Дейвид Бриттон - Трилогия Лорда Хоррора [litres]

Пока Навуходоносор рассказывал, к нему молча подошли Озимандий и Метис. Озимандий слушал внимательно, а когда креол договорил, извинился и скрылся у себя в каюте внизу.

– Думаю, – произнес Метис, – судя по выраженью его лица, твоя история еще больше сбила его с толку.

– Даже не знаю, почему, – рявкнул в ответ Навуходоносор. Трубку свою он швырнул в реку и направился к контрольной башне в стеклянном обрамлении.

Час тянулся медленно. Сверху катили флотилии облаков, а дневной свет вокруг «Freude» становился все более мрачен.

Под покровом суровой сосредоточенности, ровно устремив взгляд и слегка присобрав губы, Гонор расхаживал взад и вперед по палубе. Время от времени он поднимал иконометр и смотрел вверх по реке. Орды оненетов остались позади, новые их место не заняли. Речные берега возвратились к своей неприрученной суете.

В слабом уклончивом свете по всему Нилу вихрями порхали летучие мыши. Менее чем в миле от них уже раскинулся Судд, затерявшийся в туманах горизонта. Джунгли поредели, уступили место акрам папирусных папоротников, и река скрылась в лабиринте случайных заводей, прячущихся в чащах яблочно-зеленых тростников.

« Freude » подлетал к периметру болотистой равнины, и Гонор уже видел облака жаркой дымки, катившие через нее. Год за годом Нил приносил в это гниющее море все больше растительности, спрессовывал ее в плотные куски толщиной тридцать футов, крепких и прочных до того, что по ним мог бы пройти мастодонт. На ум ему пришла фраза Уисманса: «Природа, – отмечал романист, – банальное agence , грубый и обыденный материал, до пользованья коим художники снисходят». Гонор сомневался, что Уисманс когда-либо видел, как разливающийся Судд влечет с собой свою чудовищную криптоэстетическую окружающую среду.

Окторон отошел от иконометра в прохладную тень, что предлагала линия одиночных летунов. Три таких аппарата были принайтовлены к верхнему такелажу в немедленной готовности к разведывательным вылетам. Металлокрылые которнитоптеры, корпусами своим напоминавшие ос, медленно раскачивались в такт корабельной качке. Гонор опустил свое тулово в палубное кресло и стал ждать, когда Навуходоносор примется за чаленье. Настал миг, знал он, когда им нужно запастись провизией. Свежие фрукты и мясо были на исходе. В палящей жаре у некоторых негритоидов возникали сложности с движеньями, и для расслабления их суставов требовалось новое ягодное масло. Обнаружилось, что лучше всего для этой цели годятся маслянистые пердлягоды, собираемые лишь на тенистых берегах Нила.

Если Хитлер здесь, Судд идеально замаскирует его от воздушного наблюдения. « Kraft Durch Freide » придется сбавить высоту. Судд представлял собою неровную поверхность воды и суши. Наблюдались торчавшие конусы грязевых ульев до пятидесяти футов в высоту. Если «Freude» с одним таким столкнется, ущерб может оказаться значительным. Чтобы тщательно искать Хитлера, «Durch» будет вынужден выписывать зигзаги с одного края дельты до другого. В жарких туманах летать часто придется вслепую.

За годы фюрер успел бы зарыться в землю. Запечатал бы себя под землею, в крепости, устроенной в более прочных участках суши. Входы в крепость было бы невозможно засечь— разве что случайно. Угрюмо-вытесанные черты лица Гонора отвердели. Он знал, что Хитлер здесь, но поиск его займет не один месяц.

– Подтянись, негритоиды! – внезапно загремел голос Навуходоносора, прервав ход его мыслей. – Готовим судно к посадке! – По приказу Навуходоносора двигатели заглушили. Лишь глухо ворчали воздушные пакеты, служившие для поддержания судна на плаву; в остальном же корабль окутало молчанье.

Крепкие руки мулатов запустили шипастые якоря в деревья на речных берегах. Их стальные острия глубоко впивались в кору и держались. Негритоиды принялись подтягивать раскачивавшееся судно к более надежной чалке. С пару десятков их высадилось на берег с большими железными кольцами, приделанными к цепям. Кольца они вбили молотками в пропеченную солнцем грязь и туго натянули цепи. «Freude» отнесло от воды к прогалине среди деревьев, и судно неуклюже приземлилось. Палубы его накренились, а труба главной изрыгнула из котла неожиданное пламя, испепелив один из компьютеров поменьше. Негритоиды кинулись заливать пламя.

Первым с борта сошел Кокомо. Арап сполз по веревочному трапу, последние двадцать футов преодолел прыжком и приземлился на куст резедисто-зеленых сорняков.

– Вот так, глянцы! – Его выпирающие этиолированные щеки и броский алый рот раздались ухмылкой. – Вы ждете тут. Я вскипячу первого бубала, не успеете высадиться! – С миг стальной человек постоял со своим варострелом на изгибе руки. Тяжелые запасные цилиндры для этого ружья болтались у его бока. Он слегка нажал на шишак, и струйка горячего вара стрекнула из круглого дула, выжигая сорняки у его ног. Миг спустя Кокомо развернулся и скрылся в зарослях.

Метис покинул накренившееся судно с такой же быстротой, пользуясь светом, отбрасываемым окуляцией двух сфер – луны и солнца. « Durch » уже нацелился на выполнение поисковой программы. Его компьютерам судовые сенсоры подали информацию о господствующей погоде Судда; картологические данные предоставил Гонор. Десяти часов хватит, чтобы они совершили остановку. Настанет краткий миг полу-ночи, рассчитал Гонор, когда восходящая луна превзойдет заходящее солнце, – после чего, если им удастся в срок подготовиться, выпадет прекрасная возможность провести быстрый ночной поиск и взять на борт всю требуемую провизию.

Пара десятков поблескивающих негритоидов принялась спускаться и падать за ним с трапа и собираться вокруг него на берегу. Он вооружил их короткими колющими мечами и furiosos – трубчатыми цилиндрами, оснащенными роторными верхушками циркулярных пил.

Затем на берег сошел Навуходоносор. Он поманил андроидов-негритосов и повел их к опушке джунглей. У куста папирусных папоротников остановился – Кокомо повалил их, проходя тут, – и показал на густые древесные заросли, опутанные лианами и репьями.

– Выкосите тропу шириной в десять человек, – проинструктировал их он. По его команде первая шеренга негритоидов тут же пустила в ход фуриозы , срезая листву до высоты колена, а прочие начали оттаскивать своими металлическими руками падшие древесные стволы.

Пока они трудились, Навуходоносор отвел Метиса в сторонку и сунул ему в вялую руку изогнутую рапиру.

– Следи, чтоб шевелились, пусть косят и охотятся на равнине – и возвращайтесь до захода луны.

Метис кивнул. Он скользнул кулаком в округлую гарду рапиры и с готовностью вошел в исходящую паром гущу андроидов. Вокруг него разгневанными пчелами жужжали и гудели фуриозы. Навуходоносор смотрел, как расступаются джунгли, а Метис исчезает в сумраке.