Георгий Антонов - Буржуйка

— Ганнибал, мне сейчас не до шуток. Видишь — у твоего брата проблемы, — с этими словами сэр Эфраим взял слона на руки и поднёс его для убедительности к окуляру. Ганнибал издал серию странных щёлкающих звуков — и его чудовищный молочный брат за блиндированной дверью неожиданно проквохтал ему в ответ что-то дружелюбное. Обмен родственными любезностями увенчался полным успехом — гигантский петух уселся на своё фантастическое яйцо и спрятал голову под крылом, демонстрируя перемирие.

— Вот, значит, как? — изумился Председатель мирового правительства, почёсывая за ухом у микрослона. — А не желаешь ли к братцу с визитом?

Ганнибал издал звук, явно означающий согласие.

— Израэль!

— Да, сэр.

— Вы сами видели. Вызывайте бригаду.

Когда лоток с молочным братом въехал через пищевой порт в жилище герра Питера, вся обслуга ангара припала к мониторам, а сэр Борофф расплющил глаз о звездообразно растресканный окуляр. Ганнибал, переваливаясь на ходу, сошёл с лотка и принялся с хозяйским видом обнюхивать петушиную резиденцию. Герр Питер, продолжая сидеть на яйце, кивнул брату головой и радушно приподнял крыло. Слон юркнул под него и тихонько заворчал, угреваясь в пуху рядом с Яйцом судьбы.

— Над миром царствует любовь! Шема Израэль! — благоговейно прошептал Израэль.

— Вы правы, мой друг, — кивнул головой Мировой председатель. — Весьма удачное агентурное внедрение.

Маша Чубак, ведомая злой волей Чёрного бриллианта тамплиеров, пробиралась пустыми коридорами бывшей администрации Президента в нижний, подземный этаж. Там в мрачных кремлёвских катакомбах в незапамятные времена располагались усыпальницы великих княгинь Московских, а после падения советской власти свалили архивы Президиума Верховного Совета — было где затаиться. Наверняка имелись оттуда и далеко тянущиеся в неизвестность подземные ходы. Старая охрана администрации, оставленная Сырковым, почему-то сама беззвучно распахивала перед ней двери — прибегать к насилию не было нужды. Легко добравшись до тяжёлой кованой двери, ведущей в архив, Мария буквально лицом к лицу столкнулась со стариком в чёрном кафтане опричника. Уже изготовилась для смертельного броска — но дряхлый страж, доверенный Изяслава Ильича, вытянулся перед ней во фрунт:

— Добро пожаловать, госпожа Агнесса! Желаете осмотреть архив? — он заворочал тяжёлым ключом в замочной скважине. Дверь распахнулась, и в лицо Марии пахнуло склепом. «Как он меня назвал? Агнесса? Кажется, меня здесь не за ту принимают», — она смело устремилась в освещённые трупным светом люминесцентных ламп катакомбы. Пробравшись сквозь километровые завалы слежавшейся совдеповской макулатуры, она очутилась в круглом сводчатом зальце, из которого вело несколько низеньких старинных дверей.

— Налево пойдёшь — коня потеряешь… — всплыло в начитанном уме что-то шахматно-нравоучительное, но властный импульс изнутри прервал рефлексию — и рука сама дёрнула за кованое кольцо средней двери. Винтовая лестница вела вниз. И тут в голове полыхнуло из детства — как старая нянька шепчет ей страшным голосом: «Была у тебя, Машенька, сестрица, Агнессочка. Её разбойники уволокли. Если не будешь рыбий жир кушать, они и за тобой придут…». Тогда умненькая девочка подумала, что старая дура просто её шантажирует. Доложила отцу, няньку рассчитали, и всё забылось. А вот выходит — всё, да не всё. Ну, коли так — спасибо тебе, сестрёнка — выручила! Она отважно направилась ощупью на брезжащий вдали тусклый проблеск света.

Агнесса, не отрывая сузившихся глаз от смотровой щели танка, процедила сквозь зубы:

— Ну, чего примолк, террорист? Диктуй свои условия. Куда рулить — в Израиль?

Стечкин сверился с бортовым навигатором.

— Пока всё верно, так держать, — он извлёк из кармана смятую карту и ткнул толстым курчавым пальцем в конечный пункт.

— Туда и ехали, — пожала плечами злодейка. — Да не напрягайся ты так. Ещё отстрелишь себе что-нибудь ненароком.

— Что такое? Зачем вы ехали? — недоумённо забормотал патриот.

— Вас, мудаков, выручать. Развела тебя твоя принцесса на горошине. Мандализа, что с вами едет - казачок засланный. У нее задание — элемент Q похоронить, а вас всех зачистить. Вот меня Изя и послал по дружбе, помочь вам выпутаться. Так что закрой рот и убери волыну, Стечкин. Мы союзники.

— Мандализа… — глаза патриота недоверчиво забегали. — Чёрт, как же я сразу-то не допёр! Была же мысль — ну, на хрена ей искать этот элемент? Выходит, чтобы русским не достался?

— Сообразительный парниша, — Агнесса протянула ему узкую крепкую ладонь. Рукопожатие состоялось. Максим рассказал новой союзнице, как развивались события последних двух дней.

— Значит, от дезертиров они ушли в направлении лагеря. И оттуда снова слышал выстрелы?

— Несколько винтовочных.

— Плохо, — покачала головой Агнесса. — Если их встретили, значит лагерь обитаем. Впрочем, скоро сами всё увидим, — она кивнула на навигатор. До бывшей зоны Вятлага, объект ХА-063, значившейся по всем документам заброшенной, оставалось меньше трёх километров.

Вездеход выскочил из леса на открытое пространство — и тут же по броне рикошетом чиркнула пуля. Прогремел выстрел трёхлинейки, кто-то крикнул: «Стоять!» Лаврентий окинул растерянным взглядом панель управления башней, ничего в ней не понял и наудачу ткнул пальцем в какую-то кнопку. Башня, запищав, сделала полный оборот, и абрек запаниковал. Тогда Агнесса, до конца утопив педаль газа, рывком бросила танк навстречу фигуре в караульном полушубке под ветхим дощатым грибком. Грибок затрещал под гусеницами, часовой отпрыгнул и повалился перекатом в снег. Высунувшись из люка, она навскидку прострелила ему правое плечо и, тормознув, выпрыгнула. Кляп в рот, руки ремнём к ногам — вся упаковка часового заняла меньше минуты. Гегечкория с Максом заволокли языка в танк, и боевая машина исчезла в облаке морозной пыли. Восток начинал светлеть. Потушив фары, танк чуть слышной тенью медленно скользил в объезд зоны.

А спустя ещё час к пулемётной вышке из лесу вышли с поднятыми руками двое — один настоящий великан, второй — чуть пониже, но тоже коренастого сложения.

— Не стреляй, товарищ! Свои!

— Чьих будете?

— С оккупированной территории вышли. Вот мы и дома, Лаврентий! — Стечкин упал на колени и демонстративно поцеловал колючую проволоку зоны. Не рассчитал, оставив на морозном металле клок губы.

— Да вот только узнаешь ли, Родина-мать, одного из пропащих своих сыновей? — со слезой в голосе запел бородатый Гегечкория, бухнулся рядом с ним и воздел руки к вышке. «Переигрывают!» — поморщилась из кустов Агнесса.