Орсон Петерсен - Работа над ошибкой [litres]

– Ты знаешь… – просипел он. – Я не привык к такому отношению и грубость терпеть не стану, особенно от ребенка.

– Да ладно вам… – махнул рукой Времянкин и сел на банкетку. – Разве это грубость? Я просто хочу договориться. Мы оба понимаем, что вам нужно.

– И что же мне нужно? Интересно послушать.

Лев повернул запястье и взглянул на циферблат наручных часов.

– То же, что и вашему предшественнику, надо полагать, – чтобы я прославлял вас как выдающегося педагога. Вам, наверное, пришлось напрячь связи, чтобы получить шефство надо мной. Иначе объяснить участие джазмена в подготовке классического пианиста я не могу. Гениальный ученик украсит любое резюме, не так ли?

Лев задумался, вытянув губы в трубочку.

– Хм… Гениальный, значит… – улыбнувшись, прорычал он.

– Сам-то я себя таким не считаю, но знаю, что обо мне говорят.

– Ладно. Что ты предлагаешь?

– Вы не мешаете мне готовиться, а я кричу на каждом углу, что вы научили меня всему.

– Угу.

– Также я готов выступать с вашим оркестром. За деньги, разумеется, – мне нужно обеспечивать семью. Уверен, вы сможете упаковать наш совместный проект в красивую обертку и продать подороже.

– То есть ты готов подписать длительный контракт со мной?

– Готов.

– Ок. Отлично! – быстро согласился Лев и хлопнул в ладоши.

Он обошел парту, стянул пальто со стула и начал одеваться.

– Не хотите послушать, как я играю? – удивился Эмиль.

– Я слышал.

– Но не конкурсную программу.

– Послушаю на конкурсе. – Лев улыбнулся. – Уверен, ты отлично с ней справишься. Пойдем?

Лев снял с парты портфель и двинулся к двери. Эмиль слез с банкетки и тоже направился к выходу.

– Просто интересно… – продолжил разговор Лев, когда они с Эмилем спускались по лестнице. – Ты со всеми так общаешься? Может, это оборотная сторона твоей одаренности? Заносчивость. Мне импонирует твоя прямота… Но я вдруг подумал, не возникнет ли у нас из-за этого проблем?

Эмиль выдохнул и приготовился загибать пальцы.

– Я не психую, не веду себя непредсказуемо и всегда выполняю договоренности.

– Да кто ты такой? – улыбнулся Лев. – Пришелец с другой планеты? Кстати, о планетах… Эта вещь в твоей программе… Которую написал Полуэктов.

– «Теллура»?

– «Теллура», да.

– Вы ее слышали?

– Нет, только видел. Ян представил программу комиссии. Непростая вещица, и она ведь еще не исполнялась публично?

– Нет.

– Сама идея дописать Холста… Ммм… – подбирал подходящее слово Лев.

– Наглая?

– Смелая! Хорошая идея. Но там есть несколько нот, которые я хотел бы… Чуть поправить… Капельку.

– Начинается…

– Что?

– Скажите прямо, что хотите поставить свое имя рядом с именем Яна.

– Хмм…

– Имейте в виду, что Яну это не понравится. До тех пор, пока он не пойман, он опасен. Вы ведь в курсе, что его ищут за убийство?

– Ну да. Ну да. Ужасная история. Что ж, надеюсь, его скоро поймают.

Лев открыл портфель, вынул из него бумажную папку и протянул ее Эмилю.

– Ты все же посмотри партитуру.

Эмиль нехотя взял ноты.

19 февраля. Воскресенье

Как мне надоели эти психопаты, одержимые славой и успехом. Кто бы знал… Они меняют правила игры по собственному усмотрению. Плюют на всех, делают что хотят. Что Ян, что Лев. Бесят! Этот кретин там понаписал… Это ужас! Хочется разбить стул об его голову. Как он посмел своими грязными лапами пачкать мою «Теллуру»? Кем он себя возомнил? Я чуть всю комнату не разнес к чертям, прочитав партитуру… Всего несколько нот полностью испоганили мою работу. Вся эта деланая благостность Льва проявилась и в музыке. Выпирающая пошлость, дешевая бравура. Он не понимает. Не чувствует. Какой же он тупой… Ян бы понял меня. Он убил бы Льва за такое, честное слово. Хрен я буду играть его версию. Перетопчется!

Как в таком мире воспитывать детей? Нужно готовить их к настоящей бойне. Негуманная мясорубка. Дочь моя.

Я не могу. Рыдаю, как ребенок. Дочь моя, прости!

Не успел Времянкин дописать предложение, как в комнату вошел Родион. Дядя утер слезы и уставился на племянника. Тот был в трусах и в майке. За мальчиком тянулся шлейф из одеяла. В одной руке он держал белую тарелку, в другой – цветастый сверток с бантом, подаренный Эмилю Настей. Племянник принялся ходить кругами по комнате. Одеяло загнуло край паласа и потащило его за собой, и скоро Родион оказался в центре ковровой воронки. Эмиль встал из-за стола и попытался расправить ткань, чтобы племянник не споткнулся. Он быстро сообразил, что у Родиона очередной приступ лунатизма.

– Ты спишь, парень? – прошептал Эмиль.

Родион не ответил. Он сел за освободившийся стол, поставил перед собой тарелку, а сверху положил сверток с надорванным уголком, из-под которого виднелся книжный корешок. Эмиль подошел к племяннику, заглянул ему в лицо. Тот улыбнулся, промямлил что-то, встал из-за стола и удалился из комнаты.

Убедившись, что Родион добрался до постели, Эмиль вернулся к себе. Он сел за стол и принялся распаковывать книгу.

На переплетной крышке красовалась рельефная надпись – «Сборник сказок Кота из Лукоморья. С иллюстрациями». Эмиль открыл книгу и обнаружил на авантитуле фото автора в окружении всего семейства Веселовых и незнакомого мужчины с лягушкой на ладони. Веселая компания позировала на фоне дома, построенного вокруг дуба. «И там я был, и мед я пил, – подумал Эмиль. – Вот и Лукоморье».

Сборник начинался со сказки о Руслане и Людмиле.

23 февраля. Четверг

Доктор разрешил снять маску. А мне только начало нравиться.

Сегодня участвовал в большом концерте в столице. Гроссман был. После было несколько коротких интервью. Лев все время лез в кадр, комментировал, умничал чего-то. Смешной. Я, как и обещал, благодарил его публично. И не только его. Алена мне уже целые списки пишет. Все это нелепо. Если интервью увидит Ян, боюсь, Льву понадобится охрана, но это не мои проблемы.

Похоже, Лукоморье и Ирий – это одно и то же. Либо Лукоморье находится в Ирии. Либо Ирий – в Лукоморье. Информация в разных источниках разная. Точно одно – Дуб Зеленый из сказки Пушкина о Руслане и Людмиле (то есть из сказки Кота, пересказанной Пушкиным) и Мировое древо, расположенное в Ирии, – это одно и то же дерево. В любом случае мне туда.

Где-то там, вероятно, и находится Эрик. Думаю, Ольга знала об этом, но не сказала. Но ее внучка дала мне подсказку. Умышленно или нет, я не знаю. Но у них там все не просто так.

Значит, мне нужно попасть к Николаю. Но как? Средств связи нет, а конек боится гнева Василисы.

Думай, Эмиль!

8 марта. Среда

Нас больше не охраняют. И в целом страсти по Яну понемногу утихают. Уж не знаю, продолжают ли его искать…