Александр Смирнов - Бездна и Ланселот

– Я вырос на юге, мистер Пелхэм, почти что в Мексике, а у нас принято непременно закусывать пиво чем-нибудь остреньким. И если уж вы любезно взяли на себя труд меня угостить, не могли бы вы довершить начатое и принести для нас из бара какую-нибудь снедь, ну, что ли, типа картошки фри?

В глазах Пелхэма на миг плеснулась тревога, но, взглянув на безмятежную физиономию объекта, он все-таки встал и направился к стойке бара. Когда агент повернулся к нему спиной, Ланселот быстро плеснул часть пива из своего бокала, примерно равную той, что отпил Пелхэм, под стол, а затем поменял их местами, поставив бокал агента перед собой.

Пелхэм принес тарелку с картофелем фри, поставил ее на стол и взял бокал, который только что подменил ему Ланселот, который произнес «чиас», после чего отпил ровно половину. Агент тоже стал медленно пить, при этом внимательно наблюдая за своим подопечным. Потом он поставил на стол свой пустой бокал и, довольно улыбнувшись, сказал:

– Что ж, пиво с утра бывает не только вредным, но и полезным… Да, кстати, скажите-ка, мистер, вы рассказывали кому-нибудь еще об обстоятельствах вашего недавнего похищения? Я имею в виду, может, вы запомнили маршрут, по которому вас везли, улицу или дом в Джорджтауне? Если да, то скажите, это будет очень важно для расследования.

– Какого расследования? Кажется, вас должны были прислать сюда лишь для моей охраны. И потом, с чего вы взяли, Пелхэм, или как вас там, что похитители отвозили меня именно в Джорджтаун? Я ведь об этом еще никому не говорил!

На лице агента отразилось замешательство. Достав сигарету, он закурил и, выпустив к потолку струйку дыма, устремил на Ланселота оценивающий взгляд. Кажется, он понял, что прокололся, но как это часто бывает с людьми не очень умными, но решительными и побывавшими во всяких переделках, где от опасности нередко спасают лишь наглость и напор, тут же перешел в наступление, тем более что был полностью уверен в своем превосходстве и близком конце противника.

– Послушай, Ланселот, в твоих интересах мне все сейчас рассказать, потому что жить тебе осталось ровно на одну затяжку. А так я еще, может быть, что-нибудь успею для тебя сделать.

– Что, например? – со смехом отвечал ему Ланселот. – Врача вызвать или сразу уж катафалк? Тогда поспеши, потому что он скоро понадобится, причем не мне, а тебе!

Сказано это было как нельзя вовремя, потому что в этот момент лицо лжеагента вдруг пошло красными пятнами, глаза налились кровью и выкатились из орбит. В них застыл невыразимый ужас перед непоправимостью того, что сейчас должно произойти. Он схватился руками за горло, из которого вырывался предсмертный хрип, несколько раз судорожно попытался вдохнуть воздух, который уже не принимали его легкие, и, наконец, опрокинулся навзничь вместе со стулом, испустив дух. Но Ланселот уже этого не видел, потому что бежал по направлению к своему номеру, думая только о том, чтобы успеть. Промчавшись по лестнице на второй этаж, а затем по устланному ковровой дорожкой коридору, он остановился у дверей апартаментов. Учитывая свой печальный опыт, когда в первый раз его застала врасплох военная полиция, он сначала внимательно осмотрелся вокруг и, благословив себя за предусмотрительность, достал из внутреннего кармана браунинг. Затем тихонько толкнул дверь, она легко поддалась, Ланс ринулся внутрь, нырнул на пол и, перекатившись через себя, чтобы увернуться от возможной пули, вскочил на ноги. Держа в вытянутой руке пистолет, он обвел вокруг стволом, готовый всадить пулю в любого врага при малейшем замеченном движении. Однако никакого нападения не последовало, зато в центре зала на стуле сидел связанный по руками и ногам Томпсон, изо рта которого торчал кляп, сделанный, по-видимому, из куска оконной портьеры. Он был жив и явно пытался ему что-то сказать, но вместо слов из его разбитых губ вырывалось лишь нечленораздельное мычание.

Ланселот шагнул к товарищу, чтобы его развязать, но Томпсон почему-то замотал головой и, продолжая мычать, страшно таращил глаза. Однако при этом он устремлял взгляд не на своего избавителя, а на что-то позади него, явно пытаясь предупредить. Ланселот вдруг осознал, что сзади уже подкрался убийца и вот-вот нанесет смертельный удар. В общем-то ситуация для морпеха штатная. Отработанным движением Ланселот наклонил туловище параллельно полу и, опираясь на прямую левую ногу, резко выпрямил правую, нанеся ею назад сокрушительный удар по человеческой фигуре, которую благодаря такому маневру заметил прямо за собой. Судя по раздавшейся грязной брани, попал он в цель точно. Нападавший отлетел на некоторое расстояние, что подарило жизненно важную секунду, необходимую для разворота и оценки обстановки. Противником на сей раз оказался старый знакомый – один из вчерашних охранников Михаила, тот самый, который сбил его со стула на пол жестким боксерским ударом. На сей раз он держал в руке кинжал, которым, изготовившись к новому броску вперед, уже замахнулся над головой. Ланселот не стал дожидаться, когда тот кинется вперед, вскинул руку с браунингом и выстрелил. Пуля попала бандиту прямо в лоб, и он рухнул, как бык на чикагской бойне. Ланселот снова удивился смертоносной эффективности этой дамской игрушки, которая во второй раз спасала ему жизнь. Жаль только – в ней осталось теперь всего лишь два патрона.

Тут ему пришло в голову, что поверженный им бандит не мог явиться сюда с одним лишь холодным оружием, тем более что в доме в Джорджтауне он точно видел у того под мышкой кобуру с пистолетом. Быстрый обыск дал результат – великолепный кольт М-1911 сорок пятого калибра с целыми семью патронами в магазине.

Сунув оружие за пояс, он обратился к Томпсону и вынул кляп у него изо рта, немедленно разразившемуся потоком таких отборных ругательств, которых, наверное, Америка не слышала с самой Войны за независимость, так что он даже засомневался, стоит ли его сейчас развязывать, хотя бы ради его же собственной безопасности. Однако он все же рискнул это сделать. Сбросив узы, Томпсон, вопреки ожиданию, не стал исполнять джигу на трупе врага, а лишь потер затекшие запястья и сказал:

– Спасибо, Ланс, теперь вы спасли мне жизнь. Не сказать, что я так уж ей дорожу – слава богу, пожил на этом свете немало, – но нам многое надо еще успеть. Например, спасти человечество.

– Да, – ответил Ланселот, – но боюсь, этим спасителям надо самим срочно уносить ноги, а то сейчас сюда в очередной раз явится военная полиция, а мне бы не хотелось снова встречаться с нашим приятелем Михаилом, хотя у него теперь стало и на одного бойца меньше.

– Как говорят финансисты, если ты обманул меня один раз – ты негодяй, а если во второй – я дурак. Поэтому не будем повторять прежних ошибок и бежим. Кстати, я еще вчера выяснил, где тут черная лестница и достал к ней ключ, а попросту говоря, спер. Слава богу, американцы удивительно беспечны – они держали его прямо на пожарном стенде.