Райан Гродин - Город-крепость [litres]

– Нет. – Сестра качает головой. – Не можешь.

Я всё смотрю на последнюю линию – одинокую полоску на желтоватой стене. Теперь она кажется здесь лишней.

– И ты не права. Я обязана. – Мэй Йи садится. Натягивает ботинки на покрытые порезами ноги. Кончик её языка высовывается изо рта, когда сестра завязывает шнурки. – Несмотря ни на что.

Такое мог бы сказать Дэй.

Последняя линия выглядит такой одинокой. Но ведь числа больше ничего не значат. И я протягиваю руку, стираю последнюю угольную полосу. Словно их никогда не существовало.

Ноги пульсируют в ботинках Цзин Линь – ссадины кровоточат, кожа покрывается волдырями от грубой кожи. Я стараюсь сосредоточиться на боли в пальцах, в пятках. Лучше так, чем думать о страхе, который поднимается, течёт по венам, когда я выскальзываю из теней у входа в бордель Лонгвея. Где змеиться на дверях дракон, а у порога стоит охранник с пистолетом.

– Готова? – снова спрашивает сестра таким тоном, словно сама в этом сомневается. – Помнишь, куда бежать?

Знаю, с тех пор, как я в последний раз видела Дэя, прошло всего несколько часов, но почему-то кажется, что миновала уже вечность. Всякий раз, как я пытаюсь представить, что с ним произошло, каким ужасным пыткам Лонгвей подверг его, чтобы заставить говорить, я думаю о своём маршруте. О пути, который показала Цзин Линь: направо, прямо, мимо мужчины, готовящего булочки, через щель в зданиях между небольшим ресторанчиком и парикмахером-самоучкой, снова направо и прямо до самых пушек.

Не такое уже большое расстояние, но бегун из меня плохой.

Плохой, но сегодня я обязана справиться. И справлюсь. Потому что Дэй жив, вместо него умерла Синь. И это наш единственный шанс.

– Да. – Младшая сестрёнка прячется в тени у меня за спиной, так что я шепчу: – Я готова.

Цзин Линь сморит на меня. Даже макияж, который я наложила на лицо, не может скрыть силу: он умна, расчетлива, яростна. Сестра подаётся вперёд, пальцы её хватают меня за плечо:

– Я люблю тебя, Мэй Йи.

Я бережно обвиваю её руками, как делала сотни раз до этого. Только на этот раз боюсь потревожить не кровь, а макияж. Она такая тёплая, просто горячая по сравнению со мной, хотя я в куртке, а на Цзин Линь лишь тонкое рабочее платье.

Я не хочу отпускать сестру. Разорвать наши объятия решается она – отстраняется и заглядывает мне в глаза:

– Мы справимся. Ты справишься.

Я киваю, выпрямляюсь и стараюсь не думать о том, как сильно трясутся ноги. Шаг за шагом я выхожу в свет фонарей.

Охранник сначала меня не замечает. Он увлечённо пинает пустую коробку из-под лапши. Разрывает картонные стенки на клочки ударами своих ботинок. Я сглатываю и иду дальше. Я близко, слишком близко, когда он, наконец, поднимает голову. Глаза его щурятся, но вскоре округляются, когда охранник понимает, кто перед ним.

– Эй! – орёт он, но мои саднящие пальцы уже впиваются в грубую кожу ботинок.

Я бегу.

Дверь открывается и комнату наводняет алый свет фонарей. Осколок плотно сидит в пальцах здоровой руки, готовый в любую секунду ощутить мягкость запястья или горла. Жизненно важных артерий, которые мы учили на уроках биологии. Я крепче сжимаю его и кидаюсь вперёд.

Наши тела сталкиваются, и я слишком поздно понимаю, что новый посетитель вовсе не Лонгвей. Поднос кувырком летит на пол, разбрасывая повсюду чашки, бинты и рис. А я путаюсь в красном шёлке, придавливая весом бедную девушку.

– Нет! Прошу… – Она смотрит на меня широко распахнутыми глазами и трясётся, как безумная. На 8,9 баллов по шкале Рихтера. Я опускаю взгляд, понимаю, что всё ещё держу изумрудное стекло у её горла и убираю его.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю и сам отвечаю на этот вопрос, осматривая руины, в которые превратилось содержимое подноса.

– Ты парень, о котором говорила Мэй Йи, да? – Девушка прищуривается. – Тот самый, которому нужна была книга.

Я рефлексивно озираюсь. Впрочем, уже неважно, услышит кто или нет; весь план давно пошёл коту под хвост.

– Типа того.

Я поднимаюсь. Девушка садится, чёлка падает ей на лицо, словно занавеска. Она смотрит на стул, на распиленную верёвку и обратно на меня, на больное плечо. Я вижу сомнение в её глазах, крик нарастает в её лёгких, грозя оповестить о моём побеге весь бордель.

Девушка вздыхает:

– Ты сказал Мэй Йи, что можешь вытащить нас отсюда. Это правда?

– Разве не заметно? Её же вытащил. – Адреналин момента тает, боль возвращается, а вместе с ней и ворчливый Дэй.

Она хмурится:

– А книга. Она тебе ещё нужна?

Я складываю осколок в карман толстовки, не отводя глаз от пустого коридора. К нам обязательно кто-нибудь заглянет, это лишь вопрос времени.

– Ага.

Она изучает меня так внимательно, словно я штамм вируса на предметном стекле микроскопа. Такой же удивительный и опасный, если обращаться неправильно. Она тянется к складкам платья, достаёт связку латунных ключей:

– Возьми. Ключ от кабинета Лонгвея третий справа.

Девушка с ключами. Инь Ю. Та самая, которая выдала Мэй Йи. Которой нам вообще не стоило доверять.

Не знаю, можно ли поверить ей сейчас. Возможно, эта девчонка – марионетка Лонгвея, подосланная, чтобы я показал свои секреты, а не рассказал. Но я всё равно беру ключи.

– Что, передумала?

– Я никогда не хотела, чтобы… – Голос срывается. Девушка сглатывает и пробует сказать заново, но каждый слог всё равно получается отрывистым. – Синь застрелили прямо у меня на глазах. Раз, и всё. Она мертва.

Больше она ничего не говорит, но я понимаю и так. Я видел мертвецов. Знаю, как они меняют тебя, выворачивают наизнанку своей неподвижностью, отсутствием жизни.

То же самое мёртвая Синь сотворила с Инь Ю. Разбила её.

– Я не хочу здесь умереть, – говорит Инь Ю. – Через минуту я закричу и скажу охране, что ты напал на меня и украл ключи. Лонгвей сейчас в главном зале, следит за главным коридором.

Конечно же, он будет следить за входом. Выходом. Каковы шансы, что я смогу незаметно прошмыгнуть мимо?

– Иди, – просто говорит Инь Ю. – Времени мало.

Мэй Йи улепётывает быстрее зайца. Охранник устремляется за ней. Я выскальзываю из укрытия. Шаркаю по земле в потрёпанных тапочках. Захожу в дверь с драконом. Иду дальше, а советы сестры крутятся в голове: Делай маленькие шажки. Держи руки перед собой. Не поднимай головы.

Я миную нескольких бандитов Лонгвея в первом коридоре. Прохожу мимо открытых дверей, из которых выглядывают девушки. Кажется, никто не замечает грязи у меня под ногтями. Фальшивый хвост на голове. Паршивое состояние шёлковых тапочек на моих ногах. Пятно крови, распускающееся подобно цветку у меня на боку, – чуть темнее самой ткани.