Ян Валетов - Чужие сны

— Я есть, — возразил болезненно худой темнокожий, сидящий во главе стола. — Господа, я тут есть вполне официально, и вы тут есть вполне официально, как бы вы ни убеждали всех в обратном. Секретность сейчас не к месту, ситуация требует быстрых и прозрачных решений. Прошу садиться.

За стол переговоров в звукоизолированной комнате на одном из этажей здания ООН сели тридцать шесть человек, помимо председателя.

Все тридцать шесть были людьми непростыми. Разведка, армия, флот, дипломатическая служба, несколько ученых с мировым именем, причем, на первый взгляд, выбранных хаотично.

Несмотря впечатляющий суммарный IQ собравшихся, ни одиннадцать женщин, ни двадцать пять мужчин не могли и предположить, по какому поводу их сюда пригласили.

Да и сам председательствующий, один из лучших в мире специалистов по разрешению нестандартных кризисных ситуаций Генри Уильямс, не понимал, что делать дальше.

— Господа и дамы, — сказал Уильямс в микрофон, установленный перед ним. — Вступление будет коротким. Не было газеты, которая не написала бы, что количество природных катастроф, произошедших в мире за последние несколько месяцев, значительно выше среднестатистического. Все телеканалы, новости в интернете говорят о землетрясениях, цунами, подвижках тектонических плит, изменениях магнитного поля земли и смене полюсов.

— И вы полагаете, что все это неправда? — лысоватый наклонился вперед, чтобы видеть Уильямса.

— Это правда. Перед вами лежит дайджест, где вся информация о катастрофах собрана, систематизирована и инциденты описаны в хронологическом порядке. — Уильямс открыл планшет и запустил программу презентации. — Но мы полагаем, что эти катастрофы на самом деле не природные, а имеют искусственное происхождение.

— Русские? — спросил седовласый с генеральской осанкой, и с нескрываемой иронией посмотрел на своего коллегу из ЦРУ, сидящего напротив. — Как мы могли забыть о русских?

Уильямс иронии не оценил.

— Да, русские. Именно русские сейсмологи с Камчатской станции слежения первыми предложили нанести на глобус координаты мест землетрясений и получили вот такую кривую.

Уильямс коснулся пиктограммы на экране планшета, и над столом возникла яркая голограмма: вращающаяся Земля, по боку которой пролегала тонкая, похожая на след сабельного удара, линия.

— Так, — сказала женщина средних лет, нахмурившись. — Если я все правильно вижу, то сегодняшний Париж…

— Да, — кивнул Уильямс. — Париж на линии удара.

Голографическая планета вращалась перед глазами почтенной публики, созерцающей алый шрам на ее теле.

— Просто и наглядно, — сказал Уильямс. — Оказалось, что надо просто соединить точки.

— И? — спросил генерал. — В чем, собственно, суть? Есть сейсмологи, геофизики, астрономы, кстати — с ними надо советоваться!

— Астрофизики, генерал… Астрономы тут, скорее всего, ни при чем! А геофизики сделали математическую модель процессов, происходящих в земной коре и под ней, — Уильямс вытер взмокший лоб платком. — Правда, крайне приблизительную модель, но и она неутешительна.

Тридцать шесть пар глаз смотрели на самого известного кризис-менеджера планеты, а он вытирал пот, заливавший ему лицо, несмотря на работающие кондиционеры, и держал паузу.

Он держал паузу не для того, чтобы произвести впечатление. Он просто не знал, как сказать.

— Что-то непонятное разрушает внутреннюю структуру нашей планеты, господа и дамы. И на то, чтобы найти это непонятное и прекратить процесс, у нас от силы месяц. А может, и меньше.

— Вы, наверное, шутите? — спросил с улыбкой рыжеволосый молодой человек, сидящий через три кресла от председателя. Улыбка у него получилась натянутой.

Уильямс покачал головой.

— Я совершенно серьезен. Месяц — это весьма оптимистический прогноз.

В зале стало так тихо, что можно было расслышать тиканье ручных хронометров.

— Поэтому мы и не пытаемся все засекретить. Бессмысленно.

— И с чего собираетесь начинать? — растерянно спросил генерал. — Зачем вам военные? Разведчики? Вы с кем воевать собрались? Может, еще и медиумов пригласим?

Уильямс развел руками.

— Я понятия не имею, кого надо приглашать. И никто не знает. Нет ни одной правдоподобной версии происходящего. Военные здесь на случай, если нам понадобится помощь армии. Разведка — для того, чтобы иметь данные от других разведок. Ученых никогда мало не бывает. Если надо будет, я не только медиумов, я шаманов приглашу. Мы знаем, ЧТО происходит. Нам нужно понять — не только что, а и ПОЧЕМУ это происходит.

Люди, сидящие за столом, привыкли работать в условиях жесточайшего стресса и цейтнота, но сообщение координатора выбило их из колеи.

— Бежать некуда, — сказал Уильямс. — Это не голливудский фильм, эвакуации в космос не будет, и я сомневаюсь, что инопланетяне прилетят нас спасать. Остается полагаться только на себя. Каждый из вас получит флеш-диск с информацией — полную копию того, что мы имеем сейчас. Завтра я хочу видеть работающие кризисные центры, в которых над проблемой будут ломать головы лучшие умы ваших стран.

— Ты это тоже видишь? — спросил Рик, с трудом удерживаясь от того, чтобы протереть глаза.

Рокуэлл молча кивнул, не отводя глаз от монитора.

Он сидел в кресле оператора и вел подводный дрон над тем, что еще двадцать минут назад считалось глубоководной грядой. Аппарат скользил на глубине четырех с половиной миль, разрывая тьму океанских глубин ослепительным светом диодных прожекторов. Восемь камер, встроенных в его металлическое тело, снимали окружающий пейзаж в режиме HD с максимальным разрешением, и сигнал уходил вверх, на «Челленджер» по армированному оптоволоконному кабелю. По этому же кабелю к дрону приходил управляющий сигнал и питание, и похожее на ската устройство скользило над океанским дном плавно, как манта.

На поверхности было, мягко говоря, свежо: ноябрь — не самый лучший месяц в Атлантике. Резкий порывистый ветер трепал судно, рвал с поверхности серого неприветливого океана пенные гребни волн и сыпал мелкой водяной пылью на мокрые палубы. Качало, но Рик Кэссиди и Олли Рокуэлл не обращали на качку никакого внимания — оба глядели на монитор во все глаза.

Дрон плыл над грядой пирамидальных сооружений, способных вызвать острое чувство зависти даже у Хеопса. Оценить красоту общей картины люди не могли — для этого прожекторам манты не хватало мощности, но и увиденного вполне хватало для того, чтобы уронить челюсть на грудь да и остаться в таком состоянии.

Рик на всякий случай посмотрел на компьютер — жесткий диск помигивал, сигнализируя о записи.