Орсон Петерсен - Работа над ошибкой [litres]

Наконец, наткнувшись на что-то, посудина остановилась. Эмиль не без усилий выдавил крышку и выглянул наружу. Оказалось, что бочку прибило к берегу. Новоиспеченный семилетка выбрался на сушу и, пошатываясь, прополз несколько метров на карачках, путаясь в излишках своей одежды. От продолжительных перегрузок мальчика стошнило. Вдобавок ко всему Времянкин обмочился. Тяжело дыша, он повалился на сырую землю.

Утро было прохладным, но не настолько, чтобы сохранить снежный покров в первозданной целостности. Талые дыры в белом полотне оголяли еще не успевшую промерзнуть почву. Кое-где желтели и краснели запорошенные кучи слипшихся листьев. Эмиль прижимался к холодной земле виском, кончик его носа щекотала качающаяся на ветру сухая травинка. Мальчик косился на нее замутненным взглядом, постепенно настраивая фокус.

Оклемавшись, Эмиль сел на берегу и принялся подворачивать рукава сначала пиджака, а потом и рубашки. Со штанами он поступил аналогичным образом. Кое-как разобравшись с одеждой, Эмиль вытащил из бочки свою обувку и встал в огромные башмаки. Пришлось обмотать шнурки вокруг щиколоток, чтобы туфли хоть как-то держались на ногах. Времянкин затянул потуже пояс и огляделся по сторонам.

Это был безлюдный берег неширокой реки, вдоль которого тянулся нестройный ряд обнаженных деревьев. Растопыренные ветви черными прожилками вплетались в асфальтовое небо. За еле живой изгородью виднелись тоскливые силуэты панельных многоэтажек. Посреди реки из воды торчали струйные насадки неработающего фонтана. Эмиль узнал это место, он бывал здесь раньше. «Пушкино, – подумал он. – Будь я неладен». В этом городе Времянкин прожил до своего совершеннолетия, пока не уехал учиться в столицу.

Недалеко от места высадки мальчика над рекой высился мост – участок улицы Чехова. «Так, – соображал Эмиль. – До Алены минут десять пешком».

– Ну, погнали, – негромко скомандовал он и двинулся к мосту.

Из-за тяжелой обуви, то и дело соскакивающей с детских стоп, приходилось волочить ноги. Эмиль понимал, что в таком виде он может привлечь к себе ненужное внимание. Попадись ему на пути сознательный гражданин, и лишних вопросов было бы не избежать. Благо в столь ранний час людей поблизости не наблюдалось. Ни сознательных, ни бессознательных. Времянкин чувствовал себя так, будто нашел сокровище, которое нужно поскорее спрятать от чужих глаз. Нужно незаметно доставить секретную находку в безопасное место и уже там решить, что с ней делать. «Поскорее бы добраться до дома Алены», – крутилось в его голове.

– По Чехова до перекрестка, там дворами до Крылова. Десять мин.

Эмиль вышел на мост и направился по спланированному маршруту. Он уже не думал о спадающих башмаках, переставляя их как лыжи при классическом стиле. Кутаясь в пиджак, он негромко повторял себе под нос: «По Чехова до Крылова. По Чехова до Крылова». Косо поглядывая на проезжающие мимо полусонные авто, Эмиль торопливо продвигался к пункту «Б». У перекрестка он спустился в подземный переход. Внизу никого не было, и Времянкин остановился, чтобы перевести дух. Какие-то триста метров в огромной обуви оказались серьезным испытанием для мальчика.

– Надо будет заняться спортом.

Постепенно, вместе с осознанием трансформации, подкрадывалась паника. «Во что я вляпался? Сердце колотится. Нужно успокоиться, взять себя в руки и сделать еще один рывок. Если даже меня увидят, никто не поймет, что я не тот, за кого себя выдаю. Спокойно идем дальше», – решил он, вышел из подземного перехода и нырнул во дворы.

– Я гуляю с собакой в случае чего. А где собака? Бегает где-то. Собака, собака, собака, собака, собака, – бубнил Эмиль, ритмично передвигая туфли.

Он прошаркал мимо здания школы, в которой учился когда-то, и вышел на улицу Крылова. До дома Алены оставалось всего ничего, метров пятьдесят. Эмиль перешел на скользящий бег.

Добравшись до нужного подъезда, мальчик остановился у входной двери. «Проблема», – подумал он, взглянув на домофон. Он хорошо помнил код от замка, но требовалось серьезное усилие, чтобы дотянуться до кнопок. Эмиль прижался к железной двери, вытянулся на носочках, поднял правую руку вверх и принялся давить на клавиши. После каждого нажатия мальчику приходилось брать паузу и смотреть на табло, чтобы убедиться, ту ли цифру он задействовал. Только после третьей попытки сработал заветный сигнал, возвестивший о разблокировке замка. Эмиль с трудом оттянул входную дверь и, пока та не успела закрыться, впрыгнул в темный подъезд. До кнопки вызова лифта снова пришлось тянуться.

– За что вы так не любите детей? Проклятая кнопка!

Послышалось нарастающее гудение и дребезжание качающихся тросов. Кабина лифта с шумом спускалась с верхних этажей.

– Давай, скорей!

Наконец двери лифта раздвинулись перед мальчиком. Эмиль вошел внутрь и уставился на кнопки выбора этажа.

– Аааа! – прорычал Времянкин. – Твою мать! Дерьмо!

От злости Эмиль растопорщил пальцы рук. Алена жила на шестом этаже двенадцатиэтажного дома. Кнопки лифта располагались в два ряда, цифра «6» замыкала левый ряд сверху. Эмиль не стал тянуться, а просто нажал ближайшую к себе кнопку «7», с которой начинался правый ряд, и поехал вверх. Выйдя на седьмом этаже, он спустился на два лестничных пролета и оказался у двери нужной квартиры. Здесь его ожидала очередная закавыка. Времянкин посмотрел на дверной звонок и тяжело вздохнул. Тот располагался еще выше, чем кодовый замок и кнопка вызова лифта.

– Я сдаюсь. Ну почему так высоко?! Гадство! – сквозь зубы ругнулся мальчик.

«Не колотить же в дверь с утра пораньше», – рассудил он.

– Ладно, спокойно…

Подъезд просыпался. Этажом ниже со скрипом открылась дверь. Послышалось мужское покашливание и цокот собачьих когтей. Из шахты лифта снова донеслось гудение. Воспользовавшись шумовой завесой, Эмиль принялся разгребать соседский хлам, сложенный тут же на лестничной клетке, в поисках чего-то, на что можно встать. Вдруг он вспомнил про свой коммуникатор и вытащил его из внутреннего кармана пиджака. Аппарат не умещался в ладони мальчика. Пришлось подключить вторую руку, чтобы произвести вызов. Эмиль звонил Алене.

– На вашем счете недостаточно средств, – констатировал женский голос в трубке.

– Черт! Черт! Черт! – почти беззвучно кричал Времянкин.

Он убрал коммуникатор в карман, взял в руку правый башмак и начал тянуться им к звонку. Заветная кнопка по-прежнему оставалась вне досягаемости. Послышалось жужжание. Эмиль опустил туфлю и вынул из кармана коммуникатор. На экране светилось фото улыбающейся молодой женщины. Звонила Алена. Эмиль ответил.

– Привет! Я стою за дверью. Открой, пожалуйста.