Эдуард Веркин - Звездолет с перебитым крылом [litres]

День. Время, когда пространство наполнено бешеным светом, в глубине которого видны столбы звездных колыбелей и крутые тучи пылевых скоплений, и звезды ярки.

Ночь. Время, когда космос точно засыпает, теряя жизнь и стирая краски, Вселенная экономит электричество, и небо вокруг похоже на тусклое небо лунной базы, где звезды скучны и действительно похожи на шляпки серебряных гвоздей.

– Шапку сними, – оглянулся Лютер.

Я вдруг понял, что до сих пор нахожусь в шапке из фольги, шлем скафандра я натянул поверх нее. Ну и ладно, она защитит мой мозг от космических лучей.

– Поехали, что ли…

Лютер столкнул энергоблок и прыгнул за ним.

По правилам надо пользоваться фалом, но десантники никогда этого не делают. Лютер растопырил руки и начал падение. Я подумал секунду – стоит ли пристегиваться, я все-таки не десантник, но решил, что не стоит, – пристегнусь, – и Лютер с Ярсом будут поглядывать на меня свысока, называть Максиком. В конце концов, ничего опасного нет, скорость «Улисса» выровнена со скоростью Объекта, они висят друг над другом, более того, Ярослав захватил Объект гравитационной петлей, так что самый ледяной страх сорваться в пространство – под собой никакой почвы не имеет. Но все равно страшно.

Говорят, что у десантников эту болезнь лечат просто – вывозят за орбиту Луны и оставляют на сутки в пустоте. Открытый космос, радиомолчание, звезды. Кто не запросится обратно на корабль – того принимают в Академию. Так что все эти прыжки в ничто для Лютера – как в стакан зевнуть.

– Макс! Ты чего застыл?! Выходи, тут красиво!

Скафандры оборудованы микродвигателями. Вокруг «Улисса» гравитационное поле. Если что, Лютер меня поймает. Никого еще в пространстве не забывали, кажется… Слабые утешения.

– Макс!

Надо взять себя в руки и выйти из корабля, иначе окончательный и бесповоротный позор.

– Иду, – сказал я и направился в космос.

Оттолкнулся от палубы, чтобы не прыгать, как Лютер, и на три секунды малодушно закрыл глаза. Ничего не почувствовал. Дух не перехватило, и голова не закружилась, вообще никаких неприятных ощущений. Открыл глаза. День.

Космос.

Бесконечность. Скорость. Свет. Вселенная была молода, Вселенная летела, одновременно сворачиваясь улиткой, расширяясь и проваливаясь в себя. Еще она пела. Да, здесь нет звуков, но и молчания тоже, когда ты видишь звездные колыбели, в голове у тебя поет мощный орган.

«Улисс».

«Улисс» похож на миноносец времен Первой мировой войны. Вернее, на два миноносца – если бы у них снесли надстройки и склеили их палубами, отчего получилось здоровенное зубило, к которому зачем-то приставили рули вертикали и горизонтали, и это при том, что для планетарных полетов «Улисс» не предназначен. Думаю, эти рули приделаны для красоты, с ними корабль издали напоминает дельфина или кита.

Объект.

Я думал, он будет… величественнее, что ли. В грузовом отсеке Объект выглядел солиднее и больше, вживую… Вживую объект походил на квадратный алюминиевый бак с приделанной сбоку перевернутой крышкой антенны. Старый, потрепанный солнечным ветром в корму и звездным дыханием в нос, облезлый, заслуженный аппарат, прошедший практически пешком тысячу астрономических единиц, он висел прямо подо мной, поблескивая на солнце.

Лютер приближался к Объекту, сидя на энергоблоке, напевая что-то веселенькое и победительское, подгребая к нему золотой пластиной, она тоже вспыхивала в солнечных нитях. Пластину эту Лютер изготовил вручную, раскатал в блин золотой брусок, придал форму, затем с помощью серебряного молоточка и алмазного резца нанес всю полагающуюся информацию.

Я поплыл за Лютером. Мое дело наблюдать, не зря же я по этому космосу туда-сюда мотаюсь. Впередсмотрящий свидетель, сейчас за несколько минут Лютер отстыкует выработавший свое энергоблок, на его место приладит новый, на ближайшие двадцать лет, затем вплавит в блок золотую табличку…

– Нет! – неожиданно заорал Лютер. – Нет!!!

Раньше я от него таких воплей не слыхивал. Так заорал, словно я ему на ногу домкрат уронил. Словно заметил Лютер на Объекте ту самую вредоносную изумрудную космическую квакушку с бластером наперевес. Словно…

На антенне объекта зажглись красные ходовые огни. Я не понял почему, энергоблок мы поменять не успели, вот он, плывет с Лютером, квадратная кастрюля с опрокинутой крышкой…

– Ах ты…

Дальше Лютер выражался на космопроходческом, с серьезным уровнем энтропии и жестикуляции. А я, кажется, начинал понимать, что, собственно, произошло.

– Лютер! – позвал я.

Лютер проорал громкое что-то про проблемы в глубинной акванавтике, затем оттолкнулся от энергоблока и прыгнул к Объекту, скрежеща зубами и сжимая ключ.

– Эй, за бортом?! – позвал Ярс. – Что с Объектом?

Лютер пал на Объект, как голодный гепард на спину мясистой антилопы. Я испугался, что сейчас Лютер растерзает Объект, оторвет тарелку антенны, сомнет корпус, выдерет внутренности и выпустит их на свободу, но Лютер взял себя в руки.

– Лютый, Макс, что происходит? – волновался Ярослав. – Почему молчите? Энергоблок заменили, Объект на связи. Крепите табличку, и домой!

Лютер оттолкнулся от Объекта и завис, недовольно сложив руки на груди, отвернувшись и брезгливо дергая щекой, – я видел это и через шлем, будто он и на самом деле вляпался в зеленые сопли.

– Лютер… – я помахал рукой. – Пора, кажется, возвращаться на борт…

Лютер погрозил пространству сразу двумя кулаками, я понял, что на борт он вернется чуть позднее, ему надо побыть одному. Собраться с мыслями.

Я запустил двигатели ориентации скафандра и направился в сторону аппарели «Улисса». Мимо, кувыркаясь, пролетела золотая пластинка, выкованная Лютером в сумраке грузового отсека, извернувшись, я поймал ее за угол.

– Лютый, я не понял, что, Тыква нас обставил?! – зарычал Ярослав. – Когда?!

Я повернул табличку к солнцу, прочитал вслух.

– Межпланетная станция «Вояджер». Техническое обслуживание-четыре проведено. Экипаж рейдера «Улисс»…

На табличке оставалось еще место для даты, но Лютер не успел ее выгравировать. Вторые – всегда дураки. Взбучка Жучки.

Оставлю табличку на память, красивая вещь, повешу над диваном. Шапочка из фольги отчего-то раскалилась и пекла затылок. Лютер и Ярослав ругались между собой и проклинали хитрого, подлого бородавчатого бородавочника Тыквера, который устроил коварный и нечестный маневр, и что они, Лютый и Ярс, отомстят самым жестоким образом при первом же случае.

Шапочка из фольги продолжала раскаляться, жгла уши.

Объект, помигивая красными курсовыми огнями, улетал в сторону Дзеты Сетки. Уходил к Дзете Сетки, летает вальдшнеп.

Июнь. Солнце. Каникулы. Во всяком случае, у меня, с сегодняшнего дня. Интересно, есть в космосе сумерки?