Хейли Баркер - Шоу непокорных

Я выключаю телевизор. Я не хочу об этом слышать. По крайней мере, сегодня.

Я помешиваю содержимое кастрюли на плите. По всей кухне разносятся ароматы мясного рагу и специй. Обожаю готовить. Положить в кастрюлю немножко того, немножко этого, щепотку одних специй, щепотку других, все как следует размешать и поставить томиться на огне, чтобы получилось нечто ароматное, сытное и вкусное. Ингредиенты мы с Гретой покупаем вместе, вдвоем предаемся неведомому нам ранее удовольствию — выбрать на полках то, что нам нравится, расплатиться на кассе и принести покупки домой.

Я смотрю на часы. Без десяти шесть.

Гости нагрянут с минуты на минуту. Пора переодеться.

Я надеваю платье и быстро провожу щеткой по волосам. Затем задергиваю занавески и напоследок критическим взглядом окидываю большой стол в центре комнаты.

В следующий миг раздается стук в дверь, и внутрь один за другим входят гости.

— Быстрее, — говорю я им. — Занимайте места за столом.

Как только все расселись, я обвожу глазами стол. Не слишком веселая компания, но уж какая есть.

Слева от меня Рози и Шон. Они все еще переживают смерть Феликса, но сегодня они пришли к нам в гости и даже улыбаются. Могу ли я требовать от них чего-то большего?

Рядом с Рози — Джек. Он обнимает свою невесту Алису. Как только опасность миновала, та вернулась в Англию, и теперь эта сладкая парочка готовится к свадьбе. Скажу честно, я представляла ее именно такой — доброй и отзывчивой, как и Джек.

По другую сторону от меня Иезекиль с Эммануилом. Эммануил усмехается какой-то шутке Джека, и его гулкий смех наполняет комнату.

Рядом с Гретой Нила и Нихал. Как и она, эти двое вертят головами и взволнованно поглядывают в окно. Они теперь часть нашей семьи, эти замечательные брат и сестра. Бен видится с ними каждый день. Грета любит их как родных.

За столом два свободных места.

Стук в дверь означает, что на пороге последний гость. Мы все нервно переглядываемся. Не знаю, правильно ли я поступила, пригласив его. Кто знает, как это воспримет Бен?

Я открываю дверь, и мы улыбаемся друг другу, вежливо и смущенно. Он вручает мне букет цветов. Я благодарю его и приглашаю к столу. Джек неловко пытается вести с ним беседу.

Отец Бена.

Я также послала приглашение брату Бена, Фрэнсису, хотя и знала, что он откажется. По его словам, он все еще ненавидит Бена, ненавидит меня, ненавидит Отбросов. Я даже рада, что он не пришел.

— Он здесь! — радостно восклицает Грета. — Выключайте свет и приготовьтесь!

Это был долгий день. Я провел его, работая вместе с другими волонтерами, занимающимися сносом цирка. Его решено разрушить и сровнять с землей.

Эта работа обладает терапевтическим эффектом. Лично мне она помогает залечить душевные раны даже лучше, чем любые сеансы с психологом. С другой стороны, это тяжелый физический труд, от которого у меня болят ноги, причем так сильно, что, возвращаясь домой, я едва их волоку.

Я хочу поскорее вернуться к Хоши, но когда сворачиваю на дорогу, ведущую к нашему дому, мое сердце наполняет разочарование. Окна в доме темны. Там никого нет.

Я вставляю в замочную скважину ключ, нащупываю выключатель.

— Сюрприз! Сюрприз!

— С днем рождения! Теперь тебе восемнадцать! — радостно восклицает Грета, и вслед за ней все подхватывают поздравительную песенку.

Лишившись дара речи, я смотрю по сторонам.

В комнате Нила и Нихал, Шон, Рози, Иезекиль, Эммануил, Джек, Алиса, Грета… Но есть и еще один человек. Бледная нервная фигура, которая молча стоит среди всеобщего пения и смеха, в глазах — настороженность и тревога.

В следующий миг я делаю шаг вперед. Он тоже отходит от стола, и мы с ним встречаемся на полпути друг к другу. Впервые за много лет я обнимаю отца.

Через его плечо я ловлю на себе взгляд Хоши. Она стоит возле раковины, ставит в вазу букет цветов. На ней новое голубое платье. Такой красивой, как сегодня, я ее еще ни разу не видел. Вид у нее такой же неуверенный, как и у моего отца.

— Все в порядке? — губами спрашивает она.

— Это ты постаралась? — точно так же одними губами спрашиваю ее я. Она кивает и застенчиво улыбается.

Этот праздник — ее заслуга. Это она собрала гостей, всех тех, кто нам дорог. Это она приготовила праздничный обед, от ароматов которого у меня текут слюнки. Она испекла вон тот торт в центре стола. А самое главное, она сделала то, на что у меня самого никогда бы не хватило мужества, — пригласила моего отца, которого я не видел с того самого дня, когда он бросил Иезекилю антидот. Хоши, у которой были все причины его ненавидеть, пригласила его ради меня, потому что знает: я хочу постараться и простить его. Меня нужно лишь подтолкнуть в нужном направлении. Она сделала все это ради меня. Моя Хоши.

Я подхожу к ней и крепко ее обнимаю. Присутствующие разражаются громом рукоплесканий.

Держа ее в объятиях, я благодарю Бога за то, что она у меня есть.

— Спасибо тебе, Хоши, — шепчу я ей на ухо. — Спасибо тебе за все.

Они все забыли про меня. Они считают, что нанесли мне поражение. Им кажется, будто я трясусь от страха.

Они ошибаются.

Даже моя семья отвернулась от меня, когда я напомнил о себе. Темной ночью я постучал в дверь их элегантного особняка, но меня прогнали. Для них я по-прежнему их позорный секрет, о котором они предпочитают молчать.

Но мне наплевать. Они мне не нужны. Мне никто не нужен.

Прячась в темных углах, я жду, когда придет мой час, когда настанет подходящий момент. Меня невозможно просто так взять и стереть из истории. Я вновь восстану из мертвых, как уже сделал раньше.

Вскоре он рухнет, этот прекрасный новый мир.

Как только до Чистых дойдет правда, как только они поймут, что на самом деле означают равные права для всех, они быстро разочаруются в этой идее.

Вскоре им надоест, что дети Отбросов ходят в те же школы, что и их дети, что они лечатся в тех же больницах, посещают те же парки и рестораны. Им надоест, что их с таким трудом заработанные налоги тратятся на показушные программы социальной помощи.

Сторонники Вивьен Бейнс никуда не делись. Как и я, они ждут, когда остальные осознают свою ошибку. Вскоре они все будут умолять, чтобы она вернулась, будут умолять восстановить старый порядок.

И когда Вивьен Бейнс вновь займет свое место у кормила власти, — а она его непременно займет, — она восстановит цирк. Она вновь поставит меня во главе его. Она отправит в него Бена и Хошико. Она позволит мне сделать с ними все, что я захочу.

Как животное, как Отброс, я роюсь в поисках пропитания в мусорных баках. Мне попадается очередная газета с очередной их фотографией: счастливая пара, народные герои. Я глажу их пальцами, оставляю на их лицах грязные пятна, после чего сминаю газету в комок. А потом делаю то, что и всегда: поджигаю ее и гляжу, как их улыбки превращаются в пепел.