Леонид Сидоров - Проводник

Нацепив на лицо чёрную маску, тихонько приоткрыл кухонную дверь. Пахнуло разогретой мастикой. Значит уже где-то занялся вощёный паркет. Пора поспешать.

Едва тронулся с места, послышался лёгкий шорох и в горло упёрлось что-то острое.

— Привет. Не меня ищешь, легавый? — зловеще шепнули в правое ухо.

Макс ошарашено замер.

— Говори, сука! Быстро!

— Я… Я не…

— Что?

Лезвие надавило чуть сильнее.

— Я не легавый, — едва слышно прошептал Макс.

Если сразу не убили, значит зачем-то нужен.

— Да? Ах, да, прости, перепутал, — хмыкнули за спиной. — Наверно ты пожарный, — лезвие надавило сильней, — унюхал дым издалека… Короче, считаю до трёх. Один…

Макс провёл языком по пересохшим губам. Противник кто бы он ни был, явно обладает отменным чувством юмора.

— Нет, мсье. Я не пожарный и не легавый, я музыкант.

Давление внезапно ослабло.

— Кто?

— Музыкант. Ну, человек, который играет музыку, — торопливо пояснил Макс.

Не до конца уверенный в правильном произношении, громко повторил по слогам:

— Му-зы-кант. Понимаете? Музыка.

— Чёрт побери, не ори так! Я знаю, кто такой музыкант! Ты ведь не француз, так?

— Да мьсе, я русский.

— Русский?

Лезвие убралось от шеи.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Ничего. Пришёл за инструментами, — честно сознался Макс.

— За чем?

— Музыкальные инструменты, — терпеливо пояснил Макс. — Скрипка и волынка.

Сильный рывок развернул так, что клацнули зубы. Макс оказался лицом к лицу с громадным верзилой в маске.

— Ты что надо мной издеваешься? — близко наклонился громила. — Какая к чёрту может быть волынка в пять утра?

В живот упёрся ствол револьвера.

Макс покосился вниз и судорожно сглотнул. В животе предательски похолодело.

— Нет, мсье. Я музыкант и могу это доказать.

— Да? И как? — скептически хмыкнул верзила. — Покажешь ноты?

Макс осторожно покосился на лестницу.

— Нет. Там инструменты. На ковре в кабинете. Могу сыграть.

Громила задумчиво почесал стволом нос.

— Хм…На ковре говоришь? Да, кажись что-то было. Ладно, пошли, музыкант…

В кабинете царил беспорядок. Скомканный ковёр валялся на полу в куче охотничьих трофеев. Открытая потайная дверца в соседнюю комнату сиротливо болталась на одной петле. Внутри бушевал огонь.

Громила лениво пнул в пламя голову вепря.

— А вроде хорошо занялось, да? — прикрыл дверь. — Ну что встал, играй, — кивнул в угол. — Вон он весь твой хлам…

Уже мысленно попрощавшись со скрипкой, Макс ошарашено повернулся. Среди шпаг и пистолей валялась скрипка. На тамтаме, словно диковинный осьминог бессильно распласталась сдутая волынка.

Макс поднял инструмент, и повертел в руках, оценивая состояние. Классический шотландский бэйгпайп. Старая потёртая, но ещё крепкая шкура и трубки.

— Ну что ты её лапаешь? — поторопил громила. — Играй давай. Ты же вроде музыкант, нет?

Пожав плечами, Макс набрал полную грудь воздуха и с натугой выдохнул в поддувную трубку. Шкура взбугрилась, шевеля трубками, словно щупальцами. В детстве почему-то очень боялся этого момента. Как будто на твоих глазах оживает огромный осьминог.

Надув до упора, зажал бурдюк левым локтем, взял игровую трубку и закрыл глаза, вспоминая мотив.

Что бы ему такого сбацать? Так чтобы сразу проняло. А, хотя чего тут думать, самое простое, что запомнил с детства. Зелёные рукава. Пять сотен лет. Любимая мелодия.

При первых же звуках громила удивлённо встрепенулся.

— Чёрт тебя побери! И вправду музыкант!

Дослушав первый куплет, восхищённо захлопал в ладоши.

— Браво! Довольно!

Тяжело дыша, Макс опустил инструмент. Если до кучи попросит ещё сыграть на скрипке, то дело труба.

— Что ж, — громила задумчиво почесал стволом подбородок, — пожалуй, это будет справедливо. Забирай. Теперь это твоё по праву. Только скажи, откуда знаешь про подземный ход?

— М-м-м, — замялся Макс. — Случайно. Как-то раз попался на глаза старый план города в библиотеке.

— Хм, — задумался верзила. — Библиотека? Может и не врёшь. А имя Хромой Лис тебе о чём-нибудь говорит?

— Первый раз слышу.

— Ладно. Тогда счастливо, — громила заторопился к выходу. — Да, — повернулся в дверях. — Если так получится, что наши дороги ещё раз когда-нибудь случайно пересекутся, — мило улыбнулся, — уж не обессудь, убью.

— Спасибо, — пробормотал вслед Макс. — Я очень постараюсь.

Дождавшись, когда шаги стихли, устало вытер пот со лба.

Да, душевно так поговорили. Музыку послушали. Какой добрый и отзывчивый человек. А мог бы ведь и ножичком пырнуть. Вообще, с такой работой скучать не приходится. Да оно по-другому и быть не может. Алекс любит подкидывать интересные задания. Сходи, говорит, друг мой любезный, за одной там маленькой скрипочкой. Сделай милость, войди в трудное положение. Очень спасти культурное наследие надо. Ага. Сходил…

На улице послышались тревожные голоса. Входная дверь затряслась от тяжёлых ударов.

— Похоже, проснулись…

Опомнившись, Макс сдул волынку и подхватив скрипку и смычок, кубарем скатился по лестнице. Кухню уже начало заволакивать дымом. Протиснувшись в подземный ход, забаррикадировался креслом и тяжело дыша, прислонился к осклизлой стене.

— Фу-у-у, кажись всё…

Подавив нервный смешок, трясущимися руками запалил лампадку.

Вот бы уж никогда бы не подумал, что когда-то придётся так радоваться какой-то вонючей канализации. Хорошо-то как, тихо. Прохладно опять же. А эти бравые пожарники пусть теперь там хоть весь дом сломают. Поздно пить Боржоми, полыхает славно. Бедный господин Бюэль… И это несмотря на покладистый, кроткий нрав. Похоже, клубу пылких поклонников давненько не терпелось нанести старику дружественный визит. С душой подошли к делу, с огоньком. А нечего хамить посетителям, сквалыга старый…

Злорадно хихикнув, подхватил трофеи и двинулся во тьму.

Теперь в гостиницу, помыться, и спать, спать, и спать. Правда вот есть такое нехорошее предчувствие, что голос с небес даже и во сне достанёт. Захочет прослушать краткий отчёт о победах. Ну-ну. Пусть готовится к приятному сюрпризу. В конце концов, волынка это тоже часть мирового культурного наследия. И пусть только попробует сказать что-нибудь против. В конце концов, не пропадать же добру. В банковской ячейке места всем хватит. Главное, дело сделано. А дальше пусть Алекс разбирается с всякими юридическими проволочками. Банк надёжный, швейцарский. То-то работники удивятся, когда явится некто и попросит вернуть столетний всеми позабытый вклад. Алекс заверил, что ничего особенного, такие случаи в истории уже бывали. Ха, конечно, ничего особенного. Можно быть стопроцентно уверенным, что сам к этой особенности руку и приложил.