Ян Валетов - Чужие сны

Вся информация о джамп-эффекте закрыта лет двадцать как.

Конечно, засекретить существование Параллели-Два и Зеро не смогли — слишком уж широко освещали открытие параллельных Вселенных до начала войны, да и сам факт войны скрыть было никак нельзя. Как бы тогда можно было объяснить то, что мир их Параллели скатывается все ближе и ближе к краю пропасти?

Еще пятьдесят лет назад среднегодовая температура была меньше на пятнадцать градусов, а площадь суши на 40 процентов больше. И жить можно было там, где сегодня не выживали даже скорпионы. Двадцать лет назад, когда столицу только перенесли в Сити, в окрестностях были остатки лесов и фермерские хозяйства. Сегодня вокруг пустыня. И на тысячу километров к северу пустыня. Так что здесь, на юге, пресная вода — это привилегия и благо. И плевать, из чьей мочи она восстановлена!

В Сити осталось всего полтора десятка действующих скважин. Три верхних водоносных горизонта пусты. Высохли или ушли в землю, так что теперь «водники» забурились на глубину в четыре километра и черпают влагу оттуда. Но ученые говорят, что ресурсов осталось максимум лет на десять. Значит, проблему надо решать уже сегодня, завтра будет поздно и Сити станет еще одним вымершим городом — высохшим и пустым, как старая змеиная кожа. Сколько таких сброшенных шкурок осталось позади за последние полвека? Кто сосчитал?

Высоколобые выдают идею за идеей — одна фантастичнее другой. Транспортировка айсбергов (хотя любой идиот понимает, что лед растает еще в тысяче километров от берегов!), замораживание воды у северного побережья с помощью гигантских холодильников, запыление атмосферы… Пожалуй, ученые головастики могут добить людей быстрее, чем жара. Есть, правда, проект водовода с севера, гнать по трубам морскую воду и уже здесь перерабатывать ее в гигантских подземных опреснителях, а потом разбрызгивать над жилыми кварталами, создавая дождевые облака.

Опреснение сейчас не проблема, каких бы энергозатрат оно не потребовало. Солнечные батареи и само светило обеспечивают Сити энергией с избытком: теперь все работает от солнечного света — машины, кондиционеры, холодильники. И разбрызгивание не проблема. Проблема в том, что модель обкатывали и она не работает ни на малых площадях, ни на больших. Драгоценная жидкость легко превращается в пар, но никак не может снова стать водой. Энергии вокруг значительно больше, чем человеку надо для того, чтобы жить. Но почему-то это уже никого не радует. Теперь энергия убивает.

Давыдов еще раз намылился и с наслаждением подставил лицо под колючие освежающие струи.

Вода по карточкам, еда по карточкам, без защитного крема на коже из дома и шагу не сделаешь, живем, как кроты под землей, или прячемся под крышами, выходя на улицу только ночью. О, дивный новый мир…

Когда «головастики» придумали джамп, казалось, что победа уже у нас в руках, что через месяц-другой, враг будет поставлен на колени и все пойдет как прежде, но оказалось, что победить гораздо сложнее, чем предполагали самые умные умники.

В Параллели-Два тоже открыли джамп-эффект, и победные торжества отодвинулась на неопределенный срок. Не на год, не на два и не на десять лет — на неопределенное время. «Головастики», которые кричали и радовались больше всех, получали от Правительства неограниченное финансирование и любые льготы, как-то сразу поникли и перестали давать оптимистические интервью.

Потом выяснилось, что большинство людей джамп убивает, превращает в растения или в буйных сумасшедших через два-три прыжка. Или через десять. Или через сто. И никто не знает, сколько прыжков может сделать человек без вреда для себя — два или тысячу. Каждый джампер, шагающий на диск, знает, что этот шаг может быть последним. Каждый, кто благополучно вернулся с Параллели, имеет право никогда больше не прыгать. Главное — успеть воспользоваться этим правом…

— Можно к тебе?

Марина-Селина-как-ее-там стояла у дверей душевой кабины и со страстью во взгляде смотрела то ли на бьющую из распылителя водяную струю, то ли на Кирилла. Разбираться Давыдову не хотелось. Какая, в сущности, разница? Привлекательная девочка, каких тут перебывало без счета…

Он поманил гостью и приоткрыл стеклянную дверь.

Девушка мигом проскользнула вовнутрь и тут же прижалась к Кириллу всем телом, замерев под струями живительной влаги.

Она дрожала. Вода, ласкающая ей кожу, действовала сильнее всякого синтетического афродизиака, мода забрасываться которым прокатилась по всем дневным клубам Сити в последний год.

Она была мокрой и счастливой — губы невольно растягивались в усмешку. Влажные волосы еще больше закудрявились на висках, потемнели. На ресницах повисли блестящие капли, глаза довольной кошки вспыхнули под приоткрыми веками.

И голос ее звучал, как мурлыканье.

— Так ты богач? — спросила она, глядя на Давыдова снизу вверх.

Острый язычок Марины-Селины-как-ее-там коснулся груди Кирилла.

— Смотря с кем сравнивать…

— Значит, богат. Только у богачей есть такие вот кабины. И у чиновников. Но ты не похож на чиновника.

Она улыбнулась во весь рот и зажмурилась, подставляя лицо под струйки.

— Настоящая вода. Знаешь, я с самого детства не принимала водяной душ. Помню, как мама меня купала. Но у нас уже тогда стоял таймер на пять минут в день. Потом остался только ионный дезинфектор. Уже и забыла, как это прекрасно. Дивно. Мокро. Сексуально. Я вся теку… У нас есть время?

— У тебя есть. Можешь плескаться, сколько хочешь. Когда накупаешься, захлопнешь двери. Мне скоро уходить…

— Совсем скоро? — промурлыкала она и снова лизнула его в грудь, на этот раз сильно, прокатившись шершавым язычком по соску. — Послушай, Кир, у меня всегда была мечта… Хочешь знать, какая?

Она обвила его бедро ногой, и он сразу почувствовал ее мечту кожей. Она была горяча. Она обжигала. Он даже услышал ее запах, заполнивший кабинку от пола до потолка — горячий, терпкий, пряный…

Подождут, подумал Давыдов. Ну, опоздаю чуть-чуть. Не всю же жизнь мне приходить вовремя?

— Так ты задержишься?

Ногти гостьи коснулись его спины, твердые мокрые груди прижались к животу.

Кирилл поцеловал пахнущие мятной пастилкой губы.

Она подпрыгнула, охватила ногами его бедра, зависла на мгновение, сделав легкое движение аппетитной попкой, и все случилось само собой. Он подхватил ее под ягодицы и прижал к себе, приподнял, снова прижал, нащупывая нужный им обоим ритм. Марина-Селина-как-ее-там запрокинула лицо под струи воды и задышала хрипло и размеренно.

— Не спеши, — выдохнула она. — Умоляю тебя, не спеши…

Просьба была лишней. Давыдов уже никуда не спешил.

Она вскрикнула, застонала и выгнулась, словно пытаясь сбросить его с себя. Но Денис нависал над ней, чуть привстав на локтях, и двигался, двигался, двигался, не останавливаясь, все быстрее, быстрее, быстрее…