Александра Бракен - Темные отражения. Темное наследие

Я невольно вздрогнула, а Роман, немного помолчав, добавил:

– Прости меня. Прости за то, что врал и говорил полуправду. Чтобы я ни сказал, этого все равно не будет достаточно.

Я запрокинула голову и посмотрела в небо. От фонарей исходил лишь слабый свет, и звезды было видно прекрасно.

– Рубеж, Хакер, Зеркало… поверить не могу, что считала вас участниками «Псионного круга».

– Это уже другой вопрос. – Роман посмотрел на меня. – «Псионного круга» не существует.

Мой взгляд снова метнулся к нему.

– Никаких доказательств нет. Логика подсказывает два варианта: либо они невероятно хорошо умеют заметать следы, либо их никогда и не было. Мерсер провел специальное расследование. Он заставил меня проверить сотни тупиковых версий. Вложил в это немало денег и ресурсов, и каждый раз ничего не удавалось найти. Абсолютно.

– Но я видела отчеты, – возразила я. – Каждый месяц Совет Пси обсуждал информацию об их действиях.

– Кто составлял и собирал эти отчеты?

– Различные государственные организации: ООН, ФБР, разведка… Их агенты следили за «Псионным кругом» и передавали информацию кому-то из президентской администрации.

– Даже если «Псионный круг» действительно возник после того, как мы с Приянкой сбежали от Мерсера, они не смогли бы провернуть теракт в аэропорту. Только на разработку такой операции ушли бы месяцы. А то, как они воспользовались твоим именем, лишь доказывает, что это прикрытие для чего-то другого.

Чего-то худшего.

– Но при чeм тут я? Вы собирались подойти ко мне после выступления, верно?

– Да. План заключался в том, чтобы ты осталась одна, без своего сопровождения, и привела бы нас к Дэйли. И мы бы отдали себя на ее милость.

– Хочешь сказать, что вы собирались похитить меня и заставить? – уточнила я почти с усмешкой.

Роман посмотрел на меня слегка смущенно.

– Похитить – это слишком сильно сказано. Мы надеялись, что ты просто согласишься нам помочь. Судя по материалам, которые мне удалось собрать, ты…

– Что? – спросила я, приподняв бровь.

– Репортажи, которые я изучил, газетные статьи, документальные фильмы… В них ты выглядела такой… кроткой. Уязвимой. Сговорчивой, – признался парень. – В первые минуты после взрыва я понял, что ты совсем не такая. Они создали образ, который скрывал твою силу и вообще все, на что ты способна.

У меня всe внутри сжалось.

– Я не могла казаться опасной, – тихо сказала я. – Не могла выглядеть угрозой. Мэл говорила, что в глазах других людей я стану символом детей-«пси». Мои действия, то, как я вела себя, сформируют общественное мнение о нас.

Так что я согласно кивала, признавая важность моей задачи. Я подавляла в себе те черты, которые, по мнению фокус-групп, казались слишком «энергичными», слишком «непредсказуемыми». Я старалась сделать себя спокойной и собранной. Разумной.

– Я был достаточно глуп, что недооценивал тебя, судил о тебе по тому, что увидел и услышал. Но и те, кто на нас напал, сделали ту же ошибку. Потому ты смогла нас спасти.

– Это Приянка вывела сообщение на телесуфлер, да? – спросила я, медленно осознавая общую картину происшедшего.

– Она пыталась нарушить привычный сценарий мероприятия. Мы целый месяц изучали ваши протоколы безопасности и решили, что экстренная ситуация – самый удобный шанс захватить себя.

– Самый удобный шанс быть убитыми, – поправила я. – Не знаю, стала ли бы я помогать вам найти Убежище, даже если бы вы с самого начала сказали мне правду. Дело не только в том, чтобы сохранить в тайне местоположение Руби. Она столько пережила, и я чувствую, что должна ее защитить. Руби всегда будет помогать другим. Но она не подает виду, какую боль причиняет ей эта сила. Не физическую боль. Руби видит травмы, боль, уродство – всe, что каждый держит в себе, под замком.

И в этот момент я подумала о Романе, который говорил «да», который всегда приходил на помощь – и принимал все последствия своих действий.

– Ты поэтому думаешь, что она сама ушла из Убежища? – спросил Роман.

– Отчасти, – кивнула я. – У всех есть предел прочности, и за эти годы она накопила в себе столько боли, что я не удивлюсь, если и для нее наступил свой предел. Но теперь я уверена, что это не было ее личным решением. Ее что-то вынудило это сделать. Что-то случилось.

– Согласен, – произнес он. – «Синяя звезда» подстроила взрыв в Пенсильванском университете. Возможно, они хотели захватить меня и При, а тебя подставили, просто чтобы отвести подозрения. Но ты говорила, что один из Защитников собирался выстрелить в тебя, верно?

– Верно. Думаю, все было подстроено с самого начала. «Синяя звезда» устраивает взрыв… подставляет меня, чтобы избежать подозрений… и кто-то еще решает добавить к этому всему нападение на самолет кампании Мура?

Роман задумался.

– Говори уже вслух.

– Тебе не понравится эта теория, но, возможно, в правительстве есть человек, который ненавидит или тебя, или Совет Пси, или Круз – или всех вас. Если форма Защитника была настоящей, значит, заговор масштабнее, чем мы думаем.

– Нет. – Я покачала головой. – Это… а вдруг Руби исчезла из-за Мерсера? Он все-таки сумел ее поймать?

– Думаю, скорее, она заметила его интерес и решила залечь на дно, – возразил Роман.

– Тогда она бы нашла способ связаться с нами, – не согласилась я. – У нас есть разные системы, которыми она могла бы воспользоваться. Думаю, кто-то держит ее в плену. И это наверняка Мерсер.

– Я правда не знаю, – ответил парень, проводя по волосам ладонями. – Чертовски надеюсь, что это не он.

Я закрыла лицо руками и глубоко вздохнула.

– Где же Руби? – прошептала я. – Где она?

Кто-то постучал по лобовому стеклу. Из салона на нас смотрела Приянка. Когда она заговорила, ее голос звучал приглушенно:

– Думаю, я знаю.

Когда я забралась обратно на водительское место и захлопнула дверь, машина качнулась. Через несколько секунд на пассажирское место молча уселся Роман – я услышала лишь резкий щелчок, когда он пристегнулся.

Я оглянулась на Приянку, которая вытянула свои длинные ноги на заднем сиденье, но она не стала встречаться со мной взглядом – возможно, не могла.

– Ты ей рассказал? – спросила она. Непринужденная интонация ее голоса, лишенного привычного тепла, казалась искусственной и расчетливой.

Не оборачиваясь, Роман кивнул.

Я занесла руку над ключом зажигания и задумалась: стоит ли трогаться с места сейчас или стоит подождать – понять, связывает ли еще нас хотя бы что-то.

– Эй, ты многое потеряла, – заявила Приянка в том же болезненно-легкомысленном тоне. – Я рассказываю трагические истории куда круче – или, по крайней мере, использую намного больше звуковых эффектов и приемов из театра теней.