Патрик Несс - Остальные здесь просто живут [litres]

Футболка уже мокрая насквозь. Кончики пальцев опять трескаются. Тереть фингалы и шрам, как бы ласково я это ни делал, с каждым разом становится все больней. На восьмой раз я пытаюсь усилием воли положить руки на край раковины – бесполезно.

Я знаю, что это безумие. Знаю, что мое желание умыться «правильно» лишено смысла. Как я уже говорил, от осознания легче не становится. Наоборот, только хуже. Как это объяснить? Наверное, никак. Если вы сами через это не проходили, то вряд ли поймете. В десятый раз начиная скоблить лицо, я так себя ненавижу, что готов вонзить нож себе в сердце.

Наконец в ванную вламывается Джаред. К тому времени я уже рыдаю. От ярости. От стыда. От ненависти к себе и этой дебильной неспособности остановиться . Сознавая все это, я продолжаю умывание.

Бросив на меня единственный взгляд, Джаред на секунду убегает и возвращается с чистой футболкой – моей собственной. За годы нашей дружбы у него дома скопилось немало моих вещей.

Мне достаточно просто потянуться за футболкой – и чары разбиты.

Я сгибаюсь пополам и бормочу себе под нос протяжное «Мляяяяяяяя». Слезы градом катятся по лицу. Джаред просто кладет руку мне на спину, и через какое-то время я нахожу в себе силы встать.

– Нет ничего постыдного в терапии, Майк, – говорит он, пока я переодеваюсь. – И в таблетках тоже. Не надо так себя мучить.

Кожа на моем лице пересохла и саднит. Джаред достает из шкафчика какой-то мужской увлажняющий крем и протягивает мне.

– А можешь ты? Не дай бог опять застряну…

Он начинает молча покрывать мое лицо кремом.

– Ты из-за Хенны так переживаешь? Боишься, что между вами все изменится, да?

– Может быть. – Я морщусь: от крема лицо немного пощипывает. – А может, из-за тебя.

Он замирает.

– Не понял?

Выдавливаю улыбку.

– А кто, скажи на милость, будет меня спасать в чужом городе?

– Ты сам найдешь выход, Майки. Ты сильнее, чем думаешь. Да и я буду поблизости.

– Дело не только в этом, Джаред. Где ты пропадаешь в последнее время? Куда ходишь по воскресеньям? И что ты собираешься делать сегодня ? Почему это такая тайна?

Он втирает в мое лицо еще немного крема. Да, знаю, большинству из вас покажется странным, что два парня без конца трогают друг друга, но скажу так: выбирая себе близких, ты выбираешь заодно и то, как будут устроены ваши отношения. Наши устроены вот так. Надеюсь, вам тоже повезло, вы сами выбираете себе близких и эти близкие вам так же дороги.

– Впутался я в одно дело… – произносит он.

– Какое дело? Помощь нужна?

Он улыбается.

– Нет, тут другое. Но спасибо.

– Мне ты можешь рассказать что угодно. Ты ведь это знаешь, да?

– Знаю. – Он наконец прекращает мазать меня кремом. – Рожа у тебя теперь блестит, но вы с Хенной знакомы так давно, что она вряд ли обратит внимание…

– Джаред!

– Здесь важно другое, Майк. – Джаред долго и сосредоточенно закручивает баночку. – Важно вот что: я знаю, как близко к сердцу ты принимаешь всякую хрень. И львиная доля твоих переживаний основывается на том, что в любой компании, среди любых друзей, даже самых близких, ты всегда считаешь себя самым ненужным человеком. Третьим лишним. Тем, без кого легко можно обойтись.

Я молчу. И с чего это вдруг я почувствовал себя голым?

– Взять хоть нас с тобой, – продолжает Джаред. – Я ведь знаю: ты без конца стрессуешь и думаешь, что нуждаешься во мне больше, чем я в тебе.

