Иван Беденко - Код человеческий [litres]

«Интересно, с какой скоростью несутся по его нервной системе импульсы? Быстрее, чем у меня? – размышлял Игорь. – Если выйти из нынешнего состояния резко, я получу какую-нибудь фору, успею прицелиться?»

Тем временем совсем рассвело. Все больше укреплялась уверенность в необходимости резкого выпада. Ждать помощи неоткуда, вечно оставаться в оцепенении нельзя, а эта патовая ситуация, скорее, на руку ждущей твари.

Мгновенно Игорь вышел из «убежища», подключив тело к мозгу. Сразу же ощутил близкую активность люмера, свой вспыхнувший страх. Адреналин зашкалил, обрубив нейронное зрение. Решимость сразиться в доли секунды поглотила существо полностью, вытеснив все остальное. Ноги бросили человека вперед! Совершив кувырок, он вскинул арбалет, одновременно пытаясь поймать взглядом движение… Никого. Он обернулся, приготовившись посмотреть в глаза коварной твари, но… снова никого…

Оно находилось рядом, внутренний «зуммер» надрывался, сообщая об этом. Снова повернувшись к почте, Игорь уперся в глаза, внимательно следившие за ним. Большие голубые глаза с вертикальным щелевым зрачком. Их обладатель, покрытый светлой шерстью, чем-то напоминал бесенка размером с курицу. «Лицо» гостя темно-коричневой маской выделялось на фоне тела, коричневые рожки непрерывно двигались, будто независимо от воли хозяина. Оно сидело на выступавшем фундаменте почты мохнатым комком и разглядывало человека. Затем спрыгнуло на четыре беспалые конечности, которые до того прятало в шерсти, и, приподняв длинный хвост, направилось к Игорю. И конечности, и хвост темнели тем же цветом, что рожки и маска, из-за чего казалось, будто к человеку неспешно приближается сатир в женских чулках.

Примерно в двух метрах оно остановилось и присело на заднюю часть, предлагая новому знакомому последовать своему примеру. Игорь опустился на землю, по-турецки подобрав ноги, осторожно вытащил из сумки последний кусочек сала, отрезал ножом полоску, положил ее на обрывок бумаги и, не сводя глаз с существа, протянул угощение. Бесенок с интересом, но не теряя достоинства приблизился, обнюхал блестящим носом подарок и снова присел, уже не утруждаясь возвращением на исходную позицию. Сало явно его не впечатлило. Тогда Игорь вынул пакетик молочного концентрата, тщательно до этого оберегаемый, и высыпал часть порошкообразного содержимого в крышечку фляги. Добавив воды и размешав «почти» молоко, человек предложил новое угощение. Возбужденно обнюхав крышечку, гость жадно приник к напитку, лакая языком и обнажая маленькие, острые, как рыболовные крючки, зубы…

Через час он спал на руках бредущего Игоря. «Ты не умеешь разговаривать, как же мне тебя звать?.. Любишь молоко, значит, будешь Милко».

Милко оказался притягательным животным. Несомненно, это кот, правда, не такой, как на большинстве картинок в книжках. Там под копирку печатали полосатых мурок, коих в обычной жизни встретить сложно. В основном жители Мегаполиса обзаводились уродами, выведенными искусственной селекцией. Какой-нибудь перс-экзот с вогнутой мордой и глазами-блюдцами уже мало напоминал классического котофея. Новые породы «Монсанье» создавала не для практических целей, а, как и все в мире Мегаполиса, мишуры ради: необычный цвет шерсти, глаз, причудливые формы и пропорции служили удовлетворению прихотей и статусу владельца. Игорь несколько раз видел кошек в богатых домах, например у родителей Ланы, и всегда ощущал, что те животные подбирались хозяевами «под интерьер», как маленькие собачки-доходяги – под сумочку или шляпку. Впрочем, частенько хозяева заказывали и срок жизни питомцев небольшой, до следующего обновления интерьера. Полная бутафория, неспособная выжить в естественных условиях.

Другое дело Милко. Сейчас он беззвучно семенил лапами по потрескавшемуся асфальту справа от человека – сильное уверенное животное. Да, пушистый пришелец охотно ласкался – терся о сапоги, мурлыкал, но ни на секунду не давал повода усомниться в собственной хищности и боевом опыте. От Кремова не укрылись острые, как бритва, зубы и когти, внимательный взгляд голубых раскосых глаз, мгновенные реакции на звуки и выверенные движения животного. Это совершенный организм с характеристиками, отвечающими всем вызовам вокруг, ничего лишнего и бесполезного – гипертрофированных конечностей или расцветки, к примеру.

А еще Игорь просто млел от токов, которые испускал Милко, это было отдельное свойство в спутнике Нерва. Кот будто проникал в душу пучком мягкого чистого свечения, наэлектризованного до уровня, когда разряды приятно покалывают, но не ранят. Своего рода психомассаж, вызывающий разбег мурашек по спине, или Хижэ Клур, потребляемый через возню с ним – разглаживание шерсти, прижимание к груди, заслушивание убаюкивающего урчания.

Совершенный организм и прямое восприятие реальности. Наверное, он не простит предательства, да и любая фальшь под его проницательным взглядом обнажится. Все просто и немного наивно. Игорь улыбнулся своим мыслям, продолжая брести с арбалетом наперевес.

С восходом солнца ему стало намного легче. Деревья, одетые в багровую листву, словно загорелись под косыми лучами. Теперь они не казались угрюмыми мокрыми великанами, и даже бледная трава приобрела живые краски. Попадавшиеся изредка останки военной техники фантастично смотрелись в этом освещении – будто призраки, восставшие из прошлого. Осень иногда дарит волшебные виды, которые вызывают светлую грусть, превращая любое место в сентиментальную пастораль.

Нерв утратил возможность к психозрению и больше не чувствовал опасности. Просто надоело. За этим «надоело» стояло крайнее истощение. Если организм еще держался, то только благодаря химии. Но «таблетосы» не питали, а лишь мобилизовывали, подчистую выгребая жизненные запасы. Конечно, шла игра ва-банк, и ее фатальность Игорь прекрасно понимал.

Лишь духовный реактор в груди почище любых таблеток питал, помогал победить отчаянье, преодолеть тоску одиночества. Вспоминались ночи под проливным дождем, времена неудач на охотничьем поприще, болезнь и еще много чего, но все удалось победить. «Так может, поживешь еще, курилка? – подумалось Нерву. – Воля, помноженная на Милко-эффект, это не хухры-мухры, повышает удельную мощность на двести одиннадцать процентов минимум». Игорь устало улыбнулся.

Отчего человек разбирал свой путь именно сейчас? Сейчас, когда голова просветлела от голода, когда неожиданно ушло напряжение, когда с каждым глотком чистого осеннего воздуха носоглотку обдавало неприятной сухой болью и кровавым душком? Почему всем существом овладела легкая эйфория, на фоне которой жизнь до начала похода в Солнечный казалась коротенькой, лишенной смысла? Игорь посмотрел на свои пальцы, хотя и без того чувствовал, как они дрожат. Неужели все же конец? Голова занята подведением итогов, осторожность и инстинкт самосохранения улетучились, будто и не было их, а ноги несут… Стоп, куда?