Александр Смирнов - Бездна и Ланселот

– Если б я это сделал, господин корветтен-капитан, меня следовало бы предать военно-полевому суду. Ведь субмарине придется еще идти на базу, возможно, выполнять новые боевые задачи, а наличие на тесной подлодке представителей вражеской армии создает этому угрозу или хотя бы серьезную помеху, что недопустимо и преступно. Мораль состоит в том, что хорошие командиры действуют и создают благоприятные возможности. Великие же командиры безжалостно и неуклонно эти возможности используют, приводя врагов в замешательство. Здесь от удачи мало что зависит. Делай, что говорят, и ты попадешь в цель. Настоящие солдаты должны любить воевать, и в японских офицерах всегда вырабатывается желание воевать.

– Вот речь настоящего солдата! – восхитился Штокхаузен. – Чувствуется военная косточка. Сколько лет вашему роду, Хашимото-сан?

– Господин корветтен-капитан, мои самурайские предки верно служили Японии этим самым мечом по крайней мере пять столетий, – горделиво сказал японец, привстав из-за стола и слегка выдвинув из ножен свой клинок, явно имевший признаки древнего фамильного меча-тати и лишь вмонтированный в оправу кай-гунто – стандартного меча военно-морского флота.

– Мистер Ланселот, – продолжал Штокхаузен, – позвольте вам представить моего старшего помощника, капитана третьего ранга господина Мочицуру Хашимото. Прекрасный командир и, вообще, душа-парень. Кстати, это его подлодка потопила недавно английский лайнер, как его бишь… да, вспомнил – «Принцесса Елизавета». Почти никто не спасся, кроме тех, конечно, что сидят за этим столом. Какая жалость, но что делать, «a la guerre comme a la guerre»!

– Не могу сказать, что мне это приятно, скорее наоборот, – посуровел лицом Ланселот. – Законами войны запрещено топить пассажирские мирные суда. Это было просто хладнокровное и подлое убийство тысяч людей!

Один из присутствующих немецких офицеров вскинул брови и гневно поправил американца:

– Потрудитесь добавлять «господин корветтен-капитан» всякий раз, когда обращаетесь к нашему капитану!

– Да, да, мистер Ланселот, уж не сочтите за труд, не нарушайте мне тут дисциплину, – благодушно добавил Штокхаузен. – И не судите так строго нашего японского коллегу. Ведь у Хашимото-сан был приказ военного начальства. Вот вы сами-то разве не выполнили бы подобный, будь на его месте? Командованию, знаете ли, виднее, кого топить, а кого подождать. Ведь, как я понимаю, это был не такой уж и мирный рейс, коль скоро лайнер фактически играл роль военного транспорта, доставляя в зону начинающихся боевых действий целое подразделение американских офицеров. Это опять тот же самый вопрос об относительности морали!

– Скажите, герр корветтен-капитан, вы национал-социалист? – в лоб спросил его Ланселот.

– Разумеется. В Германии же сейчас сплошной национал-социализм, друг мой. Но «тот, кто видит в национал-социализме лишь политическое движение, ничего не знает о нем». Кто это сказал? Сам фюрер! Ведь национал-социализм, да будет вам известно, появился задолго до возникновения Третьего рейха. После нашего достойного сожаления поражения в Первой мировой войне, еще в 1918 году, некими, скажем так, весьма осведомленными людьми в Мюнхене был воссоздан Тевтонский рыцарский орден и учреждено общество «Туле» – так называлась, по легенде, древняя арктическая страна – колыбель человечества. В это общество тогда вступил и Адольф Гитлер. Многие полагают, что это общество хотело привести к господству арийскую расу лишь в этом видимом, бренном мире. Но была и другая, не менее важная цель – победить и в мире невидимом, так сказать, «потустороннем». Для изучения наследия предков создавались и другие тайные структуры, о которых вам знать пока не положено. Вы только представьте – целое государство бросает огромные средства на поиски древних знаний, дающих ключи к новейшим технологиям, управлению человеческим разумом, более того, к созданию настоящего сверхчеловека. И знаете, как ни удивительно, кое-что удалось обнаружить, причем в самых дальних и забытых богом уголках Земли. Найденные оккультные ключи позволили установить контакт с древними, причем по разным независимым друг от друга каналам, в результате чего была получена новейшая информация сенсационного физического и технического характера. И кое-что из результатов ее освоения нашими инженерами вы скоро, возможно, увидите собственными глазами.

«Он либо принимает меня за идиота, либо сам сошел с катушек, потому что годами торчит под водой, – решил Ланселот. – Однако все они сидят и слушают с почтением, как будто так оно и есть. Бред какой-то!»

Вместо этого он сказал другое:

– Но, господин корветтен-капитан, не рискуете ли вы, раскрывая мне такую важную стратегическую информацию?

– О, не беспокойтесь, мистер Ланселот. Кому вы можете ее сообщить? Только рыбам на дне морском или, в лучшем случае, своему лечащему врачу-психиатру, к которому вы без сомнения сразу попадете, если только начнете все это где-то рассказывать. Но я уверен – до подобного дело не дойдет. Вот вы, наверное, решили, что и я спятил, но ведь с ума все вместе не сходят, а все эти джентльмены что-то не бросаются ловить меня и одевать в смирительную рубашку, что, без сомнения, случилось бы в полном соответствии с уставом Кригсмарине, если бы капитан и в самом деле рехнулся. Не так ли, господа? Разыгрывать же вас таким дурацким способом у меня нет ни времени, ни желания. Зачем я это вам все рассказал? Мистер Томпсон отрекомендовал мне вас как прямого и решительного человека, и я думаю, что он не ошибся. Нам нужны такие, как вы, в этом «потустороннем» мире.

– Я так понимаю, господин корветтен-капитан, вы все-таки намерены отправить меня в страну вечной охоты?

– Нет, нет, – под смешок сидевших за столом офицеров, – заверил его Штокхаузен. – Вы неправильно меня поняли. «Потусторонний» мир в нашем понимании – это вовсе не загробное царство, а просто технический и в каком-то смысле географический термин. Чтобы там работать, убивать никого не требуется, напротив, нужны молодые, сильные, умные люди с крепкими нервами и здоровой наследственностью, которая в вас просто чувствуется. Речь идет о лучшем из миров, своего рода легендарном Асгарде. Впрочем, это уже сфера не моей компетенции, а скорее мистера Томпсона.

– Погодите-ка, господин корветтен-капитан, – воскликнул Ланселот, – если вы, как говорите, нашли этот лучший из миров, то с какой стати Германия тогда ввязалась в войну со всем Старым и Новым Светом? Качали бы себе спокойно информацию, развивали новые технологии и делали потом что душе угодно. В войне-то ведь можно выиграть, а можно и проиграть – вероятность, как говорится, пятьдесят на пятьдесят. Стоило ли так рисковать? И ради чего?