Кристиан Бэд - Вторжение 1: высший разум [СИ]

Вадим ощутил, что у него горят уши, вспомнив, какие «усилия» он «предпринимал». Вот сто лет уже не краснел, а тут…

— Я тренировался, — пробормотал он. — А у Мирона это точно гипс?

— У Мирона сломана ключица, — терпеливо пояснил Мнге. — Это не совсем привычный тебе, но своего рода гипс. Крошечные частички гидроксиапатита кальция под контролем магнитных токов заполняют места перелома. Ему придётся походить пару недель с фиксаторами, но они будут совершенно незаметны под одеждой.

Господин Мнге внимательно посмотрел в глаза Вадиму:

— Как именно ты тренировался?

Вадим вздохнул. Это был не тот случай, который стоило рассказывать «психологу», но что было делать?

— У ваших очков есть режим, когда можно переместиться в чужое сознание. Вы велели ничего не трогать, но я…

— Какой такой механизм? — удивился господин Мнге.

— Давайте, я покажу? Очки у меня были в кармане штанов. Где моя одежда? Только я их достать не успел. Было бы проще, наверное, с очками.

Лиза достала из-под кровати здоровенный пакет с вещами ребят и выудила оттуда штаны, а из кармана штанов — очки. И телефон достала, положив рядом с подушкой Вадима.

Он взял очки в руки, показал колёсики:

— Вот так крутишь, и…

— И стекло выпадет, если ещё раз покрутишь, — сообщил незаметно подошедший Хан, которому тоже хотелось поучаствовать в разговоре.

Хан был в человеческом облике, но его опознал Мирон, тихо прошептав: «Хан». Ящер сел прямо на кровать Вадима, взял у него очки:

— Здесь есть матблок, его можно заполнять информацией. Но никакой регулировки перемещения куда-либо здесь и быть не может. Я сам тестирую всю эту мелочёвку.

— Но я же… — Вадим вспомнил пляшущую учительницу.

Хан щелчком пальцев активировал шар голографического экрана, и он повис посреди комнаты.

— Ты имеешь в виду вот это воспоминание?

В шаре появился кусок кабинета, где учительница английского очень смешно сидела на парте.

Вадим подавил улыбку.

— Ну… Да, — пробормотал он. — Я думал, что управляю ею при помощи очков.

Хан покачал головой.

— Нет, это у тебя прорезались основы управления сознанием. Видимо, поединок с личинкой пробудил их. Почему ты ничего не сказал нам про личинку?

— Да если бы я сам что-то понял, что это было… — виновато пожал плечами Вадим.

— Нужно осмысленно относиться к миру, — покачал головой господин Мнге.

А Хан протянул руку к голограмме с учительницей.

— Ой, только не убирайте! — взвыл Илья.

Учительница как раз поддёрнула юбку, закинула ногу на ногу…

Но Хан щелчком погасил голограмму.

— То есть, это — само по себе у меня получилось, что ли? — переспросил Вадим.

— А раньше у тебя было что-то похожее? — спросил господин Мнге.

Вадим задумался:

— Мне всегда казалось, что это возможно. Но как вышло — я не знаю. Правда не знаю. Я думал…

Дверь вздулась пузырём, и, буквально, проламывая стену, в комнату ввалился невысокий смуглый мужчина с чуть раскосыми глазами.

— Где это неудачливое яйцо! — рявкнул он с порога, и Грой метнулся в угол, пытаясь отгородиться от нежданного гостя кроватью.

— Я рад, что вы вернулись, — улыбнулся господин Мнге. — Я жду от тебя отчёт по северному центру, Кох.

— Сначала я выпорю одну маленькую дрянь! Ты понимаешь, что он натворил?! Это всё ты, дипломат недоразвившийся! Надо было давно отослать его в другое гнездо! Яйцам не место там, где идёт война! Они умеют только пакостить, мерзко и безответственно! Чтобы за них потом отвечали другие!

Мужчина оскалился, и Вадим с ужасом увидел, как из-под человеческого лица проступает зубастая морда ящера!

Он инстинктивно закрылся руками, так это было страшно — взрослый разъярённый ящер с набухающими алыми полосами на серебристо-стальной морде.

— Кох! Остановись! Назад! — крикнул Хан.

Господин Мнге закрыл Вадима своим призрачным телом, но тот видел и сквозь него!

Ящер перевёл взгляд на господина Мнге, потом на Вадима, и пасть его открылась, а дыхание стало чаще.

— Он видит меня! — выдохнул Кох, отшатываясь к двери. — Маскировка не действует на него. Он — Единственный!

Хан, пользуясь обалдением Коха, вытолкал его из комнаты «писать отчёт о поездке». Лиза успокаивала дрожащего Егора, господин Мнге задумчиво смотрел на ребят, переводя взгляд с одного на другого.

— А кто такой единственный? — спросил Вадим.

— У нас есть легенда, что найдётся человек, который сумеет предложить неожиданное решение, чтобы победить вторженцев.

— Я же сразу вам предлагал, что действовать надо командой, — сказал Вадим.

— Нет никакой «команды», — покачал головой Мнге. — Это ваши незрелые человеческие теории. Я обманывал тебя, ради чистоты эксперимента. В людской группе из четырёх человек один всегда возьмёт на себя командование, двое будут ему подчиняться, четвёртый будет принимать собственные решения, саботируя лидера. Так вы устроены, это не изменить и в несколько поколений. Твои ребята только ослабляли тебя, Вадим. Мы и без того понимали, что лидер в этой малой группе ты, но они мешали тебе раскрыть полный потенциал. Может, потому мы тебя и просмотрели.

— Ну, так то — у людей, — улыбнулся Вадим. — Зато Егор — он точно усилил нашу команду. Думаю, мы выбились из рамок вашей теории. Теперь вы будете создавать смешанные группы?

Господин Мнге задумался, помолчал.

— Нет, — сказал он. — Это не моя компетенция. Не я принимаю такие решения.

— Но война развязана, чего тут теперь решать? — возмутился Вадим.

И господин Мнге с неохотой кивнул, поднимаясь. Ему нужно было доложить о произошедшем сегодня. Рассказать, что Единственный найден, а Грой совершил страшный проступок. А там — будь что будет.

— У нас два серьёзных происшествия, Теплейший! — Господин Мнге дышал тяжело, со свистом, ему не хватало воздуха. Атавизм… Иллюзия… Как может задыхаться тот, у кого уже много веков нет тела? — Вторженцы напали на девочку в Северном центре, полностью уничтожив её сознание. Комиссия из наших учеников установила, что это было умышленное нападение. Вторая новость ещё хуже. Самый младший из моего гнезда, ему нет ещё и шестнадцати сезонов, напал на вторженца и уничтожил его. С ним был человеческий мальчик. Они действовали совместно. Мы полагаем, что мальчик… Что он — Единственный…

Теплейший открыл пасть, и Мнге замолчал.

— Ты, как всегда, недалеко смотришь, глава клана Мнге… Мальчик — не Единственный. Он не совершил ничего необычного, защищая свой мир.

— Но он сумел увидеть вторженца! Бился с ним в его сознании! Он увидел Коха через иллюзию маскировочного поля!

— Это способный детёныш. Но то, что он сделал — не решение Единственного. Единственный — тот, кто перевернёт наш мир.