– Джаред, пожалуйста…

– Мы дружим с детства, Майк. Поверь, не только ты умеешь стрессовать по любому поводу. – Он делает вид, что бьет меня кулаком под дых. И руку не убирает, она так и остается прижатой к моей груди. – Без тебя я бы долго не протянул. Но у меня есть папа и есть ты, и вы оба очень мне нужны. Больше, чем тебе кажется.

Я проглатываю ком в горле.

– Спасибо, друг.

– Я расскажу тебе все про свою жизнь, когда смогу, – говорит Джаред. – Обещаю. Я сам хочу. Но если я начну болтать прямо сейчас, это все изменит… А я пока не могу так рисковать.

– О’кей.

– И если ты сегодня же не поцелуешь Хенну в губы, фингалы у тебя до выпускного не сойдут – так и знай.

Он ухмыляется, и хотя я по-прежнему волнуюсь за него – просто потому что иначе не умею, – меня ни с того ни с сего накрывает какой-то сумасшедшей радостью: как будто он все же ударил меня под дых.

– Думаешь, мне можно тебя поцеловать? – спрашивает Хенна, не успеваем мы и на полмили отъехать от ее дома.

Я останавливаюсь прямо посреди дороги.

– Что?! – Нет, лучше ответа я не придумал.

– Знаешь, просто в качестве эксперимента, – говорит она. – Мы ведь оба гадали, как это будет, так?

– Мы… оба? И ты , что ли?

– А что такого? Ты симпатичный парень, и мы дружим лет сто. Конечно, я об этом думала.

Позади нас останавливается автомобиль. Он светит фарами нам в затылки. Через секунду водитель начинает сигналить. Не сводя глаз с Хенны, я врубаю аварийные огни. Погудев еще немного, машина кое-как нас объезжает.

– У меня такое чувство, что мир рушится, – продолжает Хенна. – А у тебя?

Я киваю. У меня действительно есть такое чувство.

– Значит, по-твоему, я симпатичный?

– Я уже вижу свое будущее. Оно рядом, а не где-то далеко, как раньше. Оно прямо тут. Наступит с минуты на минуту. – Хенна потирает плечо. – Сегодня мне сделали прививку от очередной африканской заразы. Да, мы все-таки едем. Даже свеженький перелом руки папу не остановил. Он говорит, что он врач и способен обо мне позаботиться. Господь тоже за нами присмотрит, ведь мы исполняем его волю. Ничего не изменилось. Мы едем, и скоро.

– Ты могла бы пожить у нас, – говорю я, но тут же понимаю: нет, не могла бы. Судя по ее взгляду, она думает так же. – Или у Джареда. Хотя бы летом…

– Нет. – Хенна мотает головой. – Мы едем, и я ничего не могу с этим поделать. Выпускной, выбор универа, мои чувства к Нейтану, которые удивляют меня саму не меньше, чем остальных, – все это совершенно от меня не зависит. Я бессильна. Извини, но какой смысл себя обманывать? Можно так и жить в страхе, убеждать себя, будто мы что-то знаем о мире, а потом будущее все равно наступит и сожрет нас с потрохами, а мы будем горько жалеть, что не сделали всего задуманного, всего, что хотелось. Понимаешь?

– Не очень.

Она улыбается.

– Истина существует, ясно? Разве это не круто?

Нам навстречу выезжает еще одна машина. Двигается она осторожно и медленно. Мы терпеливо ждем, пока она уедет – как будто боимся, что водитель подслушает наш разговор.

– Почему ты хочешь меня поцеловать? – спрашиваю я.

– Потому что не знаю, стоит ли это делать. И не знаю, как это будет. – Хенна пожимает плечами. – Знаешь, ты ведь мне раньше нравился. Ну, давно, когда Мэл пошла на поправку и начала ходить в школу. Я видела, как ты о ней заботишься, Майк. Как ты ее любишь. – Глаза у нее немного на мокром месте. – Не знаю, стал бы Тииму так обо мне заботиться, если бы я попала в похожую ситуацию. – Она проглатывает слезы. – Мне хочется так думать, но я уже никогда не узнаю. И меня это злит.