Иван Беденко - Код человеческий [litres]

Снова протерев чистой ветошью шар, ободренный Игорь принялся за разгадку с новыми силами. Однако круглый упрямец теперь замкнулся наглухо.

Усталый Игорь начал подумывать о «хирургическом вмешательстве» в загадочное устройство, но не решился, ведь вскрытие означало бы победу, хоть и «посмертную», шара над человеком. В конце концов разочарованный Нерв предоставил измученному кругляшу передышку, а сам, чтобы отвлечься, вытряхнул остальное содержимое рюкзака на пол.

Глазам предстали: наручный компас, еще один наручный компас, правда, с какой-то бедненькой шкалой и массивным основанием, суровый армейский нож в кожаных ножнах, фляга цвета хаки, оптический прицел с фосфоресцирующим перекрестьем и массой сложных настроек, саперная лопатка – крепкая, почти не пользованная, кусачки-трансформер, несколько еще не просроченных полевых аптечек в алюминиевых тубусах и допотопные силуминовые альпинистские очки.

Оставив разбор вещевых завалов на завтра, Игорь решил ограничиться выбором компаса, благо оборудование это относительно простое и проблем тут возникнуть не должно… «Э, да один испорчен, стрелки-то в разные стороны смотрят!» – подумал Нерв. Один компас, спиртовой, уверенно указывал на двери бокса в направлении севера, а второй, тяжелый и громоздкий, безапелляционно устремил ярко-красную стрелку на…

Пораженный внезапно озарившей голову догадкой, Игорь осторожно покрутил «неисправным» прибором в разных плоскостях. Так и есть, он как приклеенный следовал стрелочным указателем за… шаром! Клеймо «ГПЗ Синтез», примостившееся на задней крышке «компаса», лишь констатировало очевидное: он и шар составляли единую систему!

Как завороженный рассматривал Игорь загадочные вещицы, силясь понять их назначение. С шаром все обстояло по-старому, а вот прибор, который решено было пока назвать «пенальчик», подкинул новую пищу для ума. Итак, стрелка, плавающая внутри прозрачного пластикового «пузыря», безошибочно находит шар. Сам «пузырь» вмонтирован в продолговатую увесистую бакелитовую «коробочку» рядом с маленьким красным шариком, вращающимся свободно в посадочном гнезде. Более вроде ничего… Ага, а в боковой поверхности «пенальчика» сдвижная панелька, из-под которой дрожащими от возбуждения пальцами Игорь извлек электрический шнур со штекером! Расстояние между контактами штекера регулировалось миниатюрным колесиком, так что после недолгих манипуляций «пенальчик» удалось подключить к сети. Ничего не произошло. Игорь подождал немного, затем еще раз внимательно осмотрел устройства, разочарованно покрутил в руках «пенальчик» и тронул красный шарик. Зеркальный шар немедленно откликнулся на прикосновение, качнувшись в сторону! Погруженные в работу механики ничего не заметили…

Спрятав под куртку фантастический набор, Игорь спонтанно придумал шару название – «колобок». Он даже не подозревал, что попал в самую точку, повторив неформальное обозначение изделия № 34/18 в кругу создателей.

Нерв понял, что шар – это маленький сверхтехнологичный шпион, «пенальчик» – пульт управления, а старые очки, хламом вывалившиеся из сумки, – «глаза», на которые передавалось изображение «бортовой» камеры шпиона. Наверняка в комплекте предусматривались и наушники, но найти их не удалось.

Впрочем, куда более важное событие постучалось с неожиданной стороны. Юкэ сменила гнев на милость! Идеальная Особь, по-прежнему дичившаяся окружающих, решила отчего-то сблизиться с номинальным напарником. Несмотря на объединение в спайку, они вместе до сих пор не выполнили ни одного заказа.

В один из дней Игорь перекусывал бургером на лавочке у мастерской Ильи. Механики обслуживали «Ящера», «Супер-В» ждал очереди. Юкэ заметила Кремова, подошла и, поздоровавшись, присела рядом на табурет.

– Игорь, прости меня за грубость, – внезапно произнесла Идеальная Особь, – я не верила, что ты сможешь стать своим для нас. Забудем прежнее?

Кремов неопределенно кивнул, пережевывая бургер.

– Что заставило тебя изменить мнение? И откуда было недоверие? – поинтересовался он.

– Ты прекрасно знаешь откуда. Я слышала, такие как ты могут выпотрошить любого человека мысленно, выведать все тайны…

– А потом что, – с улыбкой перебил Игорь, не сдержавшись, – выпить соки жизни, а напоследок превратить в зомби?

Юкэ смутилась и отвела взгляд. Игорь с изумлением читал небывалые эмоции девушки: оказывается, она умеет и так! Сейчас она все же попробует по обыкновению замкнуться в себе. Ну уж нет!

– Это страшилки, которые не имеют ничего общего с реальностью, – объяснил Игорь, – Нервы не телепаты… ну, не такие, как показывают в кино. Мы не читаем мысли дословно и проникать в других без разрешения не умеем.

Юкэ посмотрела недоверчиво:

– Любой ребенок знает, что вы видите насквозь!

Кремов поймал себя на мысли, что именно это пугало ее прежде. Что же такого особенного скрывать златовласке? Может, дело в таинственных вояжах и статусе Юкэ, связанном с ними? Наверное, это да природная диковатость не пускали во внутренний мир девушки никого извне.

Игорь сказал:

– Нервы очень тонко воспринимают эмоции окружающих, а по эмоциям нетрудно вычислить мотивы человека. Но если кто-то специально не хочет светиться, то ни я, ни даже самый гениальный Нерв кроме холодности ничего не почувствует. Ты, к примеру, студнем кормишь с самого начала. …Но бывают ситуации, когда невозможно скрыть эмоций! Преступление – одна из них. В решающий момент преступник излучает в пространство все, что есть на сердце, он, как бы посылает с пулей или ударом ножа откровенное признание жертве. Чем сильнее страсти что жертвы, что убийцы, тем более стойко вплетается эфир преступного откровения в материю места и в участников трагедии, даже мертвых. За преступником тянется шлейф, пока он вновь не забаррикадируется бетоном холода, но это – если сумеет. В моей практике ни один убийца не сумел скрыть эмоции полностью, дымок психоследов всегда хоть чуток, но фонил. Мы просто разнюхиваем эти следы, но для любого ребенка аксиома: Нервы – чернокнижники.

– И все? Не верится. Про преступников слышала, но чаще судачат, что вы на любого умеете настраиваться! – возразила Юкэ упрямо.

Она явно не все прояснила для себя в этом вопросе.

Игорь вздохнул:

– Я сам думаю, что Нервы неоправданно сужают область применения своих способностей. Или кто-то сужает искусственно, но так уж заведено. В обычной жизни мы не прощупываем напропалую каждого встречного, никаких сил на это не хватит. Я тебе уже говорил, ни один Нерв не сможет проникнуть в чувства другого человека, если тот поставит заслон. Однако сам по себе заслон почти всегда увесисто свидетельствует о каком-то грешке или недоверии, а это немало. Отсюда миф о всемогуществе Нервов, ведь по заслону тоже можно судить о мотивах людей, хоть и косвенно. Другое дело друзья и близкие, они на виду, изучены, их закрытость сама приобретает оттенки в восприятии Нерва, по которым можно читать как по открытым эмоциям. Это самый беззащитный контингент, но в то же время друзей мы не сканируем по этическим причинам.