Эдуард Веркин - Звездолет с перебитым крылом [litres]

Я что-то запутался, логика что-то страдала, как-то сложно получалось…

– Проверка, – подтвердил я. – И проверка и тренировка одновременно. Хотя…

Я тоже понюхал букет. Второй день нюхаю, не могу остановиться, не зря про розы рассказывают.

– Кстати, они могут быть американскими космонавтами, – предположил зачем-то я.

– Астронавтами, – машинально поправил Дюшка. – Это астронавты.

– Они могут быть…

Тут я понял, что перестарался, и замолчал. Версия про американских юных астронавтов получилась совсем безумной. Как и весь этот разговор. И вообще, зря я про это сказал. Потому что на американских астронавтов-пионеров Анна и Марк очень сильно походили, я это только сейчас понял. То есть они очень хорошо укладывались в это мое предположение.

Дюшка мог бы зацепиться.

Но Дюшка не зацепился, ему сейчас не до этого было, волновался сильно – никогда цветы девчонкам не дарил.

– Ну не знаю, – покривился Дюшка. – Я не слыхал про такое…

– А про машину времени ты слышал, значит?

– Нет. Но…

Дюшка почесал голову.

– Но все-таки они из будущего, – сказал Дюшка.

Я промолчал.

– И я с ними отправлюсь, – негромко добавил он.

То ли мне показалось, то ли розы сильнее запахли.

– Чем тебе здесь не нравится? – спросил я. – У нас время вроде хорошее.

– Хорошее, – согласился Дюшка, опять поежившись. – Но потом все равно гораздо лучше будет, я в этом не сомневаюсь. Нуль-транспортировка, синтезаторы, энергия бесконечная, в космос полетим. То есть в дальний космос, а не по системе. Представь: ты просыпаешься утром, выглядываешь в окно, а на лужайке перед домом звездолет стоит, ночью за тобой прилетел! Сразу после завтрака ты садишься в этот звездолет и…

– На тебя Анна плохо действует, – перебил я.

– При чем здесь Анна?

– Она же про звездолет поет, – напомнил я. – Ты, Дюшес, как-то… помешался на звездолетах. А вот если не прилетит?

– Кто не прилетит? – не понял Дюшка.

– Звездолет.

– Как это?

– Так. А вдруг человечество не отправится ни в какую галактику? – спросил я. – Вот ты собираешься в будущее мотануться, вот ты туда попал, повезло. Спишь в своей кроватке, открываешь глаза, выглядываешь в окно, а там ничего.

– Как это? – наивно спросил Дюшка.

И букет к себе покрепче прижал.

– Так.

Глупо. Я отговариваю Дюшку бежать в будущее. Да пусть бежит, все равно далеко не убежит…

– Так, – сказал я уже с нажимом. – Просыпаешься, а в окно обычная улица. А по ней грузовики едут. И никаких звездолетов.

– Какие еще грузовики? – растерянно спросил Дюшка.

– С трубами, – ответил я. – Одни с трубами, другие с бревнами. Сто лет прошло, а никаких звездолетов нет. Не построили. Луну и ту не освоили, только трубы и бревна.

– Почему? – растерялся Дюшка. – Почему Луну-то не освоили?

– Да мало ли почему? Двигатели не разработали. Или топлива не хватает. Или делать там нечего.

– Как это нечего?! – возмутился Дюшка. – На Луне полезные ископаемые…

– Да их и на Земле полно, – перебил я. – Зачем на Луну еще тащиться?

– Ты не понимаешь! – взволновался Дюшка. – Луна – это не полезные ископаемые, это… Это плацдарм освоения пространства!

– Да не нужно никому твое пространство, – ответил я. – И без него всем хорошо.

– Врешь!

Это Дюшка почти выкрикнул, тряхнул букетом, потом опомнился и снова прижал его к себе. Губы у Дюшки побелели, на меня он уставился злобно, как на закоренелого врага. И тут же снова покривился от боли.

– Да брось, Дюш, подумаешь, папаша отлупил, – сказал я. – Не бери в голову. Ерунда ведь.

