Эдуард Веркин - Звездолет с перебитым крылом [litres]

– Погоди спасателей! – потребовал Ярослав. – Погоди вызывать, успеешь! Навалять хочу этому… В глаза ему посмотреть!

Ярослав выставился из-за дерева.

– Готовь уши, стрелок! – крикнул он. – Учить тебя будем!

По стволу, оставив малиновый рубец от вскипевшей смолы, чиркнул разряд.

– Я буду решительно беспощаден! – пообещал Ярс.

В ответ парень влепил еще один заряд, но уже в мое дерево. На меня упало множество шишек и рыжей хвои.

– Хватит стрелять! – попросил я безнадежно.

И еще раз. Пару зарядов, и дерево рухнет.

– Мимо! – с азартом крикнул Ярс. – Давай еще, танкист!

Трубка выгорала. Разряды становились бледнее, остывали, из слепяще-белого смещались в желтый, сосны не разрывались при попадании, а вспыхивали в местах ожогов и гасли почти сразу.

А у парня, кажется, действительно раскручивалась истерика – он палил уже без разбора, не особо и целясь, в нашу сторону, разряды уходили в пустоту. Он что-то кричал, сбиваясь, захлебываясь через рыдания, я не мог разобрать ни слова. Психоз, реактивное состояние, себя не помнит, язык не контролирует.

– В сороковой раз говорю, вызывай СЭС! – потребовал Лютер. – Этот дурачок всех перебьет!

– Как я вызову?!

Транспондер блестел во мху, ровно между мной и танком. Неудобный вектор, легко на заряд нарваться. Если рискнуть влево-вправо, потом броском…

– Танкист, сдавайся! – ехидно крикнул Ярс.

Он выскочил из-за сосны, перекатился по земле за соседнее дерево, спрятался. Стрелок успел выпустить два разряда. Промазал. Нет, этого безумца надо разоружать. В спасательной службе, конечно, профессионалы, но если они появятся здесь в оранжевых костюмах универсальной защиты, у него последний разум испарится. Он их перестреляет в этом своем исступлении.

Кажется, Лютер тоже это понял.

– Надо его размотать… – сказал Лютер. – Давайте с разных сторон! Я пошел!

И тоже выкатился. Лютер десантник.

Лютер десантник, десантников учат мгновенно форсировать скорость, он быстрей обычного человека, меня, например, в полтора раза, и в ускоренном состоянии ему, пожалуй, ничего не стоило бы разоружить стрелка.

Если бы не танк.

Стрелок, по-видимому, тоже не был дураком, понимал, что на открытой местности шансов у него немного, именно поэтому под танк и запрыгнул. По бокам траки и гусеницы, корма просела в землю, фактически долговременная огневая точка получилась. И достать его оттуда можно только в лоб. А в лоб на бластер не попрешь.

Лютер перебегал от сосны к сосне. Делал ложные движения, финтил, перекатывался, прыгал. Иногда настолько быстро, что я не успевал его разглядеть.

Парень из-под танка смог выстрелить три раза. Он очень сильно отставал от Лютера. Мимо, мимо, мимо.

– Я тебе ухо никогда не прощу! – выкрикнул Ярослав.

И тоже выскочил из укрытия.

Ярослав пилот, ему форсаж ни к чему, однако его восприятие и анализ объема пространства гораздо глубже, чем у Лютера. Это, пожалуй, дает преимущества большие, чем скорость. Попасть в него практически невозможно, ну, если разве исподтишка, или если ты сам пилот.

Стрелок вряд ли был пилотом. Он не попал. Выстрелы стихли. Трубка все-таки прогорела. Мне не пришлось скакать между соснами, я все же не настолько быстр.

– Все целы? – на всякий случай спросил я.

Теперь мы залегали за соснами треугольником, в центре которого располагался танк. Я поднял голову, выглянул быстро.

Танк. Стрелка не видно, забился поглубже, видимо.

Звуков не слышно.

