Дмитрий Осокин - Месть Афродиты

От негодования хотелось кричать, но полковник Слепой замычал, рот его был плотно забит мхом. "Где же войска Службы Безбедности? Если уж я ветеран, отставник, одного или двух из них завалило, а они со мной всё сделать ничего не могут... Хотя, единственно стоит отдать им должное, что связали они меня, да еще таким материалом, профессионально! Не рыпнешься! И на помощь не позовешь! Хорошо хоть, глаза не завязали!"

По правде говоря, именно это доставляло теперь полковнику Слепому наиболее значительный повод к тревогам и смутным опасениям. Вот уже некоторое время после того, как его, определенно, отчаялись результативно расстрелять, прямо перед носом у отставника Службы Безбедности голый - если не считать за одежду крылья да перевязь для лука, - вражий сын этак задумчиво рассматривал отбитое у полковника плазменное ружье. С нехорошим интересом разглядывал, в детали вникал вдумчиво. Полковник Слепой раздраженно завозился, но связали и уложили его и впрямь профессионально. "Ничего, зато парнишка, юнец Сосновский, как там его - Лешка? - от вас ушел. В случае чего - мститель будет." - стараясь решительно глядеть прямо в глаза голому негодяю злобно подумал отставной полковник.

* * *

... Алеша скрылся слишком быстро для того, чтоб заметить, как расстрелянный Сергей Паныч Здоровяков вдруг приподнялся и, с отсутствующей улыбкой на еще бледных от пережитого испуга губах, сперва с важным видом осмотрел свои руки и ноги, с долей самолюбования напрягая видневшиеся в зияющих прорехах его кимоно мускулы, затем, уже пристальней, огляделся по сторонам. Первым, что он увидел, очнувшись и не понимая еще, что произошло, было стремительное бегство мальчика. Сергей Паныч Здоровяков заметил мелькнувшего в заросли Алексея, радостно улыбнулся, осторожно приподнялся, механически сделал несколько приседаний и других простейших гимнастических упражнений и сомнамбулически побрел к зарослям, следом за Алешей. После того остался зигзагообразный - под стать прыжкам, узкий проход в колючих кустах, но для взрослого он все равно был мал и Здоровяков, точно ведомый чутьем начал ломиться сквозь сплошные колючие переплетения веток диких акаций и гигантского шиповника. Кровь уже стекала по его лицу из сотен царапин, послеполуденное солнце нещадно палило, но он продолжал всё так же странно, мечтательно улыбаться и двигался дальше. Изрезанные ветками и щипами лицо, руки, постоянно напарывающиеся на что-то острое ступни - какие всё это мелочи перед светлой, блаженством манящей, целью "Дорогой терновой" - несвойственными ему ранее словами подумал господин Здоровяков и улыбнулся еще шире.

* * *

Алексей мчался сквозь частый кустарник, царапавшие его лицо руки и ноги ниже края его ученического кимоно. В обычной обстановке, при нормальных условиях, ему бы и в голову не пришло добираться до, пусть и ближайшего, но чужого, тауна пешком, по земле. Но сейчас он бежал именно туда. К дому Наставника Дмитрия! Изуверская казнь аушек, хладнокровное убийство Здоровякова, удачные выстрелы старого полковника, всё это подсказывало ему, что его учитель, Дмитрий Евгеньевич, скорее всего мертв, а вот аушку его необходимо спасти - ведь она не в магазине, где их, аушек, с дьявольскими издевками так страшно уничтожают, он совсем недавно видел ее в гостиной Наставника! - и потом примкнуть к полковнику или к другим, кто еще будет в состоянии сопротивляться до подхода специальных контингентов Службы Безбедности. Потому что теперь, сопоставив свои прежние догадки и новые факты, все, что он увидел на первом уровне своего тауна, Алексей наконец обо всем догадался с удручающей точностью. Да что догадался!

ТЕПЕРЬ ОН ЗНАЛ! ОН ЗНАЛ АБСОЛЮТНО ТОЧНО!

"Конечно же, это НЕ РОБОТЫ ПРИШЕЛЬЦЕВ, - думал он на бегу, с непривычки тяжело дыша, - слишком уж иррационально они действуют. Никакая антигуманная программа самого безумного конструктора-изувера, даже группы конструкторов с неземными, страшными нам разумами, не может быть создана так, чтоб заставить машины вшестером стрелять в одного, тогда, когда и двух выстрелов - "ритуального", то есть "программного" и добивающего уже более, чем достаточно! Как бы это не было невероятно эти голые, с крыльями - это НЕ РОБОТЫ ПРИШЕЛЬЦЕВ, о, нет! ЭТО САМИ ПРИШЕЛЬЦЫ И ЕСТЬ!"

Он на бегу обломил молоденькое деревцо, и, не прекращая бежать, обдирая руки о срываемые ветки, кое-как превратил тонкий ствол в опасную, по его мысли, для низкорослых пришельцев, гибкую дубинку. Дальнейший план Алексея представлял собой четкую последовательность действий следующего ряда: "Первое: прорваться к тауну и затем на уровень Наставника Дмитрия. Проникнуть в гостиную. Цель: спасти аушку, присмотреть по пути - в тауне - какое-нибудь настоящее...ну, или хотя бы более подходящее оружие. Второе: Вместе с аушкой укрыться в каком-нибудь закоулке тауна Наставника, а, если буйство и бесчинства пришельцев в нем еще продолжаются, то найти убежище в дикой зоне подальше от тауна. Цель: получить новую базу для продолжения жизнедеятельности. Третье: целенаправленно искать или создавать любое оружие. Цель: последующие использование его в предстоящей борьбе с крылатыми пришельцами."

В том, что такая борьба разгорится повсеместно, Алексей был уверен.

"Четвертое: искать не затронутых смертельными лучами сограждан! Подойдут ли любые возрастные категории? Да, безусловно! Цель: слишком многие уже пострадали, пришельцы объединены, нам, разумным индивидуумам, так же следует объединиться!""--Алексей, давно уже не бежал, но он шел и шел, раздвигая руками ветви деревьев, продираясь сквозь кустарник. Однако заросли то и дело обрывались опушками, вот и теперь впереди замаячил просвет. Идти по открытым местам следовало с особенной осторожностью - в воздухе нет-нет, да мелькали стремительные пришельцы, поэтому Алексей, для начала, быстро осмотрел небо над открывшейся ему полянкой. И, вздохнув с облегчением, быстро выбежал вперед.

И остолбенел. Увиденное неожиданное зрелище сразу лишало пункт первый его алгоритма смысла и отрицало заложенное в него полезное действие.

Почти на середине полянки, под отдельно стоявшим деревцом, почти в той самой позе, в какой он видел ее последний раз на экране, лежала аушка Дмитрия Евгеньевича. Он сразу узнал ее темно-медные волосы, маленькие беззащитные силиконовые грудки, трогательно поднятую к ним, согнутую в коленке ножку... Вторую ногу явно кто-то пытался разгибать, не включая удовлетворитель. И не трудно догадаться, кто именно посмел это сделать, рискуя испортить внутренние шарнирные сочленения!!! - Рядом с прекрасной аушкой, омерзительно загорелый на фоне ее полимерной кожи с оттенком белого перламутра, сидел пришелец со сложенными за спиной крылышками. Он деловито вращал при помощи тетивы своего лука сухую ветку, упиравшуюся в деревянный брусочек, присыпанный мелкими щепочками.