Эми Эвинг - Белая Роза

— Нам нужно добраться до Фермы, — говорю я. Я доверяла Люсьену до этой поры, могу довериться и еще, если он говорит, что на Ферме будет безопасно. — Мы все часть этой группы… — Я вспоминаю слова Кобблера. — Общество Черного Ключа. Даже если мы не помечены.

— Чего, прости? — спрашивает Эш.

Я поднимаю руку.

— Я могу объяснить позже, или это стоит сделать Люсьену. В любом случае, давайте думать. Мы не можем здесь оставаться.

— У вас есть идеи? — спрашивает Гарнет. — Я весь во внимании.

— Вообще-то, — говорит Эш, выступая вперед. — Думаю, что у меня есть.

— Я знаю этот округ, — продолжает Эш. — Лучше, чем любой из вас. И думаю, что есть один поезд, который может вывезти нас отсюда незамеченными.

— Где? — спрашиваю я. — Все поезда приостановлены.

— У мадам Кюрьо, — отвечает он. — И этот поезд никто не отменит.

Имя кажется смутно знакомым, и явно не является пустым звуком для Гарнета, потому что изумленно раскрывает рот.

— Ты слетел с катушек?

— Что значит «у мадам Кюрьо»? — спрашиваю я.

— Это мой компаньонский дом, — объясняет Эш. — Она… ну, она была моей Госпожой. Я рассказывал тебе о ней, помнишь? Она приняла меня на работу.

И тут все встает на свои места. Именно эта женщина нашла Эша, когда он привел свою сестру Синдер в бесплатную лечебницу. Тогда Синдер диагностировали «черные легкие» — по этой причине Эш и стал компаньоном. Ставлю на то, что ты сводишь всех девушек с ума. Вот, что сказала ему Госпожа Кюрьо.

— Хм, и чем она там занимается?

Гарнет с отвращением фыркает.

— Она управляет домом, — говорит Эш. — Она контролирует компаньонов, наше образование и тренировки, и сводит нас с нашими клиентами.

Но розовый румянец, расползающийся по его шее, заставляет меня думать о том, что помимо этого есть что-то еще.

— Все компаньонские дома владеют личной железнодорожной станцией, — продолжает он, меняя тему. — Их поезда не отслеживаются в таком же режиме, как общественные. Возможно, если мы сможем попасть на этот поезд, мы доберемся до Фермы.

— Значит, мы должны прогуляться до твоего бывшего компаньонского дома и попросить воспользоваться поездом? — говорит Гарнет. — Я думал, они вас, ребята, хорошо обучают в этом месте. Это самая глупая идея, которую я, когда-либо слышал.

Эш бросает на него резкий взгляд.

— На территорию можно попасть несколькими способами.

— Но Эш, — говорю я нерешительно, — ты хочешь сказать, что в поезде не будет никаких Ратников?

— Нет, скорее всего, будут, — говорит он. — Но это ничего не значит.

— И почему это? — спрашивает Гарнет.

— Потому что, — говорит Эш, — не все, кто работает в компаньонском доме, являются компаньонами. Многие из них попадают туда не по доброй воле.

— Что? Ты имеешь в виду, их похищают? — спрашиваю я. — Зачем?

— Мальчиков забирают, и там они учатся бою, фехтованию, драке на мечах, также занимаются ручным трудом — любой работой, которая покажется Госпоже подходящей. — Эша трудно представить дерущимся на мечах. — Девушек забирают для… — Эш прочищает горло, и румянец с шеи переходит на его щеки. — Для… тренировок. — Он сосредоточенно смотрит на Гарнета, избегая моих глаз.

Гарнет вскидывает бровь.

— Подожди, так… — начинаю я, но Эш обрывает меня.

— В поезде есть скрытые купе. Так они их и привозят. Именно так мы сможем выбраться.

Наступает длинная пауза. Я не могу не думать о всех тех девушках, похищенных и привезенных в компаньонский дом. Против их воли. Как и я, когда-то.

