Сергей Семеркин - Волки

Встал ребром вечный русский вопрос: что делать?

Роджер уединился с одной русалкой и ему не было дела ни до чего. Шершень однозначно высказался за конфронтацию: «Вперёд и только вперёд!» Петей овладел пессимизм: «Ну, доедем мы до Приозёрска и нас повинтят и что?» Толик лишь вздыхал, у него болела мама и он не хотел дополнительно её расстраивать, но расстроил бы в любом случае и на свободе, но сокрытый от всех, и в застенках НКВД (ну или как они там сейчас называются). Боцман подсчитывал в уме, во сколько обходится сутки проживания группы в местах отдаленных (включая спиртное), выходило так, что финансов не хватит даже на две недели – и это при включенном режима экономии. А ведь на водке не сэкономишь, тем более в такое нервное время, тут спасёшься только режимом олинклюзив. «Погодите, тут надо обмозговать!» – внушительная ладонь Боцмана припечатала очередного комара. – «Напился, подлец, нашей кровушки!»

На самом деле кровь пили в этот день из губернатора Черных и отнюдь не комары, а настоящие вампиры. Клыки бы этим москалям пообломати! Да ресурсов нет. Черных даже как-то всбледнул под остатками мальдивского загара (ладно он ещё в отпуск сходил, а то бы стресс навалился на усталость на работе, а так он навалился на усталость после отпуска без жены, но с любовницей). Что у вас там в Приозёрске происходит? Нет ответа. Где группа Corner? Нет ответа. А вы знаете, что к вам едет группа известных правозащитников? А вы в курсе, что Хилари Клинтон и Дональд Трамп использовали арест приозерской четверки в своих предвыборных дебатах? Причем главный демократ в юбке напирала на то, что в России стало на четыре узника совести больше и что музыканты должны быть немедленно освобождены и что если она станет президентом США, то она добьется от Путина их освобождения (если они всё ещё будут томиться в застенках). А Трамп наоборот высказался в том ключе, что если группа призывает к массовым убийствам, то таким террористам-анархистам самое место в тюрьме (возможно, его спичрайтерам не совсем верно перевели текст песни «Волки!»)

Над капитаном буксира «Могучий-11» состоялся суд. Расправа должна была быть скорой и жёсткой, но возникло одно но… Да, Макаров вышел за рамки, обозначенные законом, и попал под параграф «оказание препятствий по отношению к сотрудникам полиции при исполнении». Но… это же был Макаров! Капитан легенда! Он и его команда спасли утопающих с потонувшей старой галоши «Адмирал» и не допустили трагедии, аналогичной катастрофе «Булгарии» Приозёрского масштаба. На его примере воспитывалось не одно поколение яхтсменов, бороздящих акватории Приозёрска, а также моряков, которые служили на всех флотах России. Разумеется, неприкасаемым это Макарова не делало. Но… капитана в зиндан упечь? Вот этого?

Обычный суд, да необычное дело.

– Почему вы не подчинились командам сотрудников ГИМС и не пустили их на борт буксира «Могучий-11» вместе со спецназавцами?

– Ваша честь, в дыму не видел, что там за личности копошатся, – ответил невозмутимый капитан.

– Но кто-то из вашей команды поливал полицейских из брандспойта и тем чинил препятствия сотрудникам МВД при исполнении…

Ничего не дрогнуло ни в фигуре бравого морского и речного волка, ни в его лице, ни в его глубоких карих глазах под густыми бровями. И Макаров пророкотал, как девятый вал:

– Пираты никогда не брали мои суда на абордаж!

Другому бы за подобное влепили к основному сроку ещё и довесок за неуважение к суду. Но только не Макарову. И вот заготовленное решение суда, согласованное с вышестоящим начальством, идёт лесом. И под аплодисменты зала капитана освобождают. Он не даёт интервью. Зачем? Ведь нужно поскорее вернуться на борт и поторопить экипаж, чтобы завершить плановый ремонт и наконец-то выйти из порта приписки.

