Марк-Уве Клинг - Страна Качества. Qualityland [litres]

– Мартин, – вырывает его из раздумий голос Дэ-низ. – Мы делаем корректировку. О’кей?

Тогда Мартин дает единственный ответ, который, насколько он знает, устроит его жену:

– О’кей.

Старик садится и смотрит на экран. Перед монитором лежит необычайная вещь. Она состоит из шести рядов большей частью квадратных кнопок, на которых изображены числа и буквы. При этом эти знаки не имеют смысла при прочтении ни справа налево, ни слева направо.

– Это клавиатура, – говорит Старик.

– Я знаю, – отвечает Петер.

Он действительно это знает, хотя сам никогда не пользуется настоящей клавиатурой. Старик начинает барабанить по клавиатуре всеми десятью пальцами и со скоростью, за которой Петер не может уследить.

– Ну, потом посмотрим, – бормочет он.

– Что вы делаете?

– Я взламываю клиентскую базу сети The Shop.

– Разве это возможно? – спрашивает Петер. – Разве у них нет системы безопасности?

Старик в ответ только смеется.

– Но что будет, если вас вычислят?

Старик нервно смотрит через плечо, потом облегченно вздыхает.

– Что случилось? – спрашивает Петер.

– Мне сейчас показалось, что моя мать подкралась ко мне сзади.

Старик вновь пристально смотрит на экран. Через три минуты и пять секунд Петеру становится скучно, и он спрашивает:

– Почему вы сидите, собственно говоря, за этой стеклянной перегородкой?

– Может быть, ты слышал о биологическом террористическом акте в Стране Количества 9? – спрашивает старик.

Петер мотает головой.

– Группа ученых-расистов разработала искусственный вирус, который поражает людей только с темной кожей. Это была катастрофа. Более ста тысяч людей погибли, пока правительству не удалось создать антидот.

– Это ведь должно было широко освещаться в средствах массовой информации, – удивился Петер. – Почему я ничего об этом не слышал?

– Какой-то алгоритм решил, что тебе это неинтересно.

– Как это все связано со стеклянным ящиком?

– Я защищаю свою ДНК от несанкционированного доступа.

– Что это значит?

– Ничто не должно проникнуть наружу. Каждый волос, каждый волосок от щетины позволит моим врагам секвенировать мою ДНК. И тогда будет возможно не только создать вирус, который целенаправленно воздействует на целые группы населения или даже на всех людей, но также и вирус, который будет направлен на поражение одной-единственной ДНК. Например, моей. Но для этого этим подонкам необходимо сначала получить от меня образец моей ДНК. Но они его не получат!

– У вас паранойя! – восклицает Петер.

– Нет. Я просто лучше информирован, чем ты.

– У вас разве есть враги?

– Не имею понятия.

Неожиданно Старик бьет ладонью по боковой стороне своего монитора.

– Ага. Попался, – говорит Старик. Он читает строки на мониторе. – Странно.

– Что?

– С целью проведения анализа The Shop помещает каждого своего клиента в определенную секцию, так называемый кластер. Например, клиенты из кластера 4096 – это белые мужчины старше шестидесяти четырех лет, которые страдают манией величия, имеют два частных джета и у которых жены, родившиеся в какой-нибудь стране количества, более чем на тридцать два года моложе, чем они.

– И что?

– Ты находишься в кластере 8191: черные женщины в период менопаузы, не имеющие партнера, без собственного дохода, имеющие слабость к старым комедиям с участием Дженнифер Энистон и имеющие как минимум двух кошек.

– Но ведь это абсурд! – восклицает Петер.

Старик окидывает его взглядом.

– Гм, действительно. Мне это и в голову не пришло. – Он смеется. – Извини. Это моя ошибка.

Он опять хлопает ладонью по боковой стороне тяжелого монитора.

Вспыхивает надпись.

– Вот! – говорит Старик. – Ты в категории 8192: белые мужчины моложе тридцати двух лет, с низким доходом, с несколько расистскими тенденциями, с небольшим пенисом и интересом к крупным спортивным соревнованиям.

– Но это тоже не так! – восклицает Петер. – Всем, кто меня знает, известно, что я… э…

– Что ты избегаешь спортивных соревнований?

– В том числе.

Рядом со Стариком стоит кислородный баллон. Он надевает маску баллона на рот и на нос и делает глубокий вдох.

– Значит, Кики права? – спрашивает Петер. – Мой профиль неверный?

Старик кивает.

– И проблема серьезнее, чем ты думаешь. Речь идет не только о твоем лиловом вибраторе в виде угря.

– Дельфина, – поправляет его Петер. – Это дельфин. И, кроме того, он розового цвета.

Старик хихикает.

– Почему проблема серьезнее, чем я думаю? – спрашивает Петер.

– Сеть производит преобразование с помощью морфинга.

– Что это значит?

– Это означает, что каждый индивидуум живет в собственном цифровом мире. Не только результаты поиска, реклама, новости, фильмы и музыка персонифицированы, но также предложения, цены и даже дизайн и структура сети меняются в зависимости от того, кто входит в этот магический зеркальный мир, и даже от того, как он себя чувствует. Если ты сексуально озабочен, то, возможно, повсюду видишь предложения на высокоэротичные леди-боты, если ты в угнетенном состоянии, то они навязывают тебе психотропные средства, а если ты испытываешь страх, то они предлагают тебе концептуальные проекты пистолета для самовыражения. Ты ведь наверняка уже слышал изречение: «Каждый живет в своем собственном мире». В цифровом пространстве это не просто пустая фраза. Это – чистая правда. Ты живешь в твоем собственном мире. Мире, который постоянно подстраивается под тебя.

Старик закрывает глаза и сразу начинает храпеть. Сначала Петер недоумевает, потом стучит по стеклу. Старик открывает глаза и как ни в чем не бывало продолжает говорить.

– Здесь мы не должны допустить ошибку, которую делают многие. Сеть, конечно, приспосабливается не к тебе, а к твоему изображению. К твоим профилям. Теперь ты понимаешь свою проблему? Если твои профили некорректны…

– …тогда я живу в вымышленном мире, – бормочет Петер.

– …тогда ты живешь в вымышленном мире, – повторяет старик, хихикая.

– И как сказал однажды Адорно: «Нет настоящей жизни в фальшивой жизни». Даже если он при этом не думал об интернете…

– А кто такой этот Адорно? – спрашивает Петер.

– Философ. Ты знаешь, кто такой философ?

– Ну, да. Тот, кто пытается самостоятельно решить проблемы путем логики.

Старик опять хихикает.

– То, что ты только что описал, больше напоминает компьютер…

– Я ведь наверняка не единственный, у кого такие проблемы! – восклицает Петер рассерженно. – Почему это не тема для обсуждений?

– Н-да. Возможно, проблема обсуждается, но не в твоей ленте новостей, – говорит Старик. – Или, может быть, дело в том, что многие люди вовсе не замечают, что их профили некорректны. Они просто становятся теми, о ком система думает, что это они.