Впрочем, самое важное, что обеспечивает нам Компания, – это безопасность. «Перл» охраняет Арендованные Территории, оплачивая милицейские посты, расставленные Оплотом вдоль шестидесятимильного Кордона; именно поэтому десять миль прибрежной полосы, от Бантри до Корка, избавлены от беззакония, свирепствующего в Европе, где Помрачение разрушило основы власти и цивилизованного общества. Хотя в баре Фицджеральда и ворчат, что, мол, китайцы делают все это отнюдь не из любви к нам и что корпорация «Перл» загребает огромные прибыли, но даже самый запойный пьяница способен представить, что творилось бы на Шипсхеде без трех «К»: Корпорации, Конвоя и Кордона.