Орсон Петерсен - Работа над ошибкой [litres]

– И на том спасибо.

Эмиль вымыл руки и отправился в кухню. К его удивлению, холодильник был набит всевозможными деликатесами: мясные калачи, заморские сыры, тропические фрукты и прочая снедь. Эмиль сварил себе кофе, сварганил многослойный бутерброд и приступил к обеду. Одной рукой он держал толстый сэндвич, еле помещавшийся на тарелке, другой – крутил карандаш, подаренный ему Веселовым. Он разглядывал его, пытаясь обнаружить признаки магии. Но карандаш казался совершенно обычным, ничем не примечательным. Времянкин отложил сэндвич, дотянулся до салфетницы, вытащил сложенный бумажный квадрат и расправил его на столе перед собой. Один край салфетки Эмиль придавил тарелкой, другой – левым кулачком. Он отпил кофе, посмотрел в окно, занес над салфеткой карандаш и после коротких раздумий написал: «Николай Веселов». Немного подумав, добавил ниже: «Как дела?» Эмиль подождал немного, но ничего не происходило. Он отложил карандаш и вернулся к бутерброду. Потом сделал глоток кофе и снова взялся за пишущий предмет. Он написал: «Настя Веселова. Привет! Спасибо за…» Не закончив предложение, Времянкин спрыгнул со стула и побежал в прихожую, достал из внутреннего кармана куртки сверток и вернулся на кухню. Он попытался быстро сорвать обертку, но подарок был щедро обмотан прозрачным скотчем. Эмиль тянул и так и сяк, но клейкая лента выдерживала усилия мальчика. Тогда он решил не увлекаться распаковкой и просто надорвал обертку с уголка. Показался книжный корешок. Какая именно конфета скрывалась под фантиком, определить было трудно. Но это точно была книга. Эмиль положил сверток на край стола, взобрался на стул, взял карандаш и дописал сообщение: «книгу!». И вновь ничего не произошло. Мальчик вернулся к сэндвичу. Очередной глоток кофе и на подходе новая идея. «Анастасия Веселова. Привет!» – на сей раз Эмиль использовал полное имя девочки. Снова ничего. Немного подумав, Эмиль написал: «Мария Веселова. Привет!» Ноль реакции. Времянкин смял салфетку и бросил ее в сторону раковины. Бумага упала на пол, не долетев до мойки полметра. Эмиль пальцем оттолкнул от себя карандаш, тот укатился к центру стола. Придвинув тарелку ближе, мальчик продолжил обед.

– Наслаждаешься? Ну-ну.

– Старый добрый Эмиль! Приветствую тебя в своей голове!

– Ты такой же старый, как и я.

– Да знаю я, знаю. Зачем так реагировать?

– Короче, ты сидишь тут и наслаждаешься едой, а твои проблемы не решаются.

– Например?

– Ты не сказал Веселову про перо.

– Про какое перо?

– Не валяй дурака. Перо на пиджаке у Яна.

– Ну, перо и что? Оно могло взяться откуда угодно.

– Николай мог бы выяснить это.

– Я собирался сказать, ты знаешь. Я даже начал. Но ему было не до того. Скажу, когда Яна лишат Сумы. К чему спешка? У меня карандаш есть для связи.

– Что-то ты ни с кем не связался пока. Не думаешь, что от тебя просто отделались таким вот изящным способом?

– Отделались, значит, отделались.

– Так как ты узнаешь про ворона? Нет, ну ты вообще, блин. Я тебе поражаюсь. У тебя, возможно, есть ребенок. Ты как будто закрываешь глаза на реальность. Кроме твоего собственного комфорта, тебя вообще ничего не парит.

– Ага. Так и есть.

– Ворон – это единственное, что связывало нас с ней. Ты понимаешь? А, ну да, у тебя же есть карандаш. Карандаш, блин.

– Отвали.

– Когда ты видел Алену в последний раз?

– Я увижу ее послезавтра на концерте, дай спокойно поесть. Ты достал меня. Моралист нашелся! Это твой ребенок. Результат твоей безответственности, – возмутился про себя Эмиль и шмякнул остаток бутерброда на тарелку. С усилием проглотил пережеванное и запил кофе.

Внезапно карандаш покатился по столу. Мальчик замер с чашкой в руке. Карандаш докатился до края и упал на пол. Времянкин спрыгнул со стула, присел на корточки и уставился на желтый брусок. Тот сначала лежал неподвижно, как вдруг запрыгал, словно каштан на сковородке.

– Что теперь скажешь, умник?

– Бери его скорей.

Эмиль схватил карандаш и начал в спешке искать подходящую для письма поверхность. Он бросил взгляд на салфетницу, но та была пуста. Карандаш без остановки дергался в руке, подгоняя мальчика. Недолго думая, Времянкин отодвинул стул, встал у стены, оклеенной белыми обоями, и коснулся ее графитовым кончиком карандаша. На обоях проявилась надпись: «Машенька». Надпись была очень аккуратная, не рукописная, печатная. Через мгновение проявилось следующее: «Откуда у тебя карандаш?» Эмиль подумал и ответил под чужим текстом: «Кто это?» – «Это Маша Веселова», – проявилось в ту же секунду. «Ты писал мне, я пропустила», – появилось следом. Времянкин сделал шаг вбок, чтобы ответить, иначе ему пришлось бы, сгибая колени, опускаться вниз. «Привет, Маша!» – написал он и улыбнулся. «Хотел еще раз поблагодарить тебя за все!!!» – добавил он. «Это карандаш Коли?» – спросила Маша. «Да. Он мне его подарил. Настоящее чуда», – с ошибкой написал Эмиль. Он перевернул карандаш, чтобы воспользоваться ластиком, поднес его к букве «а» в слове «чуда» и попытался стереть ошибку. Он сделал пару движений вверх и вниз, что незамедлительно отразилось на размере шрифта в переписке. Когда Эмиль вел ластиком вверх, шрифт увеличивался и, наоборот, уменьшался при движении стерки вниз. Времянкин остановился на изначальном размере букв, перевернул карандаш и дописал: «чудо». Он покраснел и ударил себя ладошкой по лбу. «Коля с тобой?» – последовал вопрос от Маши. «Нет», – ответил Эмиль. Продвигаясь вдоль стены, он постепенно приближался к коридору. «Мы разошлись минут двадцать назад. Николай отправил меня домой, а сам пошел за Яном», – сообщил мальчик и почесал затылок. «Кто такой Ян?» – спросила Маша. «Хмм, – ответил Эмиль, обошел дверной косяк и продолжил уже в коридоре: – Преступник». В переписке возникла пауза. Времянкин покусывал губу в ожидании ответа. «Он…» – пришло сообщение от Маши. Эмиль затаил дыхание. «Он на задержании?» – появился вопрос целиком. Времянкин наморщил лоб. «Думаю, да», – вывел он карандашом на стене. «Я могу поискать его, если нужно. Я знаю, где он может быть. Это рядом. Возможно, он еще не уехал», – написал Эмиль. Ответа не последовало. «Прямо сейчас выхожу. Через пять минут буду на месте. Сразу же дам вам знать», – дополнил он. «Жду», – ответила Маша. «Убежал», – с последним словом мальчик как раз добрался до прихожей. Он сунул карандаш в зубы, напялил на ноги ботинки, схватил куртку, ключи и выбежал из квартиры.

Несколько минут спустя запыхавшийся от бега Эмиль был уже у изгороди парковки. Сквозь металлические прутья виднелся зеленый багажник автомобиля Николая. Времянкин прошел немного вдоль забора в сторону въезда на стоянку. Внезапно открылась передняя пассажирская дверь «Гаммы», из машины вылез Ян. Эмиль пригнулся, спрятавшись за пик снежной синусоиды, тянувшейся вдоль ограждения. На лице Яна виднелся кровавый подтек. Большие пальцы его рук были скованы путами. Он захлопнул коленом дверь авто, и в этот же момент машина Веселова начала гудеть. Сигнал звучал непрерывно. Озираясь, Ян поспешил к своему автомобилю. Он прихрамывал на правую ногу. «Гамма» продолжала отчаянно гудеть. Ян спешно выехал с парковки. Эмиль дождался, когда автомобиль учителя скроется за поворотом, и помчался на стоянку. Он подбежал к машине Веселова со стороны водителя. Салон автомобиля практически не просматривался снаружи. Окна отражали голые кроны деревьев, несколько этажей здания, расположенного рядом, и серое небо. Времянкин вытянулся на носочках и прижался лбом к стеклу, зашорив глаза ладошками. Он увидел Николая, лежащего лицом на руле. Эмиль в ярости стукнул кулаком по стеклу и попытался открыть дверь.