Дмитрий Осокин - Месть Афродиты

Сообразив, что лифт поднимает его наверх, Алеша нервно ткнул кнопку "стоп". На примере судьбы того же, казавшегося таким могучим, флота Службы Безопасности, уже a priori было понятно, за кем останется победа в воздухе. Но как Безбедность допустила самого существование и активную деятельность творца этих роботов, безумного в своей неподдающейся дисциплине гениальности конструктора и программиста. Целую подпольную лабораторию Служба Планетарной Безбедности не заметить не могла, в этом Сосновский-младший был уверен. СТОП! Но мог ли справиться с таким объемом работ одиночка? НЕТ!

И ТУТ АЛЕКСЕЙ ВДРУГ ПОНЯЛ: ЭТИХ РОБОТОВ-РАЗВЕДЧИКОВ ОТПРАВИЛИ НА ЗЕМЛЮ ПРИШЕЛЬЦЫ! ЭТО ПРИШЕЛЬЦЫ!

ИТАК, ЭТО ПРИШЕЛЬЦЫ! И такая трактовка событий сразу все меняла. На ведавшей военных конфликтов Земле боеспособные военизированные формирования существовали только в рядах Службы Безбедности, и нужно было срочно как-то донести до них своё открытие. Но как? Алексей вспомнил. Что в их тауне почетным сотрудником Службы считался как раз господин Здоровяков у которого он недавно приобретал аушку, тогда из его магазина должен идти хоть подземный кабель связи с местным Штабом. К тому же, в лавке рядом, на том же первом этаже их тауна продавалось спортивное оружие. А с агрессией пришельцев - в отличие от природных катастроф или фанатичных сект, должны бороться не только войска Безбедности, за оружие должен взяться весь человеческий род. И Алеша решительно нажал код нижнего уровня.

Лифт бесшумно опускался, передвигался по уровням. Алексей подумал о Сосновском-старшем, об Ирине Туманцевой. Они были потеряны для отпора агрессорам! При мысли об отце Алеша испытал чувство легкого сожаления: "Я мог бы еще многому у него научиться. Его дальнейшее отсутствие в моей жизни отрицательно скажется на моем развитии".

Переход к мысли о Наставнике Верчинине был логичен и закономерен: "И его умственный потенциал я так же мог бы использовать значительно полнее! Знать бы заранее, что Дмитрий Евгеньевич так скоро прекратит не только свою преподавательскую работу - а, ведь когда психиатры разберутся с моими мыслями насчет его аушки, это неминуемо, - но, возможно, и свою жизнедеятельность в целом... Что за жизнь с мертвым мозгом! Но - ага!" - тут, все еще в движущемся лифте, Алексей сделал закономерный вывод, - "но, если Дмитрий Евгеньевич прекратит свою жизнедеятельность, то это означает, что количество личных приборов, необходимых ему после этого для существования, должно равняться нулю. Закон сохранения материи. А по закону о личном бытовом имуществе всё оно подлежит уничтожению. Из этих же двух положений следует, с небольшим допущением, что его личных приборов не должно существовать уже сейчас. Могу ли я взять в пользование или подменить аналогичным один из уже , наверняка, ничьих и как бы уже не существующих агрегатов? Причин, чтобы не сделать этого - нет. Но вернуться за аналогичным прибором к себе я вряд ли смогу. Значит, я могу теперь взять себе его аушку!" - Алексей так обрадовался этому своему логическому построению, что мигом позабыл об общечеловеческой борьбе с агрессией пришельцев, он даже не вспомнил в этот момент о том, что для того, чтобы самому совершить какие-либо действия, ему самому прежде всего необходимо продолжать собственное существование.

Лифт же уже заканчивал спуск и нетрудно было бы догадаться, что ожидало внизу его единственного пассажира.

Первые уровни в таунах, как уже говорилось, представляли из себя огромные, в несколько раз большие по диаметру основания самой пирамиды кондиционированные парки. Там, на лужайках с идеально ровной, вечнозеленой природной травой, между аккуратно подстриженными плодоносящими деревьями или ягодными, или просто красиво цветущими кустами, в художественном порядке, копируя ярмарочные павильоны древневековья, располагались небольшие магазинчики, спортивные городки и уютные рестораны. Как и в любом тауне этот первый этаж имел только три стены - четвертая просто отсутствовала, что давало возможность личным и грузовым левитанам залетать прямо под крышу тауна, открывало вид на "дикую природу" и избавляло от необходимости регулярно проветривать гигантское пространство нижнего уровня тауна.

Шахты перемещений межуровнего лифта заканчивалась на первом собственно жилом этаже тауна, то есть, на втором уровне, и Алексей даже зажмурился, когда кабина медленно начала опускаться над залитым ярким солнечным светом первым уровнем. Когда же ему волей-неволей пришлось распахнуть глаза - и пошире! - то они передали его мозгу мощную волну сильно дезорганизующего панического страха!

- Весь первый уровень уже был заполонен крылатыми роботами! И судя

по многим признакам, хозяйствовали они тут уже давно, а обосновались - надолго. Всё огромное помещение превратилось в арену для жутковатой разрушительной работы этих созданий.

Разбившись на небольшие группки, безжалостные, ужасные машины

повсюду крушили компьютерные системы, причем кое-кто из них выковыривал отдельные детали и, перебирая ножными манипуляторами, тащил их к ЖИВОМУ, ПРИРОДНОМУ ОГНЮ! - Алеша даже не поверил в такой иррациональный вандализм, к тем местам на изумрудных лужайках, где другие крылатые роботы, разломав замечательные терморкресла соорудили из их обломков ужасные, поглощающие костры. Они раздували их опасное мечущееся и дымное пламя - причем делали это самыми простейшими, но разнообразными способами: то, взмахами крыльев, нагнетали кислородные струи, то хлопали ручными манипуляторами, заложив своё страшное оружие за спины, то просто подкладывали или просто бросали в пламя особо горючие, пожароопасные материалы. Одни кружились вокруг костров, другие носились по всему первому уровню, ловко перебирая ножными опорами, и все что-то кричали, может быть пели на свой дикий, неземной лад. Алеша как раз спустился в своей кабине достаточно низко, чтоб расслышать странный речитатив одного из роботов пришельцев, имитирующего человека постарше самого Алексея и собравшего вокруг себя роботов самых различных но более мелких модификаций. Впрочем, в самой декламации особенно странного, для машины, ничего не было, она казалась достаточно механической, завораживающей, как может заворожить звучание мерно работающего мотора, но вот слова:

- Медь зелень даст нам, а сор алюминия в пламени жарком нагретый -

мерно декламировал этот робот основы дошкольной термохимии, -

- Даст огнегривый фонтан, рассыпающий яркие жгучие брызги,

Ржа и окалина в цвет ярко-желтый окрасят нам пламя,

Пластик, пластмассы, проклятые Геей-землей и владыкою вод

Посейдоном,

Даже в огне очищающем дым ядовитый испускают...