В это время группа Corner сидела в секретном месте. В подполье жизнь не сахар, поэтому первый день пересматривали видос с концерта и пили вискарь. На второй день уже не восхищались видео с концерта, а искали недочеты – кто где слажал, кто играл как лабух, кто как пизда с ушами, в общем был конструктивный разбор полетов, от которого спасла текила и бабы. Третий и четвертый день пили бездуховно и видео уже не смотрели. Мания величия была заборена, убита бритвой по горлу и сброшена в колодец. Крики: «Мы круче Лозы, ДДТ, Ролингов!» (нужное подчеркнуть) – не оглашали окрестности. Иногда кто-то уходил за угол секретной избы пятистенки и блевал.

От безнадеги Петя на пачке сигарет написал грустную лирическую песню, где были такие слова: «Когда тебя нет рядом, мир становится серым, как скука», потом проиграл мотив на гитаре и убрал первую букву «К» в последнем слове фразы. Появилось ребро жёсткости. И он ударил по струнам и хриплым от простуды голосом (холодное пиво после вискаря до добра не доводит) запел в предрассветный туман: «Когда тебя нет рядом, мир становится серым, как сука!»

В отличие от Азовского или Баязетского сидения, которые вошли в российскую историю, сидение приозёрской четверки в Тимошкино никак не отразилась в наших исторических анналах. Как для состояние регулярной или не очень армии нет ничего хуже, чем мир, так и для рок-банты отсутствие рок-н-рола и любых активных действий ведет к разложению. Вся жизнь свелась к беспробудному пьянству. А что ещё делать в Тимошкино, где нет газа, канализации и что хуже всего – интернета и вообще сотовой связи, а из телеканалов показывают только первый и второй (Россия), да и то с помехами? Когда кончили пить привозные запасы, начали уничтожать самогон от бабы Нюры, бабуленция – так хотел было назвать её Роджер, но так больно получил полотенцем по жопе, что с той поры называл бабуленцию не иначе, как по имени отчеству – Анна Матвеевна. Самогон настаивался на всяких травках, фруктах и овощах, включая хрен и чеснок, так что забирал до печёнок. Один из рецептов записал Шершень, который недавно прикупил в сети самогонный аппарат, и решил наладить собственное производство амброзии: на три литра самогона нужно добавить одну столовую ложку сахара, одну столовую ложку чая и 10 ягод чернослива. И дать отстояться!

Ну и разговоры велись соответствующие, вот один из них так и почивший в Лету, ибо не было стороннего свидетеля, который бы его записал. Начал Шершень, который обозлился на власть. Задвинул он про простого сварщика Марвина Химейера из штата Колорадо, была у него мастерская, где он чинил глушители – такой вот малый бизнес по-американски. Но вокруг мастерской хотели создать цементный завод – а это уже большой бизнес и большие деньги. Чтобы Марвин свалил с насиженного места, ему предлагали компенсацию, но он упёрся и не хотел продавать свой клочок земли. Тогда его отключили от коммуникаций, в том числе от канализации, да ещё и штрафовать стали. Как это он срёт непонятно куда, ведь вокруг его мастерской цементный завод? Тогда сварщик начал войну… он тщательно подготовился: наварил на бульдозер Komatsu броню, соорудил систему видеонаблюдения, нужно же как-то рулить, а на окнах теперь бронелисты, короче создал танк типа нашей «Арматы», только без пушки и раньше конструкторов «Уралвагонзавода». Четвертого июня завел бульдозер – в последствии его прозвали KillDozer – и поехал громить в городке административные здания и офисы завода. Наломал дров на семь миллионно долларов, из них два миллиона составил ущерб заводу. Полицейские стреляли-стреляли по килдозеру, но пробить броню не смогли. Почему у полицейских не было гранатометов – история умалчивает. Население эвакуировали. После того, как разрушил мэрию, банк, редакцию газеты – все эти организации вредили Марвину – он покончил с собой.