Олдос Хаксли - О дивный новый мир. Слепец в Газе

Когда в следующий раз Джерри проходил мимо, он окликнул Мери Эмберли, но она и не подумала ответить на приветствие. Хладнокровно отвернувшись, она притворилась, что ее интересует только то, что говорил Энтони. «Ослица, а не женщина!» — подумал Джерри, но вслух сказал другое:

— Вы не возражаете, если мы снова поставим эту пластинку?

Элен с восторгом закивала головой.

Музыка сфер  [119] Музыка сфер (гармония сфер) — античное эстетико-космологическое учение. Космос — ряд небесных сфер, каждая из которых при вращении издает свой музыкальный звук. ( Прим. перев. М. Ловина ) , блаженные видения… Но почему надо считать небо исключительной монополией зрения и слуха? Мышцы в своем движении тоже вправе рассчитывать на свою долю рая. Небо — это не только свет и гармония, это танец.

— Секундочку! — сказал Джерри, когда они оказались рядом с граммофоном.

Пока он крутил ручку граммофона, Элен стояла, безвольно опустив руки вдоль тела. Глаза ее были закрыты — она отгородилась от мира, сделав призрачным само свое существование. В этом пустынном промежутке между двумя мирами движения само существование теряло смысл.

Музыка на секунду прекратилась, затем снова началась, хлынув из середины бара. За завесой сомкнутых век всем своим женским существом она чувствовала, что Джерри приблизился к ней и теперь стоял очень близко. И вот наконец его рука взяла ее за талию.

— Вперед, солдаты Христа! — провозгласил он, и они вновь закружились в пучине могучего океана, в небесной гармонии движущихся мышц.

Наступило молчание. Решив не обращать внимания на этого мерзавца, миссис Эмберли повернулась к Стейтсу.

— Как поживают ваши духи? — спросила она с неподдельным интересом.

— Процветают, — ответил он. — Мне пришлось заказать три новых дистиллятора, с которыми пришлось изрядно повозиться.

Миссис Эмберли улыбнулась ему и в недоумении покачала головой.

— Именно вы из всех! — сказала она. — Это кажется особенно смешным, что именно вам было суждено стать производителем духов.

— Но что здесь особенного?

— Самый серьезный из всех мужчин, — продолжала она, — ну чисто лишенный какой бы то ни было галантности, закоренелый женоненавистник! — «Импотент или гомосексуалист — в этом нет никакого сомнения; а уж если принять во внимание ту историю о Берлине, о которой он рассказал, он почти наверняка импотент», — подумала она.

Вымучив из себя ироническую усмешку, Стейтс заговорил:

— Вам не приходила в голову мысль, что у меня могли найтись основательные причины стать производителем духов?

— Причины?

— Для меня это способ компенсировать недостаток галантности. — Правда, надо признать, что в это дело он попал по чистой случайности. Листая «Таймс», он наткнулся на объявление, извещавшее, что по дешевке продается маленькая парфюмерная фабрика… Так что это было делом случая. Однако сейчас, чтобы выглядеть значительно, он придумал историю о том, что обдуманно выбрал свое дело — выбрал его для того, чтобы выразить свое презрение к женщинам, для которых изготовляются духи. Ложь, которую он теперь и сам воспринимал как правду, ставила его выше всех женщин вообще, и миссис Эмберли в частности. Подавшись вперед, он взял Мери за руку и поднес ее к лицу. Словно собираясь поцеловать, но вместо этого обнюхал ее кисть, после чего отпустил руку. — К примеру, — сказал он, — в том, чем вы надушились, содержится цибет [120] Цибет (также цивет) — сильно пахнущее мускусом вещество, похожее на желтую или светло-коричневую мазь. ( Прим. перев. М. Ловина ) .

— Ну и что из этого следует?

— О, из этого ничего не следует, — сказал Стейтс, — абсолютно ничего, если вам нравится запах испражнений хорька.

Миссис Эмберли с отвращением содрогнулась.

— В Абиссинии, — продолжал он, — виверру  [121] Виверра (от лат. слова, означающего «африканский хорек») — хищное млекопитающее, имеющее особые железы, вырабатывающие секрет с мускусным запахом. ( Прим. перев. М. Ловина ) выращивают на фермах. Дважды в неделю вы берете палку и идете бить по зверькам, пока они не доходят до сильного испуга или злобы. В таком состоянии они выделяют особое вещество. Как дети, которые от страха пачкают пеленки. Затем вы ловите их специальным зажимом, чтобы они не могли вас укусить, и забираете содержимое маленького мешочка, располагающегося у половых органов. Вы делаете это чайной ложкой — масса имеет вид желтого жира. В неразбавленном виде эта дрянь жутко воняет. В Лондоне мы пакуем это в бычьи рога. Огромные рога, полные вонючей массы. Цена — сто семнадцать шиллингов за унцию, а может быть, и дороже. Вот одна из причин, по которой ваши духи так дорого вам обходятся. Те, кто беден, не могут позволить себе мазать тело кошачьим дерьмом. Им приходится довольствоваться обыкновенными и химическими заменителями.

Колин и Джойс закончили танцевать и теперь сидели совершенно одни у двери, ведущей в гостиную. Колину наконец представилась возможность дать выход праведному гневу, копившемуся в его душе с самого обеда.

— Я должен сказать, Джойс, — начал он, — что некоторые из гостей твоей матери…

Джойс взглянула на него, в ее глазах выразилось беспокойство, смешанное с восхищением.

— Да, я знаю, — словно извиняясь, произнесла она. — Знаю. — Она униженно поспешила согласиться с ним, что Беппо — дегенерат, а Энтони Бивис — циник. Затем, увидев, что его негодование доставляет ему удовольствие и что она сама испытывала скорее удовлетворение, чем неудобство, Джойс открыла для себя, что человек, приехавший последним и теперь беседующий с ее матерью, был большевиком. Да, Марк Стейтс — большевик.

Мысль, преследовавшая Колина весь вечер, наконец облеклась в слова.

— Может быть, я глуп и так далее, — произнес он с добровольным самоуничижением, скрывавшим безмерную гордыню — единственное незаурядное качество его заурядной натуры, — может быть, я невежествен и плохо воспитан, но по крайней мере… — Здесь его тон переменился, он самодовольно подчеркнул свое сознание того, что был уникальной посредственностью. — По крайней мере я знаю, что я делаю. Если я вправе считать себя джентльменом. — Он выделил эти слова, и они прозвучали слегка комично, что доказало наличие у него чувства юмора. Говорить серьезно о том, что серьезно воспринималось, а об этом особенно — до такого он никогда не поднимался. Шутливый тон был более уместен, чем повышение голоса, в любой его вибрации сквозило чувство, и он в самом деле воспринимал все это серьезно, как и подобает воспринимать уникально среднему джентльмену. И конечно же, Джойс поняла, что он делал. Она посмотрела на него, словно он был божеством, и, как Офелия, сжала его руку.