Евгения Козловская - Homo Negans: Человек отрицающий

Рори с содроганием заметил, что в образовавшуюся щель вползает густой туман.

– Наверное, какой-то сбой в работе дороги, – неуверенно предположил Колум.

– Да? И часто такое бывает? – спросила Ала.

– Честно говоря, на моей памяти впервые.

– Отлично, – пробухтела Ив, вытаскивая из шарфа лист сельдерея, – И полпути не проехали.

– Да нет, уже даже больше половины, мы где-то в районе Армы, – Колум сверился с картой в тяжеленом старинном планшете в металлическом корпусе с изображением обкусанного яблока. «Таким можно и от нападающих, в случае чего, отмахаться» – невпопад подумалось Рори.

– Ну что, пойдем, глянем что там?

– А если это гарда, Ламф? Вдруг нас вычислили?

– Да не дрейфь ты, Рорс. Гарда бы уже шум подняла до небес: встречали бы на с мигалками, сиренами и прочими фанфарами. И не забудьте рюкзаки, а то если эта штука рванет с места в карьер, останемся без вещей.

Бесстрашный технарь вышел из контейнера первым, за ним и остальные окунулись в темноту и плотную влажность тумана, но отходить от стальной стены своего транспорта больше чем на пару шагов не стали. Луч фонаря безрезультатно тыкался в ватное марево, и несколько минут ничего не происходило.

– Может надо пойти на разведку? Глянуть что там впереди? – предложила Ив.

– Хорошо, только держимся все вместе, лучше за руки, а то ищи вас потом в темноте, – Ламф предложил руку Але, и та с готовностью в нее вцепилась.

Ив машинально протянула правую ладонь Рори, а левую – Колуму. Почему-то это заставило Рори внутренне передернуться. Он что, ревнует Ив к брату? Да он еще недавно даже слова такого не вспомнил бы! Нет, наверное, он просто переживает за Колума, зная, как тот не любит лишних прикосновений.

Обойдя контейнер вокруг причину остановки определить тоже не удалось. Дорога перед ним была чистой.

– Рорс, а ты кроссовки свои проверь, может заработают?

– Да нет, они же уже сто лет как не заряжены.

– А-а, точно, они же тоже на негативной энергии, фоморы ее подери, – разочарованно протянул длиннорукий.

– Вот нашел кого посредь ночи вспомнить, – возмутилась Ала.

– Не знаю как вам, а мне сдается, это как раз по волшебной части проделки. Слишком уж туман знакомый, прямо как тогда, когда мы на остров твой с угрями попали.

– Вот и я так думаю, – жарко поддержал друга Рори. – Тот самый туман!

– И у меня мурашки по спине стадами носятся, – поделилась Ив.

– А вы, парни, ничего такого не заметили необычного? – обратился Ламф к Колуму и Рори.

Рори отрицательно покачал головой.

– Мне кажется, я что-то слышу… – Колум уставился в туман и напряженно нахмурился.

– Как будто звон, и он приближается, – подтвердила Ала.

Тут все расслышали далекий отзвук, похожий на мелодичное металлическое бряцание, а всего через несколько мгновений перед ними появилась колесница, запряженная тройкой самых настоящих светло-серых коней с богато украшенной сбруей, серебряными обручами и золотыми колокольчиками на шеях!

– Я думал, лошади после Потопа вымерли, – удивился Коулм, с восхищением глядя на прекрасных животных.

– Только не у нас, – произнесла вышедшая из колесницы женщина. Она была невероятно красива, облачена в старинные складчатые одежды, а голос её лился чистым и ровным потоком, так, что хотелось слушать его бесконечно.

– Приветствуем тебя, Госпожа, и прости мое невежество, – быстро исправился Колум, – но кто ты, и где на Острове могли сохраниться столь чудесные звери?

«Это же надо, к нам тут волшебная дева явилась, а в нем биолог проснулся» – посетовал про себя Рори.

– Несложно ответить, Колум, отпрыск дома Дойлов. Но ты и сам знаешь ответ.

– Жил среди уладов богатый человек Крунху, сын Агномана. – неожиданно принялась декламировать Ив, – Были у него стада и дома, и сыновья его жили с ними. Жена же его умерла. Часто подолгу сидел он один в своем доме. Однажды увидел он, входит в его дом женщина. Прекрасны были лицо ее, стан, облик и одежда. Все, что делала она, она делала хорошо. Скоро чисто и тепло стало в доме…

– Ты Маха, дочь Санрита, сына Имбата! – догадался Колум. – Это великая честь для нас, – добавил он с поклоном. Остальные тоже склонились в приветствии.

– Да, и давно не покидала я пределы страны сидов, но этой ночью вы едете черехз Эмайн Маху, великую столицу уладов. Знаю, куда и зачем вы держите путь, но пришлось мне прервать ваш стремительный бег. Не попасть вам в Темру дорогой людей, принесет этот путь лишь несчастье и смерть.

– Но мы должны! – выкрикнул Рори.

– И поэтому я здесь, – с благосклонной улыбкой изрекла дева из сидов. – Я доставлю вас путями, по которым уже много столетий люди не хаживали. Ступайте в мою колесницу, да крепко держитесь, ибо полетим мы быстрее ветра!

Все пятеро не раздумывая приняли приглашение, и кони сорвались с места. Дивная колесничая направляла их, то и дело подгоняя заливистым кличем.

Рори не смог бы сказать, как долго они так мчались, пять минут или пять часов. Туман расступался перед ними, а под лошадиными копытами то хрустели ветки, то хлюпала вода, то мягко шелестели пахучие травы. Рори не было страшно, хотя вцепившийся в борт колесницы Ламфада выключил фонарь, и никакого света, кроме тусклого серебристого сияния, исходящего от самой Махи, глаз не улавливал. Ему не было холодно, хотя ветер неистово трепал волосы, а одеяния девы развевались птичьими крыльями, клубились в воздушных потоках, как сам туман. Рори наслаждался этим бегом, упивался ощущением стремительного движения сквозь время и пространство, навстречу неизвестному.

– Что ж, здесь наши дороги расходятся, – молвила Маха, прощаясь с ними у каменной арки, обрамляющей вход в поросший густой травой, округлый, как живот беременной женщины, курган. В ответ они горячо благодарили сиду, но с опаской смотрели на темный проем.

– Пройдите свой путь до конца, и окажетесь у цели, – напутствовала напоследок дева из Дивных, и скрылась в тумане.

Рори провел рукой по древним камням и почувствовал пальцами знакомый спиралевидный узор.

– Я пойду первым, – вызвался он, и не дрогнув ступил в кромешную тьму кургана.

Шли цепочкой, друг за другом, не говоря ни слова. Рори не покидало ощущение, что они здесь не одни. Будто сами каменные своды наблюдают за ними, а в центре каждой спирали скрывается любопытное, истосковавшееся по гостям око. Но враждебности он не чувствовал. Скорее просто интерес, скользящее по поверхности событий внимание чего-то непостижимого, намного более древнего, чем весь человеческий род. Метрах в десяти впереди забрезжил какой-то намек на свет, и Рори ускорил шаг.

Вынырнув из холма, друзья оказались в темном проулке между двумя кирпичными зданиями, а когда обернулись, за их спинами не было ничего, кроме стены такого же строения, на углу которого горел подвесной фонарь.