– Ну да, шомполом. Какая уж ерунда…

– Он тебя шомполом отлупил?

– Он подтяжками сначала собирался, – усмехнулся Дюшка. – Отщелкнул левую, а она ему в лоб саданула. Я рассмеялся, а он сразу за шомпол.

Я не знал, что сказать. Папаша Дюшки иногда, конечно, срывался, но чтобы шомполом…

– Он меня как-то шомполом лупил уже, – вспомнил Дюшка. – Я в бочку с рыбой насыпал песка, не помню зачем… Но тогда это за дело было, а сейчас…

– Ты же пятнадцать рублей у него упер, – напомнил я.

– Я не упер, я одолжил. Я ему пообещал, что отдам. Устроюсь на подсеку и отдам, там по тридцать рублей как раз платят. Но он и слушать не стал, достал шомпол из карабина и отходил.

Дюшка снова поморщился, стоять ему было явно неудобно. А сидеть он вообще не сидел.

– И из-за этого ты решил удрать в будущее? – спросил я.

– Да не, – Дюшка помотал головой. – Не из-за этого. Подумаешь, шомполом отлупил… Я ему потом сам по шее настучу… Нет, я не из-за этого. Просто… Тут скучно.

Скучно ему. Смотри-ка ты.

– Тут ничего интересного, – сказал Дюшка. – Мы с тобой живем в самом начале настоящего времени, все только-только начинается, и мы можем не успеть.

Теперь уже я покривился. Вот лично я особо никуда не торопился, куда мне не успевать-то?

– Тебе плевать, а я могу не успеть на рейс, Вадь! Я могу не увидеть ничего, а я хочу увидеть первый звездный старт!

– А с чего ты вдруг решил, что тебя возьмут в будущее? – спросил я.

Позлить захотелось эту жертву научной фантастики. Не, в будущее я не верю, я не дурак. Но Дюшке я все-таки позавидовал немного, тому, что он верит. Хочется верить, когда веришь, как-то приятнее живется. Ну, и букету.

– Вот ты мне мозг компостируешь, – я постучал себя по мозгу. – Талдычишь: будущее-будущее, а вот с какой радости будущему тебя забирать? В тебе какая ценность?

Дюшка хотел сказать что-то, но лишь рот открыл.

А я продолжал:

– Ты не гениальный математик, не изобретатель, не поэт и не композитор. Таких, как ты, в любом времени полно, как лягушачьей икры в болоте. С какой вдруг радости будущникам тебя забирать?

– Ты хочешь сказать, что я недостоин? – спросил Дюшка.

– При чем здесь это? – хмыкнул я. – Достоин недостоин… Ты как все мы, обычный, никаких талантов особенных. Ну, хороший, да, добрый, честный, книжки читаешь. Но если они начнут всех подряд добрых и честных в будущее тягать, там места быстро закончатся. Придется кого-то в другое время отселять.

Дюшка поморщился, а потом сказал:

– В будущем всем места хватит, – сказал он. – Потому что там не только на Земле можно жить, но и в космосе. Мы разлетимся по всем планетам, никому не будет тесно! Каждому места хватит.

Уверенным таким голосом все это сказал.

Разлетимся так разлетимся, мне-то что? Надоел, честное слово…

– Ладно, ладно, я недостоин, – сказал Дюшка. – А почему ты сам не хочешь? – спросил Дюшка.

– В будущее?

– Ну да. Это же здорово! Там книги будут прямо по телевизору передавать. А телевизоры будут как книги. И в каждом доме будет такая духовка, в которой еда сама по себе станет приготовляться! И ты туда не хочешь?

– Хочу, конечно.

Сказать ему, что он дурак? Именно дурак, не выдумщик, не фантазер, а дурак. К тому же заигравшийся. Все это было весело, Анна красивая и на гитаре играет, Марк странный, с ними интересно. Но с будущим Дюшка перегибал. Он привык чувствовать себя дурачком, я не привык. Подумаешь, папаша выпорол, что теперь, из-за этого в дурь впадать?