Стивен Эриксон - Радость, словно нож у сердца [litres]

– Ничуть не более жестко, чем наша собственная игра на человеческих страданиях.

– Почему сразу «наша»? Вы среди этих шестидесяти четырех мультимиллиардеров хотя бы одного писателя видели?

Хэмиш снова пожал плечами, но ничего не сказал. Повисла длительная пауза, потом Рональд спросил его:

– Кофе у вас не найдется? Мне прямо сейчас за руль лучше не садиться.

– Конечно, найдется. И я вам могу такси вызвать.

– Отлично. Ладно, Хэмиш, вы меня уговорили. Я постараюсь связаться со всеми коллегами, до которых удастся добраться. И все им передам. Гарантий никаких нет, но в нашу пользу одно обстоятельство – среди писателей есть охренительные головы. Которые, вероятно, уже все продумали значительно лучше и значительно глубже, чем мы с вами.

– Вот и хорошо. Мир сейчас в них нуждается, и как можно скорее.

– Вы постирали мою одежду.

– Да, органические загрязнения были удалены, пока вы спали.

Сэм села на кровати.

– Я стала на удивление легко засыпать, – пожаловалась она. – Вы мне что, снотворное даете? В воздухе распыляете? Или в пищу подмешиваете? Давайте, Адам, признавайтесь.

В дальнем углу комнаты снова появились стул и столик, это означало, что время завтракать. На столике имелся кофейник, простая белая чашка без рисунка, блюдце и ложечка, а также сахарница и кувшинчик со сливками. И сигареты с зажигалкой.

Адам ответил не сразу – она успела встать с кровати и нагишом проследовать к столику.

– Вы приближаетесь к тому возрасту, когда ваши системы жизнеобеспечения начинают терять эффективность…

– В самом деле? – перебила она, усаживаясь и наливая кофе. – Как-то не замечала.

– Полагаю, что это сарказм.

Сэм закурила, потом взяла чашку и стала изучать изображение Земли на стене справа от себя, не спеша отхлебывая кофе.

– Так или иначе, – продолжил Адам почти без паузы, – я ввел в ваше тело специализированный нанокомплекс. Железы внутренней секреции сейчас функционируют оптимальным образом, органы в должной степени оздоровлены, по всему организму ведутся контроль и поддержка состояния теломер.

Сэм медленно поставила чашку, уже не обращая внимания на сине-бело-коричневый мир на экране.

– Я фиксирую увеличение частоты пульса и соответствующее возрастание артериального давления.

– Могли бы меня сначала спросить. – Она стряхнула пепел, глубоко затянулась. Выдохнула дым. – Говорите, «в должной степени оздоровлены»? Это я поэтому перестала кашлять и побочные эффекты от никотина тоже пропали?

– Верно. К счастью, для нанокомплекса летучие вещества, свободные радикалы, токсичные газы и минералы служат в качестве источника энергии. Равно как и зубные пломбы, но это процесс постепенный, поскольку восстановление эмали занимает довольно долго времени.

– В самом деле? Тогда распорядитесь, чтобы он не трогал никотин и кофеин, если, конечно, не хотите меня огорчить.

– Мы об этом уже позаботились, тем более что никотин обостряет мозговую деятельность, а это представляется полезным.

– Адам, вы все это только со мной проделали?

– На данный момент – да. На планете под нами эта стадия еще не началась.

– А она начнется? Эта стадия?

– Протокол Вмешательства подразумевает определенные стадии, однако их подробности жестко не прописаны. Мы еще только приступили к взаимодействию. Тем не менее ваше персональное здоровье было сочтено очень важным для обязанностей посредника между нами и человечеством.

– Адам, вы уверены, что происходящее внизу называется взаимодействием? Когда тебя дергают туда-сюда, словно марионетку, это не взаимодействие .

– Хотите, чтобы я подогрел кофе у вас в чашке?

– Нет!

– Мой ответ вам займет какое-то время.

– Ну наконец-то! – Она поднялась. – В таком случае подогрейте кофе, будьте любезны, а я тем временем оденусь. И да, на завтрак я хотела бы тосты. Масла совсем немного. Тесто не дрожжевое, однако порезать потоньше – от магазинных толстых кусков у меня челюсть из сустава выскакивает.

– Ваши челюстные суставы больше не будут самопроизвольно смещаться.

Она подошла к своей одежде, которая была аккуратно сложена на полочке, выступающей из стены рядом с кроватью.

– А, и кстати. Я только что поняла, что совсем перестала пользоваться очками – это тоже ваших рук дело?

Она стала одеваться.

– Исправление фокуса достигнуто посредством корректировки внутриглазного давления и восстановления гибкости глазных мышц.

– Все ясно. Зрение вы исправили, а вот про лазеры и систему прицеливания позабыли.

– Желаете также плащ и облегающий двуцветный костюм?

– Ага! Искусственный интеллект обладает и чувством юмора. – Саманта вернулась к столику, где помимо кофе ее уже ждал завтрак.

Адам начал свою речь:

– Отношения между вашим видом и другими видами вашей планеты также можно назвать взаимодействием. Управление поголовьем домашнего скота, птицы, а также бесчисленным множеством культурных растений подразумевает некий обмен, при котором ваш вид считает собственные интересы выше интересов прочих вышеупомянутых видов. Природа данного взаимодействия распространяется также и на практически все остальные виды вашего мира, что включает в себя охоту на животных, вытравливание сорняков, уничтожение насекомых и болезнетворных бактерий.

– То, что вы сейчас описали, всего лишь обеспечивает наше собственное выживание, – возразила Сэм. – Повседневные нужды и деятельность общества, направленная на их удовлетворение. Без этого нам не обойтись.

– В определенной степени согласен. Но я не вижу, чтобы вы принимали во внимание интересы прочих форм жизни, особенно с точки зрения неизбежно переносимых ими страданий.

– Погодите, – проговорила Сэм с набитым ртом, – вы же не пытаетесь меня сейчас убедить, что другие цивилизации не испытывают потребности в обеспечении повседневных нужд?

– Вовсе нет. В большинстве случаев за выходом естественно хищнических видов в космос почти сразу следует смена парадигмы. Что, разумеется, напрямую связано с прекращением дефицита, поскольку развитие технологий, необходимых для межзвездных путешествий, с неизбежностью влечет за собой и технологии атомной и молекулярной сборки. Но независимо от этого, – продолжал Адам, не давая Сэм возможности себя перебить, – подобное изменение образа мыслей есть, вне всякого сомнения, одно из самых значительных событий в эволюции разумной расы.