Тед Чан - Выдох [сборник litres]

Собрание вел обходительный мужчина с седой бородой.

– Сегодня я вижу среди нас новые лица. Вы желаете что-нибудь сказать группе?

Нат подняла руку и представилась:

– Я несколько лет не была на этих встречах. Мне удавалось держаться без них. Но недавно со мной кое-что произошло… Не то чтобы я не могла справиться без встречи, но я много об этом думала, и, наверное, мне нужно выговориться.

Нат умолкла – она давно ничем таким не занималась, – однако председатель видел, что она не закончила, и терпеливо ждал. Наконец она продолжила:

– Есть люди, которым я причинила вред, и, наверное, мне никогда не загладить свою вину. Они мне не позволят, и я их понимаю. Но, думаю, на каком-то глубинном уровне это заставило меня решить, что если я не смогла поступить хорошо с ними, с теми, кому причинила самую сильную боль, то не имеет значения, как я буду поступать с другими людьми. И потому я оставалась чистой, но по-прежнему лгала и жульничала. Ничего ужасного, ничего такого, что я делала, когда принимала наркотики. Я просто заботилась о себе и не особо задумывалась об этом. Но недавно у меня появилась… появилась возможность совершить по-настоящему хороший поступок по отношению к другому человеку. Я не сделала ему ничего плохого, просто он страдал. Я легко могла бы поступить как обычно. Но я представила, как поступил бы на моем месте более хороший человек, и так и сделала. Мне приятно от того, что я так поступила, но я не считаю, что заслуживаю похвалы или медали. Потому что есть люди, которым щедрость дается легко, без борьбы. Она легко им дается, потому что в прошлом они много раз приняли решение быть щедрыми. Мне она далась с боем, потому что в прошлом я много раз решила быть эгоисткой. И потому я сама – причина того, что мне трудно быть щедрой. Я должна это исправить. Или хочу исправить. Не уверена, что эта группа для этого подходит, но она первой пришла мне в голову.

– Спасибо, – сказал председатель. – Вам всегда будут рады на наших встречах.

Следующий новичок, юноша, по виду только окончивший школу, представился и начал рассказывать о себе. Нат повернулась к нему и стала слушать.

Дома Дану ждала посылка. Войдя в квартиру, она открыла ее и увидела внутри персональный планшет без упаковки. К экрану был приклеен листочек с надписью: «Дане». Она проверила коробку, но не нашла ни адреса, ни имени отправителя.

Дана включила планшет; единственными иконками на экране были полдесятка видеофайлов, озаглавленных ее именем и последовательностью цифр. Она открыла первый, и перед ней возникло ее собственное лицо в плохом разрешении. Но это была не она, а ее двойник, рассказывающий о своем прошлом.

– Мисс Арчер вошла в наш номер и увидела, как мы пересчитываем таблетки. Она спросила, что происходит, и на секунду я замерла. Потом сказала, что они мои, что Винессе ничего про них не известно. Сперва мисс Арчер не поверила, потому что со мной никогда прежде не было проблем, но я смогла ее убедить. В итоге меня временно исключили из школы, но ничего серьезного не произошло; мне дали испытательный срок с условием, что, если я буду вести себя хорошо, это не попадет в мое личное дело. Я знаю, что Винессе пришлось бы намного хуже из-за того, как к ней относились учителя. Однако Винесса начала избегать меня, и, когда я наконец спросила, в чем дело, она сказала, что при виде меня всякий раз чувствует себя виноватой. Я сказала, что она ни в чем не виновата и что я хочу с ней дружить, но она ответила, что я только делаю еще хуже. Я разозлилась на нее, а она на меня. Она стала общаться с другими девчонками, у которых были постоянные неприятности, и покатилась. Ее поймали на торговле наркотиками на территории школы, исключили, и после этого она постоянно сидела в тюрьме. И я все время думаю: если бы я не сказала, что это мои таблетки, все было бы иначе. Если бы я позволила Винессе принять свою часть вины, этого раскола бы не было. Мы бы продолжили дружить, она не связалась бы с теми дурными девчонками, и ее жизнь сложилась бы совсем по-другому.

Что за чертовщина? Дрожащими пальцами Дана открыла другое видео.

Еще одна Дана:

– Одна из учительниц вошла в номер, когда мы пересчитывали таблетки. Я сразу во всем призналась: сказала, что мы с Винессой украли их у родителей, чтобы устроить вечеринку. В итоге нас исключили из школы и дали испытательный срок. Думаю, они хотели поступить с Винессой хуже, но вынуждены были наказать нас одинаково. Винесса была в ярости. Она сказала, что нужно было заявить учительнице, будто мы просто нашли таблетки, будто кто-то подсунул их нам в сумку в аэропорту, и мы как раз собирались обо всем сообщить. Сказала, что им не удалось бы нас прижать. Но поскольку я призналась, она оказалась на испытательном сроке, и ненавидевшие ее учителя могли вымещать на ней свою злость. Она не собиралась этого допускать. Как только нам разрешили вернуться в школу, Винесса явилась на занятия пьяной. После нескольких таких выходок ее исключили окончательно, и она сразу же начала попадать в полицию. И я все время думаю: если бы я не призналась, все было бы иначе. Побывав на волосок от гибели, Винесса не ввязалась бы в настоящие неприятности. Она так себя повела, потому что разозлилась на меня. Если бы не это, она бы поступила в хороший колледж, и ее жизнь сложилась бы совсем по-другому.

В других видео не было ничего про учительницу и таблетки, однако общая идея оставалась той же самой. В одном Дана чувствовала себя виноватой за то, что познакомила Винессу с мальчиком, который подсадил ее на наркотики. В другом успешная магазинная кража воодушевила Винессу на более серьезные преступления. Во всех видео Винесса увязала в саморазрушительном поведении. Во всех Дана винила себя, как бы ни поступила.

Если одно и то же случается в ветвях, где ты вела себя по-разному, значит, причина не в тебе.

Она солгала, что таблетки принадлежали Винессе, однако не ее ложь столкнула Винессу за край, сделала преступницей. Винесса всегда двигалась в этом направлении, вне зависимости от чужих поступков. А Дана потратила годы и тысячи долларов, пытаясь загладить свою вину, пытаясь исправить жизнь Винессы. Быть может, пора перестать этим заниматься.

Дана просмотрела метаданные видеофайлов. В каждом имелась информация о призме, на которой он был записан; все призмы активировали более пятнадцати лет назад.

Пятнадцать лет прошло с той экскурсии. Тогда информационные брокеры только разворачивали свой бизнес, а призмы обладали намного меньшими блокнотами. Удивительно, что у кого-то еще сохранились столь древние призмы, не говоря уже о том, что их блокнотов хватило для передачи видео. Такие призмы были самыми ценными, и эти видео наверняка исчерпали их блокноты.