Кристиан Бэд - Вторжение 1: высший разум [СИ]

— Отвали уже, а? — оскалился Грой. — Чего тебе опять надо? Сар разрешил мне. Стрелять я не собираюсь. Ты же знаешь — мне нравится реликтовое оружие! Я — увлекаюсь оружием! Это — моё хобби!

Оружие Грой мечтал показать ребятам. Он помнил горящие глаза Ильи. Тот не отказался бы пострелять из его глока специальными патронами из саморазрушающегося полимера. Все их компоненты, включая пули и гильзы, рассыпаются в пыль через пять-шесть часов после отстреливания, но они так похожи на настоящие… Даже по убойности!

Ведь вполне можно пострелять на пустыре по банкам! Это же не стрельба вообще, а так… Никто бы и не нашёл потом никаких следов, кроме дырок, а пацаны были бы счастливы, Грой знал. Он и пули под это сам программировал. Употел весь.

— Я бы предпочёл, чтобы такая мелочь, как ты — имела хобби попроще, — фыркнул Кох, но от стола всё-таки отошёл.

«Кто бы урчал про мелочь! Рост у тебя едва ли не мельче всех в группе — а туда же!» — насупился Грой.

Бесил его Кох, и всё тут. Вечно бесил. А сегодня — особенно.

— Сам ты, — огрызнулся он, — мелочь! Я-то вырасту, а ты, со своим наполеоновским комплексом, так и будешь подпирать близнецам коленки!

Кох вытаращился недоуменно. Блок человеческой истории был, конечно, закачан в его память, но вряд ли ящер им активно пользовался, и сейчас он никак не мог сообразить, что за ерунда такая — «комплекс Наполеона»?

А может копии вообще соображают хуже своих хозяев?

— О! — восхитился Грой. — Так это тебя нельзя выпускать в город, Кох! Ты не знаешь, кто такой Наполеон! Люди тебя демаскируют!

Он рассмеялся, широко открывая рот и показывая зубы, чтобы Кох видел — это совсем не весёлый и не добрый смех.

— Да знаю я, кто такой Наполеон! — дёрнулся старший ящер. — Он уже успел перебрать в памяти возможные варианты. — А вот ты, как всегда, отключил информаторий и проспал много важного. И будь благодарен, что я сам удосужился оповестить тебя!

— Это о чём? — буркнул Грой, чуя недоброе тем местом, где у ящеров когда-то рос хвост.

— О том, что приборы уловили слабый инфовсплеск совсем рядом с центром! Возможно, это ложная сработка, но есть вероятность, что это вылупилась личинка.

— Какой класс опасности объявлен? — нахмурился Грой.

Только вторженца ему сейчас и не хватало. Это же все планы — насмарку!

— Тёплые ещё совещаются, — нехотя сообщил Кох. — Всплеск был слабый, смазанный. Или возле перерождающейся личинки оказались сильные операторы и, наблюдая её, создали помехи, но… тогда мы получили бы уже их сообщение. Или это был сбой работы приборов.

— Даже если не сбой, я-то при чём? — Грой сунул глок в карман термокостюма. — Я — не ликвидатор. Пришлёте группу обученных людей — делов-то?

Он сообразил, что опасность пока гипотетическая, и хорошо бы быстренько смыться, пока перестраховщик Кох не придумал какую-нибудь пакость, чтобы не пустить его на прогулку.

— Да мы-то пришлём. А ты бы лучше посидел дома! — оправдал его худшие мысли Кох.

— Это почему ещё? — как можно равнодушнее поинтересовался Грой.

— Вторженцы опасны, или забыл?

— И? — Грой старался изображать максимальное спокойствие, он даже не скалился. — Это я-то не знаю технику безопасности? «Наш народ не вмешивается!» Это запомнит даже яйцо! Мы — унылые тр у сы. Следим, наблюдаем. Но прибить не можем даже личинку, ведь другие вторженцы — ай-ай — узнают об этом и объявят нам войну! А то, что мы обучаем людей, — это ничего, а, Кох? Это разве «мы пока ещё не воюем»?