— И как мы вас, ребята, туда проведем? — спрашивает Гарнет.

— Мы вынуждены дождаться вечера, — отвечает Эш. — И нам понадобится какая-нибудь новая одежда…

ЭШ ДАЕТ ГАРНЕТУ СПИСОК НЕОБХОДИМЫХ ВЕЩЕЙ.

Делать нечего, осталось только ждать. Я сижу рядом с Рейвен — она так и не отошла от стены. Эш сидит на деревянном ящике рядом с входной дверью, погруженный в размышления.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я ее.

Рейвен смотрит на меня безжизненным взглядом.

— Я больше не во дворце. Я давно так хорошо себя не чувствовала. — Она моргает. — Я тебя поблагодарила?

— За что? — спрашиваю я.

— За то, что спасла мне жизнь.

Я улыбаюсь.

— Не переживай насчет этого.

Она переплетает наши пальцы — ее пальцы такие тонкие и хрупкие, и я боюсь, что, если я сожму их слишком сильно, они сломаются.

— Спасибо, — шепчет она. Ее взгляд перемешается на живот. — Иногда я забываю, — говорит она, кладя руку на небольшой холмик, едва видный под платьем. — Раньше он болел все время.

— Когда это случилось? — спрашиваю я.

Рейвен закрывает глаза.

— Я…. я не знаю. Однажды днем Эмиль, моя фрейлина, вышел на прогулку в сад. Я хотела посмотреть, послала ли ты еще один цветок, но ты ничего мне не послала. Затем я пошла к врачу. — Из-под ее века скатывается слеза. — Они заставили его расти так быстро. Он съедал меня изнутри. Мои кости болели и иссыхали, а он все рос и рос без остановки.

Это было всего три или четыре недели назад.

— Как? — шепчу я.

Она открывает глаза.

— Они когда-либо применяли на тебе пистолет-стимулятор?

Я киваю.

— Однажды.

Пистолет-стимулятор был создан, чтобы усиливать Заклинания против воли суррогата. Я помню ту всепоглощающую агонию, когда врач использовал его на мне, ослепляющую боль, толстые зеленые лианы, покрывающие медицинскую кровать, ползущие к потолку. Слова доктора Блайт эхом отдаются в моей голове с того дня, как я заставляла расти дуб.

Пистолет-стимулятор усиливает ваши способности, но он физически ослабляет организм. При чрезмерном использовании он может вызвать некоторые очень неприятные побочные эффекты.

Улыбка на лице Рейвен выглядит, словно крошечная трещина.

— Доктор использовал его постоянно, особенно после того, как я забеременела. Три или четыре раза в день. Графине было все равно, сколько крови я потеряла, или сколько я кричала. Она просто хотела результатов. — Рейвен вздрагивает от воспоминаний. — Она получила то, что хотела. Он сказал… Он сказал, что прошло двенадцать недель? Четырнадцать? Я не помню. Я не хотела слушать.

— Значит, она пыталась заставить тебя быстрее родить ребенка, — говорю я. — Этого же Герцогиня хотела и от меня.

— Графине нравилось экспериментировать, — холодно говорит Рейвен. — Чтобы увидеть, что она может делать. Она хотела дергать за ниточки и обладать полной властью над моим разумом, моими воспоминаниями, Заклинаниями, всем.

— Из-за этого… — Я сглатываю комок в горле. — Из-за этого у тебя эти шрамы?

Рейвен одной рукой ощупывает череп.

— Ей нравилось резать меня. Ей нравилось заставлять меня видеть вещи, которые не были реальными. — В глазах Рейвен что-то загорается — воспоминание о ее старой шалости. — Однако она не знала о голосах. Однажды они попробовали кое-что новое. Доктор думал, что это будет «интересный эксперимент». Они разрезали меня как-то по-другому, и посчитали, что это ничего не дало. Но именно тогда появились голоса.