– Целы, – отозвались Ярослав и Лютер.

Выстрел.

Я вздрогнул.

Больше выстрелов не было. Я лежал и слушал. Ничего.

– Спеклась трубка, – сообщил громко Ярослав. – Отстрелялся, стрелок.

Ярослав злорадно засмеялся.

– Сейчас я ему… уши пообрываю…

Ярослав начал угрожающе щелкать суставами пальцев, слышно было издалека.

– А если поменяет? – Лютер быстро выглянул и спрятался обратно за ствол.

– Не успеет, – заверил Ярс. – Минут десять нужно на трубку, да и уметь надо… Я пошел.

Я не успел ничего сказать, Ярс поднялся и выступил из-за дерева. Рисковал. Выстрела не последовало. Из-за другой сосны показался Лютер. Я тоже поднялся.

Выстрела не было.

– Уши-уши, стали как груши… – мурлыкал Ярослав, направляясь к танку.

Шагал Ярослав расслабленной походочкой, но напрямик не ломился, я заметил, заходил с кормы, стараясь держаться деревьев, чтобы при любой опасности, пусть хоть самой малейшей, успеть среагировать.

Лютер двинулся к девчонке, я за ним.

Она так и сидела под елкой у камня. Лютер пощупал пульс, сначала у нее, потом у себя.

Ярослав заглянул под танк.

Я подошел к транспондеру, поднял.

– Ну что там? – спросил я. – Как этот бомбардир? Успокоился?

– Да, тут я… – отозвался Ярослав.

– Волоки его сюда, надо, пожалуй, поговорить.

Ярослав стоял, согнувшись, и смотрел под танк.

– Ярс! – позвал я. – Тащи сюда стрелка…

Он меня не услышал.

– Ярс!

Он вздрогнул, выпрямился и побрел прочь.

– Ярослав! – позвал я. – Да что с тобой?!

Ярослав очнулся, почесал голову, приблизился быстрыми шагами. Он взял меня за руку и отвел в сторону. Он тяжело дышал, глаза бегали, держал меня за запястье и не отпускал.

– Макс, вызывай спасателей! – крикнул сбоку Лютер. – Тут плохо все! Скорей!

– Отпусти, – сказал я Ярославу.

Он отпустил. Я достал транспондер, начал скручивать защитный клапан, пальцы скользили по барашку. Ярослав смотрел одурело в сторону.

– Там этот… – он кивнул в сторону танка. – Этот дурачок…

Я скрутил клапан.

– Этот дурачок застрелился, – сказал Ярослав.

– Как?

– Последним разрядом, – у Ярослава дернулась щека. – Приложил к подбородку…

Ярослав привалился к сосне. У Ярослава было неподвижное лицо. Он очень контролировал свое лицо.

– Ты что сказал… – я поглядел на танк, танк как танк, горелый танк. – Зачем?

– Застрелился, – повторил Ярослав шепотом. – Умер…

Умер. До послезавтра.

– Да вызывай ты спасателей! – заорал Лютер.

Я сдвинул переключатель, транспондер замигал красным. Сорок секунд. Время отклика спасателей по Северной Европе. Обычно быстрее.

– Он что, дурак? – спросил у меня Ярослав. – Он ненормальный, зачем он… Сходи сам посмотри, Макс, он себе в голову…

Тридцать семь. Я считал. Тридцать четыре. Обычно быстрее, дежурные ховеры висят на пятнадцати километрах над контрольными секторами.

– Ты вызвал спасателей?! – орал Лютер. – Ты вызвал?!

Двадцать девять. Не хочу я смотреть. Не хочу. Ноги трясутся. Двадцать.

Тучи. Туча натолкнулась на горб земли и расческой прошлась между соснами, забрав пыль, липкий серый прах, и втянулась в небо, оставив на секунду вакуум, в который мгновенно ворвались, влажный воздух и колючее электричество. Небо вдруг сделалось пронзительно, до рези в глазах синим, и синевой полыхнули воздух и капли росы.