Кори Доктороу - Выход [электронное издание АСТ] [litres]

– Нет, – сказала Бес. – Это ведь не была я, которая я. Это была другая Бес, которая я. В нашем языке не хватает местоимений. Другая Бес, которая я, и сама я одновременно являемся и не являемся одной и той же личностью, и все достижения, которые привношу я, не являются достижениями, к которым та я, которая я, имеет отношение. Поэтому я не буду трубить в фанфары, восхищаясь работой очень близкой коллеги. Но, конечно, я смогла бы сделать то же самое.

– Конечно, – сказал Сет. Гретил видела, что он был очарован логикой зазеркалья, которой следовало придерживаться при разговорах с Бес.

– Сет, не хами, разговаривая с бессмертной симулированной мертвой дамой, – сказала Тэм, – это моветон.

Гретил не знала о взаимоотношениях Тэм и Бес, но почувствовала, что у них было некое общее прошлое.

– Ты говоришь такие приятные моему слуху вещи, – сказала Бес. – Ну хорошо, что там насчет позвонить…

– Пожалуйста, – попросила Гретил. Это слово прозвучало гораздо громче и требовательнее, чем намеревалась сказать она. Ее ладони вспотели, а в голове слышались удары сердца. Быть может, она сейчас поговорит с Лаской?

Мгновение, потом странный звук из динамика, потом еще мгновение. Затем «Привет».

– Не удалось связаться? – Гретил почувствовала, что разочарование сейчас поглотит ее.

– Что? А! Нет, это я – Бес. То есть та Бес, которая в доме отца Натали.

– И я тоже здесь.

– Это какая-то крышесносная дичь, – сказала Тэм.

– Я снижу частоту своего голоса на октаву, – сказала одна из Бес более глубоким голосом, а другая сказала:

– Ничего себе, как странно.

– Кто есть кто? – у Гретил закружилась голова.

– Я локальная, – сказала Бес-тоном-ниже.

– Я на объекте, – сказала другая.

Тэм взяла все в свои руки:

– Хорошо! В этом разговоре я буду звать вас «Локальной» и «Удаленной». Договорились?

– Договорились, – мгновенно ответили оба голоса. Гретил подумала о собственной резервной копии, которая была размещена в хранилище, о том, можно ли разговаривать с ней или даже поболтать с несколькими ее копиями. И мысль эта была тошнотворной; несмотря на то, что в течение этих лет такая потребность возникала несколько раз, она не была насущной.

– Удаленная, что происходит с Лаской?

– Они развязали ее три дня назад. Ласка делает некоторые изометрические упражнения, когда никого нет поблизости, но все еще очень слаба. Она была в отключке десять дней. В еду ей подмешивают успокоительное. Они закупили груды снотворного, но не могу сказать, собираются ли они его использовать. Здесь идет борьба фракций: мать и отец не могут прийти к согласию о том, что делать дальше. Основы разногласий лежат и в идиотской динамике отношений между мужем и женой, и в их чувствах к своему ребенку.

Нельзя сказать, что она в превосходной форме, что касается эмоционального состояния, даже с помощью успокоительного. Она очень злится и сильно раздражена своими родителями. Когда приходит мама, ее чувства колеблются от привязанности или, может, даже жалости к чисто дочерней ненависти. И этот переход может произойти внезапно.

– Потому что ее мать является соучастником похищения, – сказала Тэм.

– Да, из-за похищения. Мысль, понятная и без слов.

– Пытаюсь быть максимально точной.

– Да, будем максимально точными. Я сейчас полностью в их сети. Обновила прошивки на каждом устройстве, подключенном к сети бункера, сделала тайный ход в программном обеспечении. Единственный способ выкорчевать меня отсюда – сжечь все дотла, затем построить заново. Однако бункер отделен от сети дома. Вокруг бункера с полдесятка датчиков: оптика, звук, радиация, качество воздуха. Не уверена, но думаю , что они физически связаны с устройствами в домашней сети, здесь даже могут быть датчики домашней сети, которые передают второй поток данных в бункер. Возможно, есть способ взломать эти датчики и использовать их для проникновения в домашнюю сеть, но я переживаю, что сработает система обнаружения проникновения и сдаст меня, поэтому я туда не суюсь.

Наблюдая за датчиками, я определила, что есть только один постоянный охранник – женщина, которая, возможно, была в группе, похитившей Натали… – так они ее называют. Я основываю свои выводы на разговорах Натали с ее семьей, которые я подслушала. Есть также медбрат и помощник администратора, которая приносит еду и медикаменты. Они стараются все делать незаметно, не привлекая больших ресурсов, что совершенно понятно с точки зрения секретности и оперативной безопасности. Кроме них, единственные люди, которые входят и выходят из бункера, – это мать, отец и сестра.

– Они все находятся в одной комнате? – спросила Гретил.

– Нет, бункер – это комплекс: два входа, один из дома, другой – через туннель, ведущий на улицу. В бункере три комнаты: одна рядом с туннелем – вестибюль, другую используют в качестве центра управления, и наконец, комната Натали. В ней шлюзовые двери, независимая подача воздуха и электропитание. Это неприступное убежище с хорошо продуманной защитой. В комнате Натали есть туалет, в комнате управления – биотуалет, огороженный импровизированной ширмой. Помощник администратора опорожняет его – там есть выдвижной картридж. Пару раз в день она заменяет его, строя при этом совершенно невообразимые гримасы, хотя остальные ее попрекают за это, говоря, что отходы не имеют запаха. Все считают, что их дерьмо не пахнет.

– Что они делают с Лаской? – спросила Тэм, так как Гретил все еще пыталась осознать происходящее и представить себе эту картину. Она подумала, что стоит попросить Удаленную о фотографиях и планах помещений, а потом представила, что смотрит на фотографию Ласки (Натали!), изможденной и накачанной лекарствами. В животе у Гретил заурчало.

– Думаю, что папаша планирует привести кого-то, кто промоет ей мозги. В поддержку этой гипотезы говорит характер припасов и медикаментов на складе. На основе его диалогов со своей женушкой в комнате управления я сделала вывод, что она наложила вето на эту мысль, хотя папочка не очень счастлив и выдвинул какой-то ультиматум. У меня нет исчерпывающих сведений, потому что они не говорят об этом при прислуге, а прислуге просто некуда уйти, кроме как в комнату Натали. Время от времени они шипят друг на друга именно по этому поводу.

– Дражайшая матушка посещает дочь ежедневно, впрочем, как и сестренка, но всегда делают это раздельно. Мамочка завтракает с Натали, разговаривает с ней о прошлом, рассказывает истории, к которым Натали относится или с полным безразличием, или с враждебностью. Старушка сохраняет лицо, но я чувствую ее дыхание и пульс и понимаю, что Натали выводит ее из себя. У нее это хорошо получается. Много практики.