— Прекрати нести ересь! Я запру тебя!

«Если успеешь, жалкая копия! Тебе, ябеде, чтобы запереть меня, нужно ещё добежать до Сара!»

— А я — выпрыгну в окно! Я что, неправду сказал? Какой ты ликвидатор, если вся миссия вашей группы — проследить: издох Вторженец или нет? А ведь мы могли бы захватить его! Пытать! Мы бы узнали, откуда прут сюда эти твари! Разорили бы их гнездо!

— Грой!

— Я уже пятнадцать сезонов, как Грой. Я скоро перестану расти. Так что отвали от меня. Я всё знаю. И никуда не полезу. Ловите свои всплески — я просто хочу гулять.

— А пистолет?

— По вторженцу? Да ты бредишь! Это — игрушка, понимаешь? Как твой ремень с алмазами! Мне — нравится! Вторженцу глок — как слону дробина. Он просто сменит тело… — Выдержав паузу и насладившись недоумением Коха, Грой пояснил: — Слон — это толстенькая крыса величиной с саркофаг! Займись человеческой историей. Или — считай дохлых вторженцев. Я — маленький, мне надо гулять!

Грой ехидно прищурился, и Кох вздохнул, покачал головой, но… всё-таки шагнул к выходу:

— Будь осторожен, — предупредил он. — И — оставайся на связи!

— А то? — оскалился Грой.

Раунд был выигран. Выдержка и ещё раз — выдержка!

— А то я использую то преимущество, которое дал мне Аш Хааах, вернусь и отстегаю тебя ремнём по длинным лапам!

Кох ушёл, и дверь пошла за ним рябью.

Грой задышал часто-часто, пытаясь успокоиться, подошёл к окну, глянул вниз…

Напротив центра был магазин с часами на крыше. И часы показывали 13:10.

Он опоздал!

Проклятый Кох!!!

Две геометрии подряд Вадим отработал честно. И только кинув на учительский стол тетрадку с контрольной, вспомнил про Лизу. Про то, что ещё вчера, засыпая, хотел до уроков подойти к ней.

До уроков, бро! Прошло три!

Вадим обругал себя дебилом и идиотом, быстренько сгрёб всё своё — тетрадки, линейки, ручки, шпоры — со стола в рюкзак и понёсся на второй этаж к расписанию.

Ага, Лиза сейчас пошла на литературу в 320-й кабинет!

Взлетев на третий и чуть не сбив нерасторопного пятиклассника, Вадим запоздало вспомнил про столовую. А вдруг Лиза рванула туда? После третьего урока многие ходят…

Но тормозить было поздно: он уже вломился в 320-й и остановился, оглядываясь. Где тут козы, что доставали Лизу? И где сама Лиза? Неужели-таки лопает?

Лиза нашлась на третьей парте крайнего ряда. Так себе местечко. Сидела она одна, и сейчас раскладывала аккуратно обёрнутые учебник и тетрадки. Медленно так, с толком.

Вадим улыбнулся, засмотревшись на неё: рыжая, слегка растрёпанная, фенечки на руках другие уже, новые, взгляд рассеянный, а глазищи — как будто немного заплаканные, блестящие…

Она же носит линзы! — осенило Вадима.

Лиза витала в облаках и никого не замечала, пока Борька Лёвкин из одного с Вадимом подъезда не подкатился пожать ему руку:

— Привет!

— Ну, привет!

Вадим на секунду отвлёкся на Лёвкина, повернулся и увидел, как заливается краской личико Лизы.

Он быстро шагнул к ней:

— Ну, ты чего?

Утянул за собой в коридор, чуть приобнял, понимая, что для Лизиных «неподружек» это будет хорошим маркером на тему, что отношение к ней нужно менять.

— Я всю ночь не спала, — прошептала Лиза.