Орсон Петерсен - Работа над ошибкой [litres]

– Может, оставить как есть? Мне слегка надоело это смазливое лицо. Так я выгляжу более мужественно, опасно даже.

– Ты должен дышать ровно – это важно. Ничто не должно тебе мешать. Здесь даже обсуждать нечего. После врача будем репетировать. Отдыхай.

Ян направился к двери.

– Представляешь? – остановил его Эмиль. – В парикмахерской мне сказали, что мы с тобой похожи.

Ян посмотрел на ученика. Времянкин улыбнулся.

– Как думаешь, похожи? – спросил он.

– До завтра, Эмиль.

Ян вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Эмиль упал на мягкое покрывало.

« Ты молодец!

Скажешь тоже.

Нет, правда, я горжусь тобой. Ты освободил ворона. Большое дело сделал.

Что ж, спасибо!

Что дальше? В замке нас больше ничего не держит.

Пока я рядом с Яном, я знаю, чем он занят. И могу в некотором смысле контролировать его действия. Может, удастся узнать, где он прячет Суму, и выкрасть ее… Еще надо выяснить, что в пристройке. Дождусь, когда все стихнет, и попытаюсь проникнуть туда.

А ты не трус! Я в твоем возрасте не был таким отважным », – вел внутренний диалог Эмиль.

Мальчик вынул из нагрудного кармана рубашки небольшой снимок, на котором были запечатлены его родители. На цветном фото – мужчина и женщина на скамейке в парке в летний день. Обоим лет по сорок. Они сидели вполоборота к камере, снимавшей их с тыла. Над досками скамеечной спинки возвышались их плечи и смеющиеся профили.

«Хорошая фотография! Ее сделал я. Правда, если ты хотел получше разглядеть их лица, нужно было выбрать другой снимок.

Я торопился. Взял первое, что попалось под руку. Они выглядят счастливыми здесь… Какими они были? Расскажи, пожалуйста.

Хм… Они были хорошими людьми, отличными родителями… Иногда веселыми, иногда строгими, когда это требовалось. Нам с Аленой определенно повезло с ними. Мы росли в любви и заботе. Что еще?

Расскажи, как они старели.

Хмм… Они с достоинством принимали свою участь. Не то чтобы сдались на милость времени, они просто смирились с неизбежным. Не впадали в панику, не пытались вернуть молодость любой ценой. Они жили как обычно, поддерживая мир в устойчивом положении, чтобы земля не уходила из-под наших ног. Это, знаешь ли, большая ответственность… Подожди-ка… – Эмиль отложил фото, – Ты слышал это?

Что?

Вот опять…

О чем ты?

Включи эту песню с самого начала ».

Не останавливая пластинку, Эмиль переставил иглу звукоснимателя на широкую борозду паузы, предшествовавшей началу песни, и слегка увеличил громкость. После непродолжительного шуршания заиграла музыка. Эмиль сел на кровать и, закрыв глаза, принялся слушать. «Этот ритмический рисунок ударных мне знаком. Что же он мне напоминает? Этот брейк и шаффл… И дребезжание при ударе… Помимо пружины на малом барабане… Тр-р-р. Это хитрость. Барабанщик играет расщепленными палками. Такие я видел только у одного человека. Он делал их сам. И это… – Времянкин схватил обложку пластинки и принялся изучать описание на обратной стороне. – Четвертый трек. Ольга говорила, что он мне понравится. Именно он меня и заинтересовал. Это не случайно. Четвертый, вот он. Состав: ударные… Этого не может быть!» – Под названием песни, среди мелкого шрифта, Эмиль разобрал имя барабанщика – Эрик. На ладонях мальчика проступил пот. Он сложил влажные пальцы в замок на коротко стриженной голове и задумался. «Ты отыщешь друга старого, он тебе растолкует истину… – вспомнил Эмиль слова из пророчества Гамаюн. – Кого еще я могу назвать своим другом? Эрик жив? В это трудно поверить. А может, запись была сделана во времена «Бревиса»? Нет. Я бы знал об этом. К тому же на пластинке уровень исполнения заметно выше, чем у нас тогда. Нет. Эрику понадобились бы годы, чтобы достичь таких высот. Если он жив, я должен отыскать его». – Времянкин перевернул обложку и прочитал вслух:

– Клуб «Лукоморье»…

Эмиль набрал в стакан воды и оживил Мефистофеля.

– Нет! – с ходу отрезал конек.

– Что нет?

– Не спрашивай про «Лукоморье».

– Я и не собирался. Необязательно так нервничать. Я хотел сказать, что планирую тайно исследовать пристройку или амбар… Не знаю как назвать. А там, кажется, висит замок.

– Да, там есть замок.

– Вот. Можешь помочь с ним?

– Засунь меня головой в скважину и проверни три раза.

– И все?

– И все.

– Хорошо… Ну а вообще ты как?

– Нормально.

– Ладно… Я тогда сгоняю в душ пока что. После парикмахерской волоски остались. Раздражают немного.

– Иди.

Дождавшись глубокой ночи, Эмиль выбрался из комнаты. Освещая путь горящей свечой, он тихо спустился по лестнице и вышел из дома. Мальчик добрался до пристройки в саду и оказался перед запертой дверью. Оглядевшись по сторонам, он поднес свечу к амбарному замку, снял булавку с груди, вставил Мефистофеля в скважину и трижды провернул конька. Край дужки с щелчком выскочил из короба замка. Времянкин осторожно снял железяку с проушин и вошел в здание.

В небольшом помещении пахло свежими опилками и машинным маслом. Эмиль обвел свечой периметр прямоугольной комнаты. На стенах висел садовый инвентарь и другие рабочие инструменты. Углы амбара занимали всевозможные ведра, горшки и кадки. Времянкин взглянул на потолок: там не было ничего, кроме светильника. Эмиль опустил взгляд под ноги и обнаружил в самом центре пола квадратный люк, закрытый на щеколду. Поставив свечу рядом с крышкой, он отодвинул рычажок замка и принялся тянуть за ручку откидной дверцы. Ему понадобилось немало усилий и времени, чтобы справиться с этой задачей. Какое-то неведомое чувство подсказывало мальчику, что его любопытство будет вознаграждено.

Под крышкой оказалась лестница. Бетонные ступени уходили в темноту. Времянкин взял свечу и шагнул в неизвестность. Лестница привела мальчика в темный подвал. В сыром подземелье стоял стол и скамья, рядом, у стены, унитаз и умывальник. Эмиль услышал что-то сзади и резко обернулся на звук. Это скрипели пружины койки, на которой лежал мужчина в черной униформе школьного охранника.

– Валера! – обрадовался Эмиль.

Он подскочил к спящему и принялся тормошить его.

– Валера, вставай, – тихо приговаривал мальчик.

Охранник проснулся. Он принял сидячее положение, вытер ладонью губы, прокашлялся, встал, прошел к центру подвала и дернул за цепь, свисавшую с потолка: включился свет.

– Валера, вы как? – беспокоился Эмиль.

Пленник подошел к раковине, умыл лицо и молча сел за стол. Он отрешенно отвел взгляд в сторону и тяжело вздохнул. Времянкин подошел к мужчине и поставил свечу на скамью. Он заглянул охраннику в лицо. Тот, стиснув зубы, отвернулся.

– Вы думаете, что я имею отношение к вашему похищению?