Евгения Козловская - Homo Negans: Человек отрицающий

Если по предыдущей площади то и дело сновали офицеры гарды и какие-то замковые клерки, то всё, что происходило здесь, было надежно укрыто от внешнего мира толстыми стенами и специальными правительственными декретами, запрещающими проход всем гражданам города, не имеющим специального допуска.

Следуя инструкциям отца, Рори прошел наискосок сквозь окруженную кирпичными фасадами старинных зданий площадь прямиком к Башне с часами. Её длинная шея, увенчанная куполом-луковкой, покоилась на широких плечах двухэтажного строения с балконом, скрывающимся под портиком с простым треугольным фронтоном и стройными колоннами.

Раньше Рори видел эту башню только на картинках, и на секунду замер, пораженный простой и в тоже время тонкой красотой этого небольшого гармоничного сооружения. Ведь кто-то же в незапамятные времена взял и придумал, что, например, первый этаж башни должен быть отделан графитово-тёмным камнем, крупные прямоугольники которого кое-где покрылись выщерблинами и разводами от сбегающих дождевых капель, второй – обложен рыжим кирпичом, кажущимся на контрасте мелким, тёплым и немного легкомысленным.

А вот круглая восьмигранная верхняя часть башни – опять мрачный, серый камень, но зеленый купол, поблескивающие на солнце круглые окошки, расположенные по периметру барабана, и сами часы с золотистыми римскими цифрами делали всю конструкцию изящной, соразмерной, законченной.

По обе стороны от часовой башни располагались величественные ворота, увенчанные скульптурами. Справа от стоящего лицом к башне Рори – воин в странного вида доспехах и с копьем, а слева – фигура женщины в длинном платье с мечом в одной и с весами в другой руке. Рори помнил по рассказам отца, что женщина была какой-то древней богиней и заведовала вроде бы правосудием, но скульпторы что-то намудрили с её изображением, и она мало того, что была повернута спиной к Городу, так еще и обязательная повязка на глазах, символизирующая её беспристрастность, отсутствовала.

Рори вынул наушники и спрятал в кармане вместе с самим плеером. Затем вставил в ушную раковину обычный силиконовый «вкладыш» от визора, скинул капюшон и уже подошел вплотную к башне, как вдруг со стороны правых ворот послышался шум. Совершенно не смущаясь грозного взгляда Фемиды, двое офицеров гарды волокли во внутренний двор кого-то небольшого роста, но зато с большим словарным запасом, состоящем, очевидно, в основном из ругательств.

– Проклятые сасанахи! Ни черта я вам не скажу, крысы сухопутные! Лучше пристрелите меня сразу – и дело с концом! – не унималась арестантка, как лисица, продолжающая тявкать, даже когда собаки тащат её за хвост из норы.

Заинтересованное удивление на лице Рори за доли секунды сменилось неподдельным испугом, когда он узнал голос верещащей пленницы, её нелепую одежду и торчащие в разные стороны рыжие патлы.

– Ну уж нет, безбраслетница, с тобой очень хотят потолковать в наших подземельях, – сказал, презрительно усмехаясь, один из гардейцев – невысокий, но плотный и широкоплечий мужчина с на редкость противным вытянутым и впрямь крысиным лицом.

– Они-то точно узнают, что вы там замышляете. И не таким языки развязывали, уж поверь, – пообещал второй, крепко держа Ив за шиворот.

Сердце в груди Рори сжалось, пропустило пару ударов, а все внутренности будто скрутило в морской узел, как те, рамочку с которыми он видел в библиотеке на «Темре». Он хотел что-то закричать, побежать на помощь, но ноги намертво приросли к брусчатке.

Хотя Рори сам еще пару дней назад хотел сдать эту рыжую в гарду, он не мог поверить, что им удалось её схватить. Как? Где? В Старом порту, когда она пришла проверить, не вернул ли он плеер? И теперь она из-за него попадет в руки… а собственно, кому? Палачам из таинственных пыточных подвалов или бесстрастным чиновникам в черной униформе, такой же, как у отца Рори?

Даже до благополучных детей из Города доходили страшные слухи о том, что творится в подземельях Замка. Утверждалось, что туда попадали все нарушители законов и предписаний, а вот назад не возвращался никто.

Одни говорили, будто преступников просто безболезненно и гуманно казнили, устраняя тем самым досадную помеху общему развитию их прогрессивного общества.

Другие считали, что вряд ли правительство будет так разбазаривать человеческий ресурс, а скорее отправит неугодных Городу на какие-нибудь особенно тяжелые фермерские работы, или на заводы, расположенные в глубине острова.

Никто не зал, что производят за обманчиво неприметными оградами, ведь любой, кто попытался бы туда проникнуть, погиб, сотрясаясь в разрядах пронизывающего железные прутья электрического тока. Само существование этих объектов официально не подтверждалось: не было таких статей ни в BADB, ни в СМИ.

Возможно, это были особенно опасные лаборатории, где синтезировались новые редкоземельные элементы или выращивались невиданные доселе бактерии и вирусы. Молчаливые безвольные помощники и подопытные кролики могут сослужить Городу добрую службу, не смотря на упорное неприятие его законов.

Третьи были уверенны, что пойманных нарушителей отправляют в специальные психостационары, где используют как дойных коров, день за днем выцеживая из них всю негативную энергию до капли, пополняя тем самым общий баланс Города.

– Муксу ухс ба орт! [13] Múchadh is bá ort в пер. с гаэл. – чтоб ты задохнулся и утонул. – Ив с яростью плюнула непонятные слова под ноги тащившим её гардейцам.

Тот, что с крысиным лицом, залепил ей звонкую пощечину – хлестко, наотмашь, не скрывая собственного удовольствия.

– Понятия не имею, что ты там бормочешь, но советую поберечь пыл для дознавателей, – добавил он, мерзко осклабившись.

Рори продолжал безотрывно смотреть на развернувшуюся перед ним жуткую сцену. Площадь, еще пару минут назад казавшаяся ему красивой, превратилась в тюремный двор, а окружающие её здания уже не выглядели безобидным пристанищем бюрократов. Здесь, за каждым окном, в каждом кабинете сидели люди, имеющие право решать кому и как жить в их Городе. Они могли приказать пытать или казнить каждого, кого их исполнительные доблестные гардейцы схватят на улице. И сегодня они схватили Ив.

Девчонка даже не заметила, что он стоял под колоннадой башни, такой же неподвижный и бледный, как статуи над воротами. Что ж, это к лучшему, а то могла выдать его с потрохами.

Конвоиры завели Ив в здание напротив, а башенные часы тут же разразились тремя гулкими «Бом». Бой лишь ознаменовал приход нового часа, но для Ив он был не менее печальным и зловещим, чем три холостых залпа в воздух и звук похоронного горна, когда тело погибшего матроса отправляется в последнее